Юшневский, Алексей Петрович

— генерал-интендант 2-й армии, декабрист. Родился в 1786 г., обучался некоторое время в Московском университете, но не окончил там курса и рано поступил на службу по интендантскому ведомству. На 39-м году жизни Ю. Был уже действительным статским советником. Служебная деятельность его прошла преимущественно на юге России, где была расположена наша 2-я армия. Здесь Ю. Сблизился с известным впоследствии декабристом полковником Пестелем, с которым связывала его горячая дружба и глубокое взаимное доверие. Но когда Пестель в 1817 г. Впервые основал в Тульчине тайное политическое общество, известное под именем "союза спасения", Ю. Не сразу вступил в число его членов. Только с 1810 г. Он стал посещать собрания общества, которым руководил его друг, и вместе с ним в 1821 г.

Был выбран в блюстители "союза благоденствия", как тем временем был переименован "союз спасения". К этому же времени относятся и его первые активные выступления в "Тульчинской думе". В качестве оратора. Ю. Был здесь старше и подготовленнее большинства своих товарищей и в своих речах не скрывал от них всех опасностей и трудностей предприятия. Но предупреждения его не возымели своего действия, и к 1823 г. "союз благоденствия". Окончательно сложился в так называемое южное общество с республиканской программой, причем в составлении предполагавшейся конституции в качестве одного из директоров живейшее участие принимал и Ю. В течение 1823 и 1824 гг. Члены общества несколько раз собирались на съезды для обсуждения плана действий.

Назначаемые сроки несколько раз отменялись. Наконец 14-го декабря 1825 г. Совместным действием северного и южного обществ был поднят военный мятеж в Петербурге, окончившийся, как известно, неудачно для заговорщиков. Тайные общества были открыты, члены их арестованы и отданы под суд. Ю. Был причислен к преступникам первого разряда, обвинен в "умысле на цареубийство и истребление императорской фамилии, с согласием на все жестокие меры южного общества", в том, что "управлял тем обществом вместе с Пестелем, с неограниченной властью", наконец, в том, что "участвовал в умысле на отторжение областей от империи", и приговорен к смертной казни — отсечению головы. По Высочайшему повелению, однако, смертная казнь ему, как и прочим помилованным преступникам первого разряда, была заменена пожизненными каторжными работами.

Назначенное наказание Ю. Сперва отбывал в Шлиссельбургской крепости, а затем был отправлен в Сибирь, на Петровский завод, куда в начале 1829 г. Отправилась и его жена, Мария Казимировна, добровольно пожелавшая разделить участь своего мужа. Первые годы жизни в Чите супруги Ю. Были в крайне стесненном положении, так как все их имущество находилось под запрещением впредь до окончания ревизии интендантских дел 2-й армии, и только через 8 лет была получена копия с донесения ревизионной комиссии, в которой говорилось, что Ю. Не только не причинил ущерба казне, но своевременными и благоразумными мерами доставил ей значительные выгоды. В 1839 г. Последовала новая амнистия, и Ю. Был переведен на жительство в селение Оек, в 30-ти верстах от Иркутска, а с начала 40-х годов он жил в подгородной деревне Малой Разводной.

Здесь небольшой деревянный домик Ю. На берегу быстрой Ангары охотно посещали его бывшие товарищи-декабристы и городские знакомые. Некоторые из последних отдавали ему на воспитание и обучение своих детей. Так, например, в доме Ю. Жил и учился в раннем детстве известный впоследствии врач-гуманист Николай Андреевич Белоголовый, посвятивший своему учителю теплые прочувствованные строки в своих "Воспоминаниях". По его словам, "Ю., не будучи педагогом по профессии, был воспитателем далеко не заурядным. К наказаниям он вообще не прибегал. Ровность его характера была изумительна. Всегда серьезный, он даже шутил не улыбаясь, и тем не менее в обращении его с нами (учениками) мы постоянно чувствовали, хотя он нас никогда не ласкал, его любовное отношение к нам и добродушие.

На уроках он был всегда терпелив, никогда не возвышал голоса". Кроме домашних занятий, Ю. Давал уроки и в городе, между прочим обучал и музыке, так как был выдающийся пианист. Местные крестьяне тоже относились к Ю. С большим уважением и часто обращались к нему в затруднительных случаях с просьбой разобрать их дела, подать им совет. Смерть Ю. Была полной неожиданностью для его учеников и друзей. Он скончался 10 января 1844 г. В селении Оеке, куда приехал на похороны декабриста Вадковского. Во время заупокойной обедни, сделав земной поклон при чтении евангелия, он уже больше не встал. Апоплексический удар поразил его на месте.По словам Головачева, "в галерее декабристов, столь богатой талантами и характерами, Ю.

Занимает далеко не последнее место". "Он был стоик во всем смысле слова, — говорит о нем барон Розен, — с твердыми правилами. Умом и сердцем любил свое отечество и без малейшего ропота переносил все испытания и лишения. Казалось, что он даже вызывал их для себя, чтобы доказать, что он готов переносить их больше и не жалеет никаких пожертвований". Писатель-декабрист Фонвизин в своих "Записках". Также превозносит Ю. Как человека огромного ума, какого только и мог выбрать Пестель в свои ближайшие сотрудники. А крайней сердечной доброты не отнимал у Ю. Даже Якушкин, скептически относившийся к его дарованиям.М. М. Зензинов, "Декабристы, 86 портретов...", М., 1906 г., стр. 272—274. — В. М. Саблин, "Декабристы и тайные общества в России", М., 1906.

— Н. А. Белоголовый, "Воспоминания", посм. Изд., М., 1897 г., стр. 2—20. — Барон А. Е. Розен, "Записки декабриста", СПб., 1907 г., стр. 50, 93, 100, 104, 109, 157, 164, 166, 177, 278, 423. А. Г.{Половцов}.