Кирилл Белозерский

Кирилл Белозерский (в миру Козма) (1337–1427) – основатель и игумен Кирилло-Белозерского Успенского монастыря (1397 г.), автор трех посланий трем братьям-князьям, сыновьям Дмитрия Донского, духовного завещания, нескольких купчих и, возможно, нескольких духовно-поэтических текстов, владелец древнейшей дошедшей до нас русской личной библиотеки. О жизни К. Известно немного – главным образом из его Жития, написанного со слов его учеников во второй половине XV в. Пахомием Сербом. Родился К. В Москве у «благородных и благочестивых родителей», в детстве был обучен грамоте, учился хорошо. После смерти родителей воспитывался, служа казначеем в доме своего «сродника», Тимофея Васильевича Вельяминова, принадлежавшего к одному из самых знатных московских родов, бывшего окольничим при дворе великого князя Дмитрия Ивановича.

В возрасте от 33 до 43 лет К. Против воли Тимофея Васильевича постригся в монахи и стал иноком незадолго до того основанного (ок. 1370 г.) Симонова монастыря. Игумен Симоновский Феодор отдал К. В послушание старцу Михаилу (в дальнейшем это – епископ Смоленский, заказчик знаменитой Киевской Псалтири), определил на работу в монастырской хлебне и поварне и иногда поручал ему писать книги. Прикидываясь глуповатым, К. Юродствовал, но был правильно оценен Сергием Радонежским, дядей игумена. Когда Феодор Симоновский стал архиепископом Ростовским (1390 г.), К. Был возведен на его место, однако скоро управлению монастырем предпочел созерцательное «безмолвие». В 1397 г. С иноком Ферапонтом, постриженником того же Симонова монастыря, уже бывавшим по хозяйственным делам на Севере, он ушел из Москвы и поселился в пещере на берегу Сиверского озера в Белозерской крае.

Ферапонт скоро его покинул, но со временем у К. Появились ученики и образовался Кирилло-Белозерский монастырь. В год смерти К. Братия монастыря насчитывала 53 человека.Сохранились, но сейчас разрознены (часть в ГПБ, часть в Гос. Русском музее, часть в Кирилловском историко-художественном музее-заповеднике, одна – в Гос. Ист. Музее в Москве) двенадцать книг из личной келейной библиотеки К. Два Евангелия, Псалтирь, три Канонника, Лествица с Аввой Дорофеем, Святцы и четыре четьих сборника. Все они, за исключением двух, невелики по размеру (в восьмую и одна в шестнадцатую долю листа). Написаны разными почерками – видимо, частью самим К., частью его учениками. По оформлению скромны, украшены по большей части самими писцами в несколько архаическом для того времени тератологическом стиле.

Сборники носят «энциклопедический» характер и несомненно послужили образцом для многих сборников книгописца Кирилло-Белозерского монастыря второй половины XV в. Ефросина. В одной из этих книг находится древнейшая на славянском языке подборка выписок по естествознанию, восходящая к созданному в XI в. Евстратием Никейским греческому оригиналу, и там же – диетические рекомендации на разные времена года и руководства по практической медицине с применением метода флеботомии.В Послании великому князю Василию Дмитриевичу (1399–1402 гг.), написанном в ответ на просьбу князя «Бога умолити» о его грехах, «Кирило черньчищо многогрешный с своею братийцею» благодарит князя за милости, говорит об ответственности, связанной с княжеской властью («Аще кто от бояр согрешит, не творит всем людем пакость, но токмо себе единому, агде ли же сам князь, – всем людем иже под ним сотворяет вред»), о «кровопролитии великом», чинимом крестьянам из-за вражды великого князя со «срдниками» его, князьями Суздальскими, просит его показать к тем «любовь и жалование», чтобы те «не погибли в заблуждении в Татарских странах да тамо бы не скончались».В Послании Андрею Дмитриевичу Можайскому, тоже ответном, К.

Благодарит и его за «великую и довольную милостыну», вспоминает то, о чем написал ему князь, – чудо Богородицы, избавившей «крестьянский род от нашествия иноплеменных враг» (очевидно, имеется в виду избавление от нашествия Тимура), и напоминает князю о его долге унимать людей «от лихого обычая» – следить за тем, чтобы судьи судили праведно, не брали взяток, чтобы не было «поклепов» и анонимных доносов («подметов»), корчмы в его вотчине («крестьяне ся, господине, пропивают, а души гибнут»), а также ростовщичества, разбоя, сквернословия, советует князю не лениться самому разбирать людские дела. «то, господине, – пишет К., – выше тебе от Бога вменится и молитвы и поста», – воздерживаться от «упивания», давать посильную милостыню («понеже, господине, поститись не можете, а молитися ленитеся»), ходить в церковь и стоять там «с страхом и трепетом, помышляюще себе аки на небеси стояще», не разговаривая и не позволяя беседовать другим.Послание князю Георгию Дмитриевичу Звенигородскому является, как следует из его текста, по крайней мере вторым его к нему посланием и ответным на послание великого князя, из которого К.

Узнал о болезни княгини. К. Советует князю присмотреться к себе и, обнаружив какой-нибудь тайный недостаток, исправиться. Бог тогда «княгиню здраву сътворит», а если она умрет, то значит он решил «упокоити ю от маловременныя сея и болезненыя жизни» и князь не должен об этом скорбеть. Но К. Надеется, что этого не произойдет, потому что князь не забывает и «часто призирает довольными своими милостынями» их, «нищих», «в пустом сем месте събравшихся». К. Резко возражает против желания князя приехать повидаться с ним, боясь вреда себе «от похвалы человечьския» («понеже твоея вотчины в сей стране нет, и только ты, господине, поедешь семо, ино вси человеци начнут глаголати. «Кирила деля токмо поехал»»), и грозит в противном случае, «покиня монастырь», «ступить прочь, куды Бог наставит».

Из этого послания известно, что в монастырь приезжал князь Андрей, но его приезд был для К. Естественным. «Был, господине, здесе брат твой, князь Андрей. Ино, господине, его вотчина. И нам пришла нужда. Нельзе нам ему, своему господину, челом не ударити. А ты, господине, Бога ради не учини того, что ти к нам ехати».Уцелела подлинная, написанная на свитке с остатками шнура, к которому подвешивалась печать, Духовная грамота К. (хранится в Кирилловском историко-художественном музее-заповеднике). В первой ее части, текст которой ритмизован, К. Делает дословное заимствование из Духовной грамоты митрополита Киприана (лишь на месте слов «Киприан митрополит» стоят слова «Кирило игумен») и парафраз 54-го псалма. В этом вступлении речь идет о том, что автора постигла старость, что он впадает в частые и различные болезни, которые предвещают ему смерть, что на него напал страх и покрыла его «тьма недоумения», но что он полагается на волю Господа, который хочет «всем человеком спастися».

В основной, деловой части грамоты К. Передает свой монастырь, «труд свой и своее братьи», под покровительство великого князя Андрея Дмитриевича и под управление священноинока Иннокентия. Обращаясь к князю, К. Просит, чтобы все пожалования того монастырю, закрепленные соответствующими грамотами, были «неподвижны» – чтобы монахам было чем «боронитися противу обидящих», и чтобы всех, кто не станет жить по его правилам, «а игумена не иметь слушати», высылали бы из монастыря.С некоторой долей предположительности К. Приписывается также небольшое «Поучение старца Кирила в неделю сырную по трапезе», где говорится о необходимости «памяти смертной», т. Е. О неизбежности смерти, и о значении поста как времени покаяния и очищения от грехов.

Начинается это поучение словами «От старчества», а вся вторая часть представляет собой сокращение Слова на неделю мясопустную, известного с именем Иоанна Златоуста. Существует также (в рук. ГПБ, Кир.-Белоз. Собр., № 9/1086, л. 225–226) краткая выписка «Из устава Кириллова».Сохранились двадцать пять грамот К. Как игумена монастыря, связанных с различными земельными приобретениями (напечатаны в «Актах социально-экономической истории...»). Древнейшая из них (по-видимому, до 1408 г.) – о покупке деревни Мигачевской за полтора рубля у чернеца Ферапонта «с подельми и з Городищом». В другой купчей говорится о покупке «у Нестерка у Мямли», «доложа Есипа Ивановичь, тиуна княжь Юрьева Васильевича», деревни за «три рубли и сорок бел, да овцу».

Кроме того, известно двадцать «данных» и жалованных грамот от разных лиц К.Возможно, К. Составлены некоторые встречающиеся в его Сборниках небольшие ритмизованные поучения – размышления над какими-то фразами Писания, а также предостережения в его Пасхалии под 6936 (1427–1428) и 6967 (1458–1459) гг. («Блюдете убо, о братье, известно и разумне. Зде нужда» и «Зде страх, зде скръбь, зде беда велика...»). Первое из этих предостережений может быть поставлено в связь с рассказом Жития К. О его пророчестве, что после его смерти многие из его братии последуют задним. Вероятно также, что самим К. Составлена содержащаяся в одном из сборников подборка «Правил святых апостов и святых отец», касающаяся главным образом бытовых отношений мирян.Изд.

Акты юридические, или Собрание форм старинного делопроизводства / Изд. Археограф. Ком. СПб., 1838, с. 119, № 72, АИ, т. 1, с. 21–22, 24–26, 55–56, 61–62, № 12, 16, 27, 32. Никольский Н. К. Материалы для истории древнерусской духовной письменности. Поучение старца Кирилла в неделю сырную // ИОРЯС ИАН. СПб., 1897, т. 2, с. 74–77 и СОРЯС, СПб., 1907, т. 82, № 4, с. 153–156. Акты социально-экономической истории Северо-Восточной Руси конца XIV – начала XVI в. М., 1958, т. 2, № 2–7, 10–22, 311–314. Прохоров Г. М. Книги Кирилла Белозерского // ТОДРЛ, Л., 1981, т. 36, с. 50–70. Прохоров Г. М., Розов Н. Н. Перечень книг Кирилла Белозерского // Там же, с. 353–378..