А. А. Бестужев-марлинский - Аммалат-бек

Близ дороги из Дербента в Тарки, слева от которой возвышаются оперенные лесом вершиныКавказа, а справа опускается берег вечно ропотного, как само человечество, Каспийского моря,лежит дагестанское селение. Там в мае 1819 г. Был праздник.Кавказская природа прелестна весною, и все жители, пользуясь благами покоя этого замиренногокрая, расположились в долине и по склонам, чтобы любоваться лихими играми горскоймолодежи. Всадник, отличавшийся ото всех красотою лица, стройностью фигуры, породистостью коня,богатством одежды и оружия, был племянник Тарковского правителя (шамхала) Аммалат-бека.Искусство его в джигитовке, во владении саблей и стрельбе равных себе не имело. Ктоединожды видел, как он на скаку отстреливал из пистолета подкову своего коня, тот вовектого не забудет.В тот же день вечером юный бек принимает почетного, но и опасного гостя.

Горец видагордого и грозного, Султан-Ахмет хан Аварский когда-то был генералом русской службы,но надменный нрав и неверная натура азиатца заставили его пойти на измену, и теперьне за одну уж учиненную им резню русские искали его, чтобы свести с ним счеты.На укоры хана, что негоже такому удальцу в игрушки играть, когда родные горы до самыхвершин покрылись потопом священной войны с неверными, Аммалат отвечал с должнойрассудительностью, но когда явился русский офицер, чтобы захватить мятежного хана, долггостеприимства понудил его препятствовать этому. Султан-Ахмет нанес русскому удар кинжалом —теперь Аммалат виновен перед властями и должен бежать, чтобы вместе с ханом участвоватьв набегах на мирную сторону.Вскоре, однако, предприятие их, произведенное в союзе с грозными чеченцами, окончилосьнеудачей, и вот уж раненый Аммалат в доме аварского хана.

Раны его тяжелы,и по первому возвращению из забытья кажется ему, что он уж не на земле,раздираемой враждою и кровопролитьем, но в раю, назначенном для правоверных, ибо кто жеиначе юная гурия, поправляющая ему покрывало. Это между тем Селтанета, дочь хана, полюбившаяраненого юношу. Аммалат отвечает ей глубокой и страстной любовью, что нередко властноохватывает девственное сердце азиатца. Но где победствует любовь, там грядет расставанье —вскоре хан посылает поправившегося юношу в новый набег…Давно уж русские казаки с укрепленной кавказской линии не только в своей одеждеи внешности, но и в своих воинских умениях уподобились горцам и ныне даютим славный отпор, несмотря на ловкость и отчаянность нападающих.

Абрекам-джигитам,по обегу разбойничающим без удержу, — в этот раз удалось было отбить и пленници большой табун лошадей, но на переправе через Терек их настигают казаки, в помощькоторым картечью ударила с холма русская пушка. Вот абреки вступают в последний бой, запевая«смертную песню» (перевод с татарского). «Плачьте красавицы в горном ауле./Правьте поминкипо нас./Вместе с последнею меткою пулей/Мы покидаем Кавказ».Удар прикладом по голове свалил на землю юного храбреца Аммалата.Полковник Евстафий Верховский, служивший при штабе главнокомандующего русских войскна Кавказе, писал своей невесте в Смоленск. «…Юность и прекрасные задатки доставленногок нам пленного дагестанского бека произвели на меня столь сильное действие, что я решилсяпросить Алексея Петровича уберечь его от неминуемой виселицы.

Генерал Ермолов (кто не видалего в жизни, не сможет представить силу его обаяния по одним лишь портретам) не толькоотменил казнь, но и в соответствии со своей натурой (казнить так казнить — миловатьтак миловать) предоставил ему полную свободу, оставив при мне. Дружба наша с Аммалатомтрогательна, успехи его в русском языке и образовании поразительны. При этом он остаетсяистинным азиатцем в чувствах своих и тем же удальцом, каким выказал себя, будучиразбойником. Свою глубокую привязанность ко мне он нашелся выразить на охоте способомсамым героическим, спасая жизнь мою от клыков свирепого кабана. Право, он дорог мнене менее младшего брата — столь благодарно для нас добро, если нам выпадает случай творитьего на этой варварской и жестокой войне.

Мне лестно думать, что я оказался способнымк нему, любовью и мечтой о тебе вдохновленный…»Аммалат жадно учился мыслить, и это захватило его. Но никогда не мог бы он забытьсвоей Селтанеты, и тоска по ней сливалась с тоскою по той вольности, которой противпрежнего он был все-таки лишен хотя бы из привязанности к благородному Верховскому.Получив внезапное известие о болезни своей возлюбленной, он помчался к ней, несмотряна то, что отец её был теперь враждебен ему. Приезд Аммалата оказал действие благотворное,но Султан-Ахмет был непреклонен. Оставь служить гяурам, вечным врагам нашим, — только этимзаслужишь ты право быть моим зятем, а свадебным подарком пусть будет голова полковника.«Какого полковника?» — «Верховского, и его только!» — «Как подниму я рукуна благодетеля своего?» — «Он лжив, как все русские.

На устах его мед, в душе яд.Он увезет тебя в Россию, и там сгинешь ты».И коварный хан не ограничился словами, полными угрозы. По приказу его старая кормилицаАммалата сказала юноше, будто слышала слова Верховского, что он собирается, забрав Аммалатав Россию, предать его там суду. В сердце Аммалата разыгрывается борьба чувств не менеежестокая, чем сама война кавказская. Ненависть к предполагаемому лицемерию Верховского,влечение к Селтанете и надежда на будущее счастье вступили в смертельную схваткус чувством братской любви и благоговением перед умом и добротою русского офицера Мракневежества и уродство воспитания пересилили зачатки добродетели в темной душе азиатца.Охваченный страстью и возбужденный обманом, он решился.Они ехали вдвоем далеко впереди отряда.

Внезапно Аммалат поскакал вперед, затем повернул назади поднял меткое ружье свое. «Что твоя цель, Аммалат?» — спросил полковник, радуясьпростодушно играм своего юного друга. «Грудь врага!» — был ответ. Грянул выстрел.Аммалат скрывается от погони. Бродит в горах. Он сделал лишь часть дела. Но у негонет головы полковника. Ночью он совершает зверское дело гробокопства. С головой своегоблагодетеля в мешке мчится он теперь к аварскому хану, терзаемый совестью,но надеющийся овладеть своей Селтанетою.Не в добрый час оказался он в доме хана. Султан-Ахмет хан Аварский был при последнемдыхании от быстрой болезни. Но ничто не может сейчас остановить Аммалата. Он бросилсвой кровавый дар на ложе умирающего. Но это лишь ускорило кончину хана, который переднеизвестностью смерти жаждал покоя, а не кровавых сцен.

Властная ханша обрушила свой гневна несчастного Аммалата. «Никогда ты, преступник столь же мерзкий, как отцеубийца,не будешь моим зятем. Забудь дорогу в мой дом, иначе мои сыновья заставят тебя вспомнитьдорогу в ад!»«Селтанета, любовь моя!» — прошептал он, но и она сказала лишь. «Прощай навек!»Прошли годы. Аммалат скитался с тех пор по Кавказу, был в Турции, искал в бесконечныхбитвах смерти и забвения. Поврежденная совесть и дурная слава сопровождали его повсюду.В 1828 году при осаде Анапы русский офицер-артиллерист ловко прицелил пушку, чтобы ссадитьядром статного всадника на белом коне, дерзко презиравшего огонь с наших позиций. Выстрелбыл удачен. Артиллерист затем подошел и остановился над тяжело раненным.

Неодолимый ужасотразился в глазах горского воина. «Верховский!» — еле слышно прошептал он, и это имя былопоследним страшным приветом его этому миру. С убитого сняли кинжал с золотой насечкой.«Медлен к обиде — к мести скор», — прочитал переводчик. «Брат мой Евстафий сталжертвой исполнявшего это разбойничье правило», — со слезами в голосе сказалартиллерийский капитан Верховский. «Тут ещё имя его, — указал переводчик.— Аммалат-бек».Из примечаний автора. Происшествие это подлинное. Постоянно пребывая на Кавказе, пришлосьслышать его от многих людей, хорошо знавших и Верховского, и Аммалата. Рассказни в чем значительном не отступает от истинных слов их..