Нестор, монах Киево-Печерского монастыря

Нестор (1050-е гг. (?) – нач. XII в.) – монах Киево-Печерского монастыря, агиограф и летописец. Из написанного Н. Жития Феодосия Печерского мы узнаем, что он был пострижен в Киево-Печерском монастыре при игумене Стефане (1074–1078) и возведен им в «диаконский сан», что еще до Жития Феодосия им было написано Житие Бориса и Глеба (см. Успенский сборник XII–XIII в., с. 71, 135). Канонизирован Н., видимо, не был. Его житие появляется лишь в старопечатном Патерике Киево-Печерском, изданном в 1661 г., откуда его заимствовал и включил в свои минеи Димитрий Ростовский. Служба Н. Составлена не ранее 1763 г. (см. Абрамович. Исследование о Киево-Печерском патерике, с. II–III).Житие Бориса и Глеба («Чтение о житии и о погублении блаженную страстотерпцю Бориса и Глеба») написано Н.

По канону жития-мартирия. Истории гибели сыновей князя Владимира в 1015 г. От руки их сводного брата Святополка Н. Предпосылает пространное историческое введение, повествуя о грехопадении Адама и Евы, о борьбе пророков со злом идолопоклонничества о воплощении и распятии Христа. Борис и Глеб выступают в Чтении как активные поборники христианских идеалов – братолюбия и смирения, а Святополк предстает как орудие дьявольских козней. Традиционный сюжет жития-мартирия, в котором обычно мученик страдает от руки язычников или иноверцев, приобретает у Н. Совершенно иное, публицистическое звучание. Чтение осуждает междоусобную борьбу среди братьев – потомков Владимира. Жизнеописания князей-мучеников строятся по традиционной схеме.

Братья с детства благочестивы. Борис, как подобает христианскому подвижнику, стремится избежать брака и женится лишь «закона ради цесарьскаго и послушания отца», сцены гибели Бориса и Глеба нарочито условны. Князья не оказывают сопротивления убийцам, а лишь со слезами молятся, они торопятся умереть и принять мученические венцы. Чтение широко распространилось в древнерусской письменности, уступая, однако, в известности Сказанию о Борисе и Глебе. Старший из известных нам списков «Чтения» находится в составе Сильвестровского сборника (ЦГАДА, ф. 381, № 53) сер. XIV в.После «Чтения» Н. Пишет «Житие преподобнаго отца нашего Феодосия, игумена Печерьскаго», в котором повествуется о жизни и деяниях одного из основателей Киево-Печерского монастыря (см.

Феодосий, игумен Киево-Печерского монастыря). Как это типично для житий праведников, подвизающихся в монастыре, Житие Феодосия отличается живостью изображения монастырского быта, яркими характеристиками монахов и мирян. Н. Достигает иллюзии правдоподобия в рассказах о чудесах, творимых Феодосием. Очень нетрадиционен образ матери святого. Женщины, по оценке Жития, благочестивой, но в то же время властной, суровой, противящейся желанию Феодосия посвятить себя богу. Сложен и характер самого Феодосия. Отличающийся необычайным смирением он, однако, решительно выступает против князя Святополка, изгнавшего с великокняжеского стола своего брата Изяслава. Исследователи обнаружили в Житии немало сюжетных мотивов, заимствованных из памятников переводной агиографии (патериков, Жития Евфимия Великого и Жития Саввы Освященного), Однако можно говорить лишь о сходстве ситуаций.

Повествование у Н. Отнюдь не является набором традиционных агиографических шаблонов – умело строя диалог, широко используя бытовые подробности и детали, он достигает сюжетной занимательности. Житию присуща та «прелесть простоты и вымысла», которую А. С. Пушкин отмечал в Киево-Печерском патерике, куда Житие вошло в качестве его составного компонента. В составе патерика Житие Феодосия широко распространилось в древнерусской книжности начиная с XV в. Отдельных списков Жития известно сравнительно немного. Старший из них в составе Успенского сборника XII–XIII вв. (ГИМ, Синод. Собр., № 1063/4). С. А. Бугославский отмечал, что мотивы и образы Жития оказали существенное влияние на агиографию Владимиро-Суздальской и Московской Руси.Житие Феодосия было использовано Б.

А. Романовым в его книге «Люди и нравы древней Руси» (Л., 1947. 2-е изд. М. Л., 1966) и легло в основу исторической повести В. Ф. Пановой «Сказание о Феодосии», вошедшей в книгу «Лики на заре» (М. Л., 1966. Л., 1969).Спорным остается вопрос о времени написания обоих житий. А. А. Шахматов полагал, что Житие Бориса и Глеба и Житие Феодосия были написаны в 80-х гг. XI в. С. А. Бугославский, Л. А. Черепнин, а в настоящее время А. Г. Кузьмин датируют эти памятники началом XII в. С доводами С. А. Бугославского о написании Жития Бориса и Глеба около 1109 г. Согласился в последних своих работах и А. А. Шахматов. Недавно А. Поппе вновь попытался обосновать датировку обоих житий 80-ми гг. XI в.Сложнее обстоит вопрос с атрибуцией Н. Повести временных лет. Основанием для атрибуции является свидетельство Киево-Печерского патерика, в котором среди монахов, подвизавшихся в монастыре в XI в., упоминается «Нестор, иже написа летописец», а также наличие имени Н.

В заглавии ПВЛ по Хлебниковскому списку (XVI в.) Летописи Ипатьевской. «Повесть временных лет черноризца Нестера Феодосьева манастыря Печерьскаго, откуду есть пошла Русская земля...». В старшем списке (Ипатьевском, нач. XV в.) имя Н. Опущено. Сомнения в принадлежности Н. – агиографу ПВЛ – были высказаны уже в нач. XIX в., так как аргументация в пользу этой атрибуции была далеко не безупречной. В частности, Н. Приписывались высказывания от первого лица в статьях 1051 и 1091 гг. ПВЛ. Считалось, что весь этот текст летописи за 2-ю пол. XI –нач. XII в. Единолично написан им и т. Д. Р. Ф. Тимковский, А. Кубарев, П. Казанский и другие справедливо указывали, что в этом случае обнаруживаются существенные противоречия между ПВЛ и Житием Феодосия Печерского, безусловно написанным Н.

Эти сомнения усугублялись убежденностью представителей «скептической школы» (М. Т. Каченовский, С. М. Строев и др.) в том, что известные нам списки летописей – это поздние (XIII в.) «сборники», а монах XI в. Не смог бы «написать что-нибудь хотя несколько похожее на эти сборники». Т. Е. Сомнения в авторстве Н. Связывались со скептическим взглядом на начало русского летописания в XI в. А. А. Шахматов объяснял разноречия между летописью и Житием Феодосия прежде всего тем, что последнее составлено Н. В 80-х гг. XI в., а летопись – 25 лет спустя. Кроме того, продолжает Шахматов, «Нестор, составляя Повесть врем. Лет, включил в нее старший Киевский свод. В этом-то своде и находились статьи, противоречащие Житию Феодосия» (Повесть временных лет, т.

1. Вводная часть. Текст. Примечания. Пгр., 1916, с. XIX). Из нескольких фрагментов ПВЛ, где летописец говорит о себе в первом лице (в статьях 1051, 1091 и 1106 гг.), Шахматов склонен относить к Н. Лишь слова «егоже повелению бых аз, прьвое самовидец» в рассказе о перенесении мощей Феодосия, но содержащуюся там же реплику. «аз же грешный твой раб и ученик...» исследователь приписывает составителю Начального свода.В поздней, Кассиановской редакции патерика Киево-Печерского именем Н. Надписано «Сказание, что ради прозвася Печерьскый монастырь», частично совпадающее с летописной статьей 1051 г. В составе ПВЛ, и «Слово. О пренесении мощей Феодосия». Однако эти статьи отсутствуют в древнейшей (Арсениевской) редакции патерика.

Надписание их именем Н. И вставка его имени во фразу «придох же и аз к нему (Феодосию. – О. Т.) худый и недостойный аз раб Нестор, и прият мя, тогда лет сущу 17 от рождения моего», по мнению А. А. Шахматова, результат того, что Кассиан принимал Н. За единоличного создателя ПВЛ (см. Шахматов. Нестор летописец, с. 44–46). Атрибуция ПВЛ Н. Не имеет все же неопровержимых доказательств и сомнения в правомерности отождествления Н.-агиографа с Н.-летописцем продолжают возникать и в наше время.Изд. Бодянский О. М. Житие Феодосия игумена Печерьскаго, съписание Нестора. По харатейному списку XII в. Московского Успенского собора, с разнословиями по многим другим. – ЧОИДР, 1858, кн. 3, отд. 3, с. I–IV, 1–31. Чтение о житии и о погублении блаженную страстотерпцю Бориса и Глеба.

– В кн. Срезневский И. И. Сказания о святых Борисе и Глебе. Сильвестровский список XIV в. СПб., 1860, стб. 1–40. Житие. Феодосия, игумена Печерьскаго. Съписание Нестора. По харатейному списку Московского Успенского собора буква в букву и слово в слово / С предисл. А. Попова. – ЧОИДР, 1879, кн. 1, с. 1–10, 1–42 об. Сборник XII в. Московского Успенского собора, вып. 1 / Изд. Под набл. А. А. Шахматова и П. А. Лаврова. – ЧОИДР, 1899, кн. 2, отд. 2, с. I–IV, с. 40–96. Абрамович Д. И. Сказание о Борисе и Глебе. – В кн. Жития святых мучеников Бориса и Глеба и службы им / Изд. Д. И. Абрамовичем. Пг., 1915, с. I–VII, 1–26 (репринт. Die altrussischen hagiographischen Erzählungen nnd liturgischen Dichtungen über die heiligen Boris und Gleb. Műnchen, 1967 (Slavische Propyläen, Bd 14)).

Сказания о Борисе и Глебе. – В кн. Бугославский С. А. Украïно-руськi пам’ятки XI–XVIII вв. Про князiв Бориса та Глiба. Киïв, 1928. A Treasury of Russian Spirituality / Соmр. And ed. By G. P. Fedotov. London, 1952, p. 15–48 (пер. Жития Феодосия на англ. Яз.). Веnz E. Russische Heiligenlegenden. Zürich, 1953, S. 82–156 (пер. Жития Феодосия на нем. Яз.). Житие Феодосия – Успенский сборник XII–XIII вв. / Изд. Подг. О. А. Князевская, В. Г. Демьянов, М. В. Ляпон. М., 1971, с. 71–135. Житие Феодосия Печерского / Подг. Текста, пер. И примеч. О. В. Творогова. – ПЛДР. XI – нач. XII в. 1978, с. 304–391, 456–459. Житие Феодосия Печерского / Подг. Текста, пер. И примеч. О. В. Творогова). – В кн. Повести Древней Руси XI–XII вв. Л., 1983, с. 230–325, 548–551. См. Также библиографию изданий к статье Повесть временных лет..