Пер Лагерквист - Улыбка Вечности

139

Где-то во тьме, за пределами жизни, сидели и разговаривали мертвые. Каждый в основномговорил о себе, но все другие внимательно слушали. В конце концов, обсудив свое положение,мертвые решились на действие.Один из сидевших во тьме вознегодовал на живых, он считал их слишкомсамонадеянными. Живые воображают, что все сущее только на них и держится. Но жизньнасчитывает несколько миллиардов мертвых людей. И именно мертвые терзаются духовнымиборениями многие тысячелетия.Другой из темноты ему возразил. Живые тоже кое-что значат. Конечно, они бессовестноспекулируют на том, что создано мертвыми, и слишком уж превозносят сами себя. Но нужноотдать должное и живым.Первый из темноты продолжал. Он был при жизни очень значителен.

Настолько значителен, чтобыл словно создан для того, чтобы умереть. Вообще значительно лишь, остающееся после смерти.Нет, возразил ему уже высказывавшийся оппонент, вот он, напри мер, тоже был замечательнойличностью, но создан как раз наоборот для того, чтобы жить. Немного найдется людей, наделенныхталантом жизни, — тех, о которых можно сказать, что они по-настоящему жили.На этом, казалось, разговор мертвых окончился. Но вмешался третий, приземистый толстякс маленькими глазками и коротенькими ножками — такими обычно представляют себеторговцев. Это и был торговец, и звали его Петтерсон, и он очень любил в той, другойжизни свою лавку, товары, запахе кофе, сыра, мыла и маргарина. Умирал Петтерсон тяжело.Заворачивавшему всю свою жизнь селедку рассчитывать на бессмертие трудно.

К тому жеПетгерсон и не верил в жизнь после смерти. Но вот он сидит здесь, в темноте.Он благодарен. Он жил. Он умер. И все-таки жив. Он очень за все это благодарен.Потом заговорили другие. Те, чья жизнь и смерть были полны значения и даже философичны,и иные, с судьбами обыкновенными, простоватыми, иногда в своей наивности трогательными.Издавал звуки даже самый примитивный мертвый, живший в незапамятные времена. Дикарь не знал,кто он такой, он даже не помнил, что он некогда жил. Он помнил только залах большоголеса, смолы и влажного мха — и тосковал по ним.И еще сидели во тьме мертвые, страдавшие при жизни от своей особости. У одного,например, на правой руке не хватало большого пальца. Он жил обычной жизнью, общалсяс другими людьми и все же ощущал себя одиноким.

У другого была своя особенность:он страдал от наличия черного пятнышка на ногте среднего пальца левой ноги. С пятнышкомон родился, с ним проходил весь свой век и с ним умер. Все думали, что этот человек —как все, и никто не понимал его одиночества, А он всю жизнь искал себе подобногои ушел из нее так и не понятый.Говорили во тьме мужчина и женщина, их и тут тянуло друг к другу. Женщина всегдабыла счастлива уже оттого, что была с любимым. Но она его не понимала, твердил он.Он всю жизнь боролся и страдал, и строил, и рушил, но она его не понимала. Да,но она в него верила, возражала ему женщина. Он боролся с жизнью, а она жила. Так онии препирались во. Тьме, единые и непримиримые.А один из сидящих во тьме не говорил ничего.

Он не мог рассказать другимо своей судьбе. Им она могла бы показаться ничтожной или даже смешной. Сам он всю жизньпроработал служителем под земного общественного туалета. Взимал плату с входящих и раздавалбумагу. В естественных человеческих потребностях он не видел ничего унизительногои считал свою работу нужной, хотя и не очень важной.В стороне от других сидели двое — юноша и седой старик. Юноша разговаривал самс собой. Он обещал любимой приплыть к ней на берег, благоухающий цветками лотоса. Стариквразумлял юношу, он говорил ему. Его любимая давно умерла, и это он, старик, держалее за руку, когда она умирала, ведь он — ее сын, он знает. Его мать прожила долгуюи счастливую жизнь с его отцом, юношу он узнал только по выцветшей фотографии, матьникогда не вспоминала его.

Ведь любовь — это еще не все, зато жизнь — это все...Но юноша продолжал шептать, обращаясь к возлюбленной, а старику он сказал, что вся жизньего — это любовь, иной жизни он не знает.В темноте звучали голоса и погорше. Один из мертвых жил на острове, внутри которогобыл заключен огонь. Он любил девушку, которую звали Джудитта, и она тоже любила его. Однаждыони подались в горы и встретили там одноглазую старуху — этим глазом старуха виделалишь истинное. Старуха предсказала Джудитте, что та умрет родами. И хотя рассказчик решилне трогать любимую, чтобы та жила, она заставила его овладеть собой и вышла за негозамуж, она была очень земная женщина. Когда же Джудитта родила ребенка и умерлаи рассказчик вышел из хижины с новорожденным на руках, он увидел свое племяисполняющим гимн в честь символа плодородия — фаллоса, и как раз в этот момент огоньвырвался из-под земли на горах, и все стояли и ждали его, не пытаясь спастись, потому чтоспастись было невозможно, и пели гимн в честь плодородия жизни.

В этот момент рассказчикпонял смысл бытия. Жизни важна лишь жизнь вообще. Ей, конечно, нужны и деревья, и люди,и цветы, но они ей не дороги по отдельности — проявив себя в них, жизнь легкоих уничтожает.Тут заговорил еще один голос — медлительный, ясный и бесконечно мягкий. Говорившийутверждал. Он — спаситель людей. Он возвестил им страдания и смерть, освобождающиеот земной радости и земной муки. Он был на земле временным гостем и учил. Всё естьлишь видимость, ожидание истинно сущного. Он называл Бога своим отцом, а смерть — своимлучшим другом, ибо она должна была соединить его с Богом, пославшим его жить среди людейи принять на себя скорбь всего живого. И вот люди распяли говорившего, а Отец укрыл егово мгле, чтобы скрыть от людских глаз.

Теперь он здесь, в темноте, но он не нашелтут Отца и понял. Он — просто человек, а скорбь жизни — не горька, а сладостна,она — не то, что он хотел взять на себя своей смертью.Не успел он закончить, как рядом иной голос заявил. А вот он, говорящий сейчас, былв земной жизни метрдотелем, он служил в самом большом и посещаемом ресторане.Метрдотель — самая трудная и уважаемая профессия, она требует тонкого умения угадыватьчеловеческие желания. Что может быть выше. И теперь он боится, что они там, на земле, ещене нашли ему достойной замены. Он тревожится по этому поводу. Он страдает.Мертвые зашевелились, никто уже ничего не понимал, каждый твердил свое, но тут поднялся ещеодин — в жизни он был сапожник — и произнес пламенную речь.

Что есть истина?— вопрошал он. Земная жизнь — это сплошная путаница. Каждый знает только себя, хотявсе ищут чего-то другого. Каждый одинок в бесконечном пространстве. Нужно найти что-то одно,единое для всех. Нужно отыскать Бога. Чтоб взыскать с него ответ за жизнь, которая сбиваетвсех с толку!Чем-то говоривший глубоко уязвил мертвых. И все осознали, какую страшную путаницупредставляет собой жизнь, и согласились, что нет в ней ни покоя, ни почвы, ни твердойосновы. Хотя некоторые подумали. А есть ли Бог. Но их убедили пойти искать его —ведь хотели найти Его очень многие.И начался долгий путь. К мертвым примыкали все новые и новые группы, и в концеконцов они слились в громадное людское море, которое бурлило и клокотало, но постепенно,как это ни странно, упорядочивалось.

В самом деле, объединенные общей идеей, мертвые быстроотыскивали себе подобных. Особо несчастные находили особо несчастных, в общем-тосчастливые — в общем-то счастливых, бунтари — бунтарей, великодушные —великодушных, вязальщики веников — вязальщиков веников. И тут вдруг открылось:разнообразие жизни не так уж и велико. Одна группа мертвых окликала другую. Вы кто?— спрашивали одни. Мы — лавочники Петтерсоны, — отвечали им. А вы кто?И им отвечали. Мы — те, у кого на ногте левой ноги есть черное пятнышко.Но когда все наконец разобрались и наступили мир и покой, люди почувствовалиопустошенность. Путаницы не стало. Все было упорядочено. И исчезло чувствоодиночества — одинокие соединились с миллионами одиноких. Все проблемы решились самисобой.

И незачем стало искать Бога.И тогда выступил вперед некто неказистый и сказал. «Что это такое. Все так просто, что,выходит, и жить не стоит. Ничего таинственного в жизни нет. И все в ней — лишьпростое повторение незамысловатых в сущности отправлений. Сражаться и бороться, получается,не за что. Единственное, что от человека остается, кем бы он ни был, это кучканавоза для травы будущего года. Нет. Нужно непременно отыскать Бога. Чтобы он ответилза никчемность жизни, которую создал!»И все двинулись дальше. Проходили тысячи лет, а они все бреди и брели и уже сталиотчаиваться. Тогда, посоветовавшись, выбрали самых мудрых и благородных и поставилиих впереди. И те, в самом деле, еще через тысячу лет указали на мерцавшее впереди светлоепятнышко.

Казалось, до него — сотни лет пути, но пятнышко света неожиданно оказалосьрядом. Свет лился из железного фонаря с запыленными стеклами, он падал на старичка,который пилил дрова. Мертвые удивились. Ты бог. — спросили они. Старичок растерянно кивнулим в ответ. — А мы — жизнь, которую ты сотворил. Мы боролись, страдали,волновались и верили, мы гадали и надеялись. С какой целью ты создал нас?— Старичок смутился. Оробев, он взглянул на окружавшие его толпы, потупился и сказал:— Я — работник. — Это видно, — заметили выбранные старейшины, а позадипослышались возгласы возмущения. — Когда я изготавливал жизнь, ничего такогоя не хотел, — продолжал извиняться старик.Но он швырнул их в бездну отчаяния, обрек на муки, на страхи на беспокойство, он внушил им неоправданные надежды.

Так кричали старейшины.— Я сделал как мог, — ответил старик.И он же дал им солнце и радость, позволил наслаждаться прелестью жизни, утраи счастья. Так кричали старейшины. И старик ответил им тем же. Он сделал как мог.Он говорил им одно и то же. И его ответ сбивал с толку спрашивавших. Но страстирвались наружу. Для чего он все это затеял. Ведь была какая-то цель. С какой целью запустилон дьявольскую машину жизни. Люди жаждут гармонии и полны отрицания, они хотят разнообразияи единства, сложности и простоты — всего сразу. Зачем он сотворил их такими?Старик слушал спокойно, С виду он все еще смущался, но смирения в нем убавилось.Он ответил им. Он — просто работник. И он трудился не покладая рук.И ни к чему слишком сложному не стремился.

Ни к радости, ни к скорби,ни к вере, ни к сомнению. Он просто хотел, чтобы у людей что-то было и чтобыим не пришлось довольствоваться пустотой.Старейшины чувствовали, как укололо их что-то в сердце. Старик вырастал у нихна глазах. И сердца их наполнились теплом. Но люди сзади не видели, что впередипроисходит. И, чтобы воспрепятствовать всякой попытке обмана, вперед выставили тысячи детей,которые следовали со всеми. Зачем Бог сотворил этих невинных малюток. Они — мертвы!О чем он тогда думал?Дети не знали, чего от них хотят, им понравился старый дед, они потянулись к нему,а он присел среди них и обнял. Ничего он тогда не думал, — сказал Бог, ласкаядетей.Толпы мертвых стояли, глядя на Бога с детьми, и в груди у каждого что-то таяло.

Всевдруг ощутили таинственную связь с Ним и поняли, что Он — такой же, как они, толькоглубже и больше их.Им трудно было покидать Бога, и труднее всего расставались с ним дети. Но стариксказал им, что надо слушаться взрослых. И дети послушались!Толпы мертвых снова двинулись в путь. Люди спокойно и умиротворенно, как братья, беседовалидруг с другом. И смысл всех их очень разных слов сводился к тому, что сказал один пожилоймужчина. А сказал он простую вещь — он принимает жизнь, какова она есть. Ведь никакойдругой жизни представить себе все равно невозможно!Дойдя до области тьмы, откуда они все вышли, и сказав все, что они хотели сказать, мертвыеразошлись. Каждый направился к месту, которое уготовано ему в будущем..

Значения в других словарях
Педро Кальдерон - Стойкий Принц

В основе пьесы лежат подлинные исторические события — неудачный поход в Африкупортугальских войск под командованием инфантов Фернандо и Энрике, тщетно пытавшихся взятьштурмом город Танжер в 1437 г.Король Феца хочет отбить у португальцев город Сеуту. ПринцТарудант обещает послать ему на помощь десять тысяч верховых, если король отдаст за негосвою дочь Феникс. Принцесса не смеет перечить отцу, но в душе она против бракас Тарудантом, ибо любит мавританского полководца Мулея. Отец вручает ей портрет..

Пер Лагерквист - Мариамна

Мариамна, жена Ирода Великого, царя Иудеи (годы его жизни ок. 73–74 до н. э.— Б. Е.), принадлежала к царскому роду Маккавеев, врагов Ирода, и была убитаим в 37 г. Были убиты Иродом и два его собственных сына от Мариамны — Александри Аристобул (в повести не упоминающиеся). Народ Иудеи считал царя Ирода деспотоми чужаком. На царский трон его посадили римляне, которым он умел угодить, родом жеон происходил из Иудеи — пустынной местности к югу от Мертвого моря. Те жеримляне помогли Ироду овладеть ег..

Перро Ш. - Синяя Борода

Шарль Перро (Charles Perrault) 1628-1703 СИНЯЯ БОРОДА Жил когда-то один очень богатый человек, у которого была синяя борода. Она так уродовала его, что, завидя этого человека, все жен¬щины в страхе разбегались. У соседки его, знатной дамы, были две дочери дивной красоты. Он попросил выдать за него замуж любую из этих девиц. Но ни одна из них не хотела иметь супруга с синей бородой. Не нравилось им и то, что человек этот уже несколько раз был женат и никто не знал, какая судьба постигла его жен. ..

Перрош. - Сказки Матушки Гусыни, Или Истории И Сказки Былых Времен С Поучениями

Ослиная шкураСтихотворная сказка начинается с описания счастливой жизни блистательного короля, его прекрасной и верной жены и их прелестной малютки-дочери. Жили они в великолепном дворце, в богатой и цветущей стране. В королевской конюшне рядом с резвыми скакунами «откормленный осел развесил мирно уши». «Господь ему утробу так наладил, что если он порой и гадил, так золотом и серебром».Но вот «в расцвете пышных лет недугом жена властителя внезапно сражена». Умирая, она просит мужа «идти вторично..

Дополнительный поиск Пер Лагерквист - Улыбка Вечности Пер Лагерквист - Улыбка Вечности

Добавить комментарий
Комментарии
Комментариев пока нет

На нашем сайте Вы найдете значение "Пер Лагерквист - Улыбка Вечности" в словаре Краткие содержания произведений, подробное описание, примеры использования, словосочетания с выражением Пер Лагерквист - Улыбка Вечности, различные варианты толкований, скрытый смысл.

Первая буква "П". Общая длина 32 символа