Америка

Философско-художественное эссе Бодрийяра ("Amerique". Paris, 1986). Посвящено ос-мыслению последствий возникновения на современном Западе все более обыскусствленной среды обитания, соб-ственно философский анализ которых Бодрийяр впос-ледствии осуществил в книге "Прозрачность Зла" - см. "Прозрачность Зла" (Бодрийяр). Текст "А." выст-роен в жанре путевых заметок странствующего по стра-не философа. Внешне американские города напомина-ют Бодрийяру "нечеловеческие черты внеземного объ-екта", созданного "транссексуальной капиталистичес-кой надменностью мутантов". Это "симметричная, све-тоносная, властвующая абстракция", где даже религия смогла сделаться "спецэффектом". По мысли Бодрийя-ра, "бесчеловечность нашего запредельного, асоциаль-ного и поверхностного мира" отыскивает свою "эстети-ческую и экстатическую" форму в великих американ-ских пустынях.

Именно они символизируют "экстати-ческую критику" современной культуры. Отсутствие у США прошлого, которое можно было бы осмыслить, позволяет Бодрийяру сделать вывод, что Америка - "единственно реально существующее первобытное об-щество", хотя и принадлежащее будущему. Америка - страна - "оригинальная версия современности", имен-но ее города находятся в центре мира. Европейцы ("дублированная или с субтитрами" версия современ-ности) безнадежно отстали от "ограниченности, спо-собности к переменам, наивного отсутствия чувства меры и социальной, расовой, морфологической, архи-тектурной эксцентричности" американского общества. Менее всего способны проанализировать его, по мне-нию Бодрийяра, сами американские интеллектуалы, "драматически чуждые конкретной, невероятной мифо-логии, которая творится вокруг".

Америка - гиперреальность, ибо являет собой утопию, которая "с самого начала переживалась как воплощенная". Для Европы характерен "кризис исторических идеалов, вызванный невозможностью их реализации". У американцев - "кризис реализованной утопии, как следствие ее дли-тельности и непрерывности". (Ср. У О.Паса. Америка создавалась с намерением ускользнуть от истории, по-строить утопию, в которой можно было бы укрыться от нее.) Истина этой страны способна открыться лишь ев-ропейцу, ибо только он в состоянии рассмотреть в Аме-рике "совершенный симулякр, симулякр имманентнос-ти и материального воплощения всех ценностей" (см. Симулякр). В этом средоточии богатства и свободы, когда "все доступно. Секс, цветы, стереотипы жизни и смерти", всегда стоит, по Бодрийяру, один и тот же во-прос.

"Что Вы делаете после оргии?". Оргия окончена, освобождение состоялось, - фиксирует Бодрийяр, - ". Секса больше никто не ищет, все ищут свой "вид" (gender), то есть одновременно свой внешний вид (look) и свою генетическую формулу. Теперь мы выбираем не между желанием и наслаждением, а между своей генетической формулой и собственной сексуальной иден-тичностью (которую необходимо найти)". Философ ви-дит вокруг себя субъектов "полного одиночества" и "нарциссизм, будь он обращен на тела или на интеллек-туальные способности". Тело выступает здесь в качест-ве "объекта иступленной заботы". "мысль о физичес-ком или нервном истощении не дает покоя, и смысл смерти для всех заключается в ее постоянном преду-преждении".

Речь не идет, согласно Бодрийяру, чтобы быть или даже иметь тело, необходимо быть подклю-ченным к нему. Тело являет собой "сценарий", осуще-ствляющийся посредством разнообразных "гигиениче-ских реплик". Характеризуя миссионерство и анабап-тизм Америки, Бодрийяр отмечает акцентированно рас-ширенную концепцию американских музеев. "все за-служивает сохранения, бальзамирования, реставра-ции". Американцы, - пишет философ, - ". Прозевав настоящее крещение, мечтают все окрестить во второй раз, и только это позднейшее таинство, которое, как из-вестно, повторение первого, только куда более подлин-ное, для них имеет значение. Вот совершенное опреде-ление симулякра /подчеркнуто мной - А.Г./". Одним из следствий такого культурного состояния выступает то, что американцы сражаются "двумя важнейшими вида-ми оружия.

Авиацией и информацией. Иными словами. Это реальная бомбардировка неприятеля и электронная всего остального мира. Такие армии не нуждаются в территории. Война /во Вьетнаме - А.Г./ была выигра-на одновременно обеими сторонами. Вьетнамцами на земле, а американцами в электронном ментальном про-странстве. Одни одержали идеологическую и полити-ческую победу, другие извлекли из всего этого Апока-липсис сегодня, который обошел весь мир". По мысли Бодрийяра, "если европейское мышление характеризу-ется негативизмом, иронией, возвышенностью, то мы-шление американцев характеризуется парадоксальным юмором свершившейся материализации, всегда новой очевидности . Юмором естественной видимости ве-щей". Европе присущ "тревожный синдром deja vu /см.

Deja-vu - А.Г./ и мрачная трансцендентность исто-рии". Свобода и равенство приобрели в Америке не-европейский облик. Как отмечал А.Токвиль. "Я упрекаю равенство вовсе не в том, что оно вовлекает людей в по-гоню за запрещенными наслаждениями, а в том, что оно полностью поглощает их поиском наслаждений дозволенных". Парадокс Токвиля, по мысли Бодрийяра, состоит в том, что американское общество тяготеет од-новременно к абсолютной незначимости (все вещи стремятся к тому, чтобы уравняться и раствориться в общем могуществе) и к абсолютной оригинальности. Америка - это "гениальный универсум, появившийся благодаря неудержимому развитию равенства, пошлос- ти и незначимости". В своем коллективном сознании американцы "больше предрасположены к моделям мы-шления XVIII века.

Утопической и прагматической, не-жели к тем, которые были навязаны Французской рево-люцией. Идеологической и революционной". Как под-черкивает Бодрийяр, "в американской системе поража-ет то, что не существует никакой заслуги в неподчине-нии закону, нет престижа в нарушении закона или несо-гласии с ним". Этот конформизм "сближает американ-ское общество с обществами первобытными, где с нравственной точки зрения было бы абсурдно не со-блюдать правил, установленных коллективом". Такой конформизм оказывается "следствием пакта, заключен-ного на уровне нравов, совокупности правил и норм, предполагающих в качестве принципа функционирова-ния почти добровольное согласие, тогда как в Европе распространилось чуть ли не ритуальное неподчинение собственной системе ценностей".

Согласно Бодрийяру, "гарсон из сартровского кафе . Изображает свободу и равенство с нами, ничего этого не имея. Отсюда несча-стная надуманность его поведения, свойственная у нас почти всем социальным классам. Этот вопрос о равен-стве нравов, свободе нравов, не только не был никогда разрешен, но даже не был по-настоящему поставлен в нашей культуре. [...] В Америке . Люди почти естест-венно забывают о разнице положений, отношения стро-ятся легко и свободно". Европейская культура - куль-тура "переуплотненности", американская культура - демократическая культура пространства. Движение - естественное занятие для американца, природа - гра-ница и место действия. По мысли Бодрийяра, "в этом нет ничего от вялого романтизма и галло-романского покоя, из которого состоит наш досуг".

Отпуск стан-дартного француза суть "деморализующая атмосфера свободного времени, вырванного у государства, потреб-ляемого с плебейской радостью и показной заботой о честно заработанном досуге. В Америке свобода не имеет статичного или негативного определения, ее оп-ределение пространственное и мобильное". Осмысли-вая в этом контексте специфику американской демокра-тии, Бодрийяр отмечает. ". Свобода и равенство, так же как непринужденность и благородство манер, сущест-вуют только как изначально данные. В этом и есть де-мократическая сенсация. Равенство дается в начале, а не в конце . Демократы требуют, чтобы граждане были равны на старте, эгалитаристы настаивают, чтобы все были равны на финише". Америка есть реализован-ная антиутопия.

Антиутопия безрассудства, де-территоризации, неопределенности субъекта и языка, нейтрали-зации всех ценностей, конца культуры. Согласно Бодрийяру, "тайна американской реальности превос-ходит наши вымыслы и наши интерпретации. [...] В этом смысле вся Америка представляет собой для нас пустыню". Культура здесь "приносит в жертву интел-лект и любую эстетику, буквально вписывая их в реаль-ное". Нового в Америке - шок первого уровня (прими-тивного и дикого) и третьего типа (абсолютный симу-лякр). Европе это трудно понять, ибо она, - констатиру-ет Бодрийяр, - всегда предпочитала второй уровень - уровень рефлексии, раздвоения, несчастного сознания. Безжизненный и завораживающий Новый Свет деваль-вировал все европейские ценности, для Старого Света Америка - "страна без надежды".

А.А. Грицанов, О.А. Грицанов.