Церковное Шитье

Икон, плащаниц, воздухов, облачений и украшений икон является отраслью искусства Древней Руси. Дошедшие до нас образцы XIV—XVI вв. Указывают на многовековую традицию, и, судя по отрывочным летописным записям, искусство церковного шитья процветало уже в XII в. Известно, что во Владимире весь путь шествия праздничных крестных ходов украшался по обеим сторонам улицы шитыми золотом и жемчугом тканями. Эти памятники погибли при пожаре 1183. О русском церковном шитье упоминается в описи Афонского монастыря Ксилургу 1143. Памятники гибли не только от пожаров, но от перекройки устаревших облачений, которые к тому же сжигались для добычи расплавленного золота.В допетровское время женщине не полагалось пользоваться кистью и красками, но, заменяя их иглой и шелками, она достигала художественного совершенства.

Придерживаясь установленных правил иконописи, женщина по своему усмотрению и вкусу вносила расцветку, измышляла новые швы и, соединяя узоры, составляла новые орнаменты. По данному обету труд многих лет поступал обычно в чтимый монастырь. Своим трудом женщина благодарила Бога за услышанную молитву, делала вклад на поминовение покойного мужа и замаливала свои грехи.В московской мастерской царицы, в просторной и самой светлой комнате дворца, помещались за пяльцами около пятидесяти девушек-мастериц, которых царица брала к себе «наверх» во дворец, воспитывала и выдавала замуж. Они обучались грамоте и в свою очередь учили царевен.Царицын Двор был отдельным ведомством от Двора царя с отдельным штатом служащих, где почти все должности занимались женщинами.

Каждая получала годовой оклад и несла строгую ответственность за возложенную работу. Царицын Двор ведал хлопотливым и сложным хозяйством личных вотчин царицы и также дворцовыми рукодельницами и ткацкими мастерскими на слободах. Правой рукой царицы была казначея, на обязанности которой лежало хранить материи, шелка, нитки и вести на них приход и расход.Вышивальные мастерские существовали не только во Дворце, но и в частных светлицах и теремах знатных боярынь. По примеру царицы они руководили работой мастериц, сидя сами за пяльцами.Шитье, по своему приему, придерживалось техники перегородчатой эмали. Иконописец «знаменил», т.е. Переводил рисунок на тонкую бумагу, которая нашивалась на бархат или шелк, натянутый на пяльцы.

Сквозь бумагу рисунок обводился тончайшей строчкой черного шелка до мельчайших подробностей. Закончив с контуром, вышивка освобождалась от прошитой бумаги и промежутки рисунка заполнялись «атласным швом в раскол». Главное искусство заключалось в расположении и направлении стежков одноцветной шелковой нитки, чтобы ее переливы давали выпуклость лику. Теней в шитье не полагалось, как и на иконе, и тени образовывались сами собой в зависимости от направления стежков и отблеска шелка. Богатство узора падало главным образом на одеяния и на фон, т.е. На «поле» вышивки. Иногда то и другое заполнялось выпуклым шитьем поверх натянутых веревок или «накладным» швом, т.е. Пришиванием шелковой или золотой нити сверху вниз, составляя этим приемом разнообразный узор.

Сияния (нимбы) вышивались «накладным», кованым или «пряденым» золотом, образуя квадратики (клопцы) или иные узоры. Жемчуг нанизывался клетками (рефилью) в «снизку», решеткой (в рясную), сеткой (фонариками) или в «сычку», когда сажались четыре жемчужины вместе, образуя крест.Чем древнее вышивка, тем более она отражает спокойную усидчивость, терпение, тонкость вкуса и исполнения, а в подборе расцветки — мягкость и сдержанность. В к. XVII в. Вшиваются для скорости целые куски бархата и парчи, контуры становятся резче, шов грубее, расцветка ярче.В монастырях, соборах, в Оружейной палате, в Патриаршей ризнице, в московском Историческом музее сохранились св. Плащаницы, покровы, воздухи и облачения XIV—XVII вв., пелена работы кн.

Марии 1389, саккосы митр. Петра и Алексея 1325, пелена Софии Палеолог 1499, св. Плащаница кн. Старицкой 1555, пелена кн. Голицыной 1595 и многие другие.Особо чтимые иконы украшались богатой парчой, шитьем и жемчугом. Полотенце с расшитыми концами (убрус) возлагалось вокруг иконы. Часть его, закрывающая верхнюю часть, называлась «очелье» и украшалась золотым шитьем. К «очелью» прикреплялись «лопасти» из тафты с нанизанным жемчугом. Лопасти шли по бокам иконы и прикреплялись серебряными пуговицами. Концы лопастей назывались «наконечниками» и украшались жемчугом. К ним пришивались кружева. Четырехугольный парчовый плат с вышитой на нем репликой иконы прикреплялся к нижней части иконы. Убрус и пелена служили прикрытием иконы, сохраняя ее от пыли и прикосновения рук во время перенесения.Н.

Ш.Источник. Энциклопедия "Русская цивилизация".