А. П. Чехов - Анна На Шее

«После венчания не было даже лёгкой закуски». 18-летняя девушка Аня вышла замужза 52-летнего чиновника Модеста Алексеича. После свадьбы они едут в монастырь,на богомолье.В поезде Модест Алексеич, улыбаясь, припоминает один случай. «Когда Косоротов получилорден св. Анны второй степени и пришел благодарить, то Его сиятельство выразился так:„Значит, у вас теперь три Анны. Одна в петлице, две на шее“. В то времяк Косоротову только что вернулась его жена, особа сварливая и легкомысленная, которуюзвали Анной. Надеюсь, что когда я получу Анну второй степени, то его сиятельствоне будет иметь повода сказать мне то же самое». А Аня думает о том, что хоть онаи вышла замуж за богатого, «денег у нее все-таки не было, и, когда сегодняее провожали отец и братья, она по их лицам видела, что у них не былони копейки».

После смерти матери, её отец (учитель чистописания и рисованияв гимназии) Пётр Леонтьич запил, у Пети и Андрюши (младших братьев-гимназистов) не былодаже сапог. «Но вот знакомые дамы засуетились и стали искать для Ани хорошего человека.Скоро нашелся вот этот самый Модест Алексеич, не молодой и не красивый,но с деньгами».Супруги стали жить на казенной квартире. Аня целыми днями играла на рояле, или плакалаот скуки, или читала романы и модные журналы. Модест Алексеич за обедом говорило политике, о назначениях и наградах, о том, что семейная жизнь естьне удовольствие, а долг. В обществе Модест Алексеич заставлял Аню подобострастнокланяться людям, имеющим высокие чины. Жадничал, когда Аня просила его что-либо купитьей. Когда Аня приходила навестить отца и братьев, то чувствовала, что они смущаютсяи не знают, как себя вести.

Слабый и добрый отец Пётр Леонтьич по праздникам игрална старой фисгармонии и по-прежнему пил. А братья «Петя и Андрюша, худенькие,бледные мальчики с большими глазами, забирали у него графин и говорили растерянно:„Не надо, папочка… Довольно, папочка…“»С деньгами у Ани после замужества стало ещё хуже. Только раз Пётр Леонтьич попросилу Аниного мужа 50 рублей. Модест Алексеич денег дал, но пригрозил, что в последний раз,т. к. Пётр Леонтьич пьёт, а это постыдно. И братья, приходившие к Ане в гости, тожедолжны были выслушивать наставления Аниного мужа. «Каждый человек должен иметь своиобязанности!» Денег Модест Алексеич не давал, но зато он дарил Ане драгоценности,говоря, что эти вещи хорошо иметь про черный день.

И часто проверял. Все ли вещи целы.Задолго до рождества Модест Алексеич стал готовить Аню к традиционному зимнему балуи даже дал ей 100 рублей на платье.Наступило время бала. Аня блистала, очаровывала даже самых равнодушных мужчин. Аню заметил дажесам Его сиятельство и пригласил её вести благотворительный базар. Вещи из Аниных рукрасходились нарасхват. «Подошел Артынов, богач. Не отрывая глаз от Ани, он выпил бокалшампанского и заплатил сто рублей, потом выпил чаю и дал еще сто». Аня «поняла,что она создана исключительно для этой шумной, блестящей, смеющейся жизни с музыкой,танцами, поклонниками». Своего отца она начала стесняться. «ей уже было стыдно,что у нее такой бедный, такой обыкновенный отец».На следующий день к Ане приехал Артынов с визитом, а затем — Его сиятельство.

Когдапришёл её муж, Модест Алексеич, то «перед ней также стоял он теперь с тем жехолопски-почтительным выражением, какое она привыкла видеть у него в присутствии сильныхи знатных. И с восторгом, уже уверенная, что ей за это ничего не будет, онасказала, отчетливо выговаривая каждое слово. „Подите прочь, болван!“»После этого у Ани не было уже ни одного свободного дня, так как она принимала участието в пикнике, то в прогулке, то в спектакле. Возвращалась она домой каждый деньпод утро. Денег нужно было очень много, но она только посылала мужу счета или записки:«немедленно уплатить 100 р.»На Пасхе Модест Алексеич получил Анну второй степени. Его сиятельство сказал на это:«Значит, у вас теперь три Анны. Одна в петлице, две на шее».

Модест Алексеич ответил:«Теперь остается ожидать появления на свет маленького Владимира. Осмелюсь просить вашесиятельство в восприемники». Он намекал на Владимира IV степени и уже воображал,как он будет всюду рассказывать об этом своем каламбуре.А Аня каталась на тройках, ездила с Артыновым на охоту и всё реже бывала у отцаи братьев. Петр Леонтьич запивал сильнее прежнего, денег не было, и фисгармонию давно ужепродали за долг. И когда во время прогулок им встречалась Аня на тройкес Артыновым, «Петр Леонтьич снимал цилиндр и собирался что-то крикнуть, а Петяи Андрюша брали его под руки и говорили умоляюще. „Не надо, папочка… Будет,папочка…“».