Чехов Антон Павлович - Мальчики
- Володя приехал. - крикнул кто-то на дворе. - Володечка приехали. - завопила Наталья, вбегая в столовую.- Ах, боже мой. Вся семья Королевых, с часу на час поджидавшая своего Володю, бросилась к окнам. У подъезда стояли широкие розвальни, и от тройки белых лошадей шел густой туман. Сани были пусты, потому что Володя уже стоял в сенях и красными, озябшими пальцами развязывал башлык. Его гимназическое пальто, фуражка, калоши и волосы на висках были покрыты инеем, и весь он от головы до ног издавал такой вкусный морозный запах, что, глядя на него, хотелось озябнуть и сказать. "бррр!" Мать и тетка бросились обнимать и целовать его, Наталья повалилась к его ногам и начала стаскивать с него валенки, сестры подняли визг, двери скрипели, хлопали, а отец Володи в одной жилетке и с ножницами в руках вбежал в переднюю и закричал испуганно.
- А мы тебя еще вчера ждали. Хорошо доехал. Благополучно. Господи боже мой, да дайте же ему с отцом поздороваться. Что, я не отец, что ли. - Гав. Гав. - ревел басом Милорд, огромный черный пес, стуча хвостом по стенам и по мебели. Все смешалось в один сплошной радостный звук, продолжавшийся минуты две. Когда первый порыв радости прошел, Королевы заметили, что кроме Володи в передней находился еще один маленький человек, окутанный в платки, шали и башлыки и покрытый инеем. Он неподвижно стоял в углу в тени, бросаемой большою лисьей шубой. - Володечка, а это же кто. - спросила шепотом мать. - Ах. - спохватился Володя.- Это, честь имею представить, мой товарищ Чечевицын, ученик второго класса. Я привез его с собой погостить у нас.
- Очень приятно, милости просим. - сказал радостно отец.- Извините, я по-домашнему, без сюртука. Пожалуйте. Наталья, помоги господину Черепицыну раздеться. Господи боже мой, да прогоните эту собаку. Это наказание. Немного погодя Володя и его друг Чечевицын, ошеломленные шумной встречей и все еще розовые от холода, сидели за столом и пили чай. Зимнее солнышко, проникая сквозь снег и узоры на окнах, дрожало на самоваре и купало свои чистые лучи в полоскательной чашке. В комнате было тепло, и мальчики чувствовали, как в их озябших телах, не желая уступать друг другу, щекотались тепло и мороз. - Ну, вот скоро и рождество. - говорил нараспев отец, крутя из темнорыжего табаку папиросу.- А давно ли было лето и мать плакала, тебя провожаючи.
Ан ты и приехал. Время, брат, идет быстро. Ахнуть не успеешь, как старость придет. Господин Чибисов, кушайте, прошу вас, не стесняйтесь. У нас попросту. Три сестры Володи, Катя, Соня и Маша - самой старшей из них было одиннадцать лет,- сидели за столом и не отрывали глаз от нового знакомого. Чечевицын был такого же возраста и роста, как Володя, но не так пухл и бел, а худ, смугл, покрыт веснушками. Волосы у него были щетинистые, глаза узенькие, губы толстые, вообще был он очень некрасив, и если б на нем не было гимназической куртки, то по наружности его можно было бы принять за кухаркина сына. Он был угрюм, все время молчал и ни разу не улыбнулся. Девочки, глядя на него, сразу сообразили, что это, должно быть, очень умный и ученый человек.
Он о чем-то все время думал и так был занят своими мыслями, что когда его спрашивали о чем-нибудь, то он вздрагивал, встряхивал головой и просил повторить вопрос. Девочки заметили, что и Володя, всегда веселый и разговорчивый, на этот раз говорил мало, вовсе не улыбался и как будто даже не рад был тому, что приехал домой. Пока сидели за чаем, он обратился к сестрам только раз, да и то с какими-то странными словами. Он указал пальцем на самовар и сказал. - А в Калифорнии вместо чаю пьют джин. Он тоже был занят какими-то мыслями, и, судя по тем взглядам, какими он изредка обменивался с другом своим Чечевицыным, мысли у мальчиков были общие. После чаю все пошли в детскую. Отец и девочки сели за стол и занялись работой, которая была прервана приездом мальчиков.
Они делали из разноцветной бумаги цветы и бахрому для елки. Это была увлекательная и шумная работа. Каждый вновь сделанный цветок девочки встречали восторженными криками, даже криками ужаса, точно этот цветок падал с неба. Папаша тоже восхищался и изредка бросал ножницы на пол, сердясь на них за то, что они тупы. Мамаша вбегала в детскую с очень озабоченным лицом и спрашивала. - Кто взял мои ножницы. Опять ты, Иван Николаич, взял мои ножницы. - Господи боже мой, даже ножниц не дают. - отвечал плачущим голосом Иван Николаич и, откинувшись на спинку стула, принимал позу оскорбленного человека, но через минуту опять восхищался. В предыдущие свои приезды Володя тоже занимался приготовлениями для елки или бегал на двор поглядеть, как кучер и пастух делали снеговую гору, но теперь он и Чечевицын не обратили никакого внимания на разноцветную бумагу и ни разу даже не побывали в конюшне, а сели у окна и стали о чем-то шептаться.
Потом они оба вместе раскрыли географический атлас и стали рассматривать какую-то карту. - Сначала в Пермь...- тихо говорил Чечевицын...-оттуда в Тюмень. Потом Томск. Потом. Потом. В Камчатку. Отсюда самоеды перевезут на лодках через Берингов пролив. Вот тебе и Америка. Тут много пушных зверей. - А Калифорния. - спросил Володя. - Калифорния ниже. Лишь бы в Америку попасть, а Калифорния не за горами. Добывать же себе пропитание можно охотой и грабежом. Чечевицын весь день сторонился девочек и глядел на них исподлобья. После вечернего чая случилось, что его минут на пять оставили одного с девочками. Неловко было молчать. Он сурово кашлянул, потер правой ладонью левую руку, поглядел угрюмо на Катю и спросил. - Вы читали Майн-Рида. - Нет, не читала.
Послушайте, вы умеете на коньках кататься. Погруженный в свои мысли, Чечевицын ничего не ответил на этот вопрос, а только сильно надул щеки и сделал такой вздох, как будто ему было очень жарко. Он еще раз поднял глаза на Катю и сказал. - Когда стадо бизонов бежит через пампасы, то дрожит земля, а в это время мустанги, испугавшись, брыкаются и ржут. Чечевицын грустно улыбнулся и добавил. - А также индейцы нападают на поезда. Но хуже всего это москиты и термиты. - А что это такое. - Это вроде муравчиков, только с крыльями. Очень сильно кусаются. Знаете, кто я. - Господин Чечевицын. - Нет. Я Монтигомо Ястребиный Коготь, вождь непобедимых. Маша, самая маленькая девочка, поглядела на него, потом на окно, за которым уже наступал вечер, и сказала в раздумье.
- А у нас чечевицу вчера готовили. Совершенно непонятные слова Чечевицына и то, что он постоянно шептался с Володей, и то, что Володя не играл, а все думал о чем-то,- все это было загадочно и странно. И обе старшие девочки, Катя и Соня, стали зорко следить за мальчиками. Вечером, когда мальчики ложились спать, девочки подкрались к двери и подслушали их разговор. О, что они узнали. Мальчики собирались бежать куда-то в Америку добывать золото. У них для дороги было уже все готово. Пистолет, два ножа, сухари, увеличительное стекло для добывания огня, компас и четыре рубля денег. Они узнали, что мальчикам придется пройти пешком несколько тысяч верст, а по дороге сражаться с тиграми и дикарями, потом добывать золото и слоновую кость, убивать врагов, поступать в морские разбойники, пить джин и в конце концов жениться на красавицах и обрабатывать плантации.
Володя и Чечевицын говорили и в увлечении перебивали друг друга. Себя Чечевицын называл при этом так. "Монтигомо Ястребиный Коготь", а Володю - "бледнолицый брат мой". - Ты смотри же, не говори маме,- сказала Катя Соне, отправляясь с ней спать.- Володя привезет нам из Америки золота и слоновой кости, а если ты скажешь маме, то его не пустят. Накануне сочельника Чечевицын целый день рассматривал карту Азии и что-то записывал, а Володя, томный, пухлый, как укушенный пчелой, угрюмо ходил по комнатам и ничего не ел. И раз даже в детской он остановился перед иконой, перекрест ился и сказал. - Господи, прости меня грешного. Господи, сохрани мою бедную, несчастную маму. К вечеру он расплакался. Идя спать, он долго обнимал отца, мать и сестер.
Катя и Соня понимали, в чем тут дело, а младшая, Маша, ничего не понимала, решительно ничего, и только при взгляде на Чечевицына задумывалась и говорила со вздохом. - Когда пост, няня говорит, надо кушать горох и чечевицу. Рано утром в сочельник Катя и Соня тихо поднялись с постелей и пошли посмотреть, как мальчики будут бежать в Америку. Подкрались к двери. - Так ты не поедешь. - сердито спрашивал Чечевицын.- Говори. Не поедешь. - Господи. - тихо плакал Володя.- Как же я поеду. Мне маму жалко. - Бледнолицый брат мой, я прошу тебя, поедем. Ты же уверял, что поедешь, сам меня сманил, а как ехать, так вот и струсил. - Я. Я не струсил, а мне. Мне маму жалко. - Ты говори. Поедешь или нет. - Я поеду, только. Только погоди. Мне хочется дома пожить.
- В таком случае я сам поеду. - решил Чечевицын.- И без тебя обойдусь. А еще тоже хотел охотиться на тигров, сражаться. Когда так, отдай же мои пистоны. Володя заплакал так горько, что сестры не выдержали и тоже тихо заплакали. Наступила тишина. - Так ты не поедешь. - еще раз спросил Чечевицын. - По. Поеду. - Так одевайся. И Чечевицын, чтобы уговорить Володю, хвалил Америку, рычал как тигр, изображал пароход, бранился, обещал отдать Володе всю слоновую кость и все львиные и тигровые шкуры. И этот худенький смуглый мальчик со щетинистыми волосами и веснушками казался девочкам необыкновенным, замечательным. Это был герой, решительный, неустрашимый человек, и рычал он так, что, стоя за дверями, в самом деле можно было подумать, что это тигр или лев.
Когда девочки вернулись к себе и одевались, Катя с глазами полными слез сказала. - Ах, мне так страшно. До двух часов, когда сели обедать, все было тихо, но за обедом вдруг оказалось, что мальчиков нет дома. Послали в людскую, в конюшню, во флигель к приказчику - там их не было. Послали в деревню - и там не нашли. И чай потом тоже пили без мальчиков, а когда садились ужинать, мамаша очень беспокоилась, даже плакала. А ночью опять ходили в деревню, искали, ходили с фонарями на реку. Боже, какая поднялась суматоха. На другой день приезжал урядник, писали в столовой какую-то бумагу. Мамаша плакала. Но вот у крыльца остановились розвальни, и от тройки белых лошадей валил пар. - Володя приехал. - крикнул кто-то на дворе. - Володечка приехали.
- завопила Наталья, вбегая в столовую. И Милорд залаял басом. "Гав. Гав!" Оказалось, что мальчиков задержали в городе, в Гостином дворе (там они ходили и все спрашивали, где продается порох). Володя, как вошел в переднюю, так и зарыдал и бросился матери на шею. Девочки, дрожа, с ужасом думали о том, что теперь будет, слышали, как папаша повел Володю и Чечевицына к себе в кабинет и долго там говорил с ними. И мамаша тоже говорила и плакала. - Разве это так можно. - убеждал папаша.- Не дай бог, узнают в гимназии, вас исключат. А вам стыдно, господин Чечевицын. Нехорошо-с. Вы зачинщик и, надеюсь, вы будете наказаны вашими родителями. Разве это так можно. Вы где ночевали. - На вокзале. - гордо ответил Чечевицын. Володя потом лежал, и ему к голове прикладывали полотенце, смоченное в уксусе.
Послали куда-то телеграмму, и на другой день приехала дама, мать Чечевицына, и увезла своего сына. Когда уезжал Чечевицын, то лицо у него было суровое, надменное, и, прощаясь с девочками, он не сказал ни одного слова. Только взял у Кати тетрадку и написал в знак памяти. "Монтигомо Ястребиный Коготь"..
Дополнительный поиск Чехов Антон Павлович - Мальчики
На нашем сайте Вы найдете значение "Чехов Антон Павлович - Мальчики" в словаре Краткие содержания произведений, подробное описание, примеры использования, словосочетания с выражением Чехов Антон Павлович - Мальчики, различные варианты толкований, скрытый смысл.
Первая буква "Ч". Общая длина 31 символа