Эней

ЭНЕЙ герой эпоса П.Вергилия Марона «Энеида», опубликованного посмертно (19 г. До н.э.), сын Венеры и троянского героя Анхиза. По преданию, спасшемуся с немногими товарищами после гибели Трои Э. Суждено стать родоначальником народа, которому будет обязан своим происхождением Рим. Для этого ему, го-' нимому Юноной, необходимо было приплыть в Италию и выдержать многочисленные сражения с местными племенами. Первая часть, посвященная его странствиям, испытывает сильное влияние «Одиссеи», вторая - сражения вокруг Рима - «Илиады». Застигнутого бурей Э. Судьба приводит в Карфаген, где он рассказывает царице Дидоне о постигших его несчастьях. Слова, которыми он начал свою речь. «Ты, царица, велишь обновить несказанное горе», стали одним из самых знаменитых латинских афоризмов.

Их повторяет у Данте граф Уголино. Вторая песня - описание последней ночи Трои - благодаря высокому трагическому пафосу и яркости деталей принадлежит к наиболее знаменитым частям эпоса. Ее переводили Шиллер, Жуковский.Венера, желая оказать помощь Э., заставляет карфагенскую царицу полюбить его всем сердцем. Э. Готов уже отдаться страсти и забыть о своем долге, но Юпитер через Меркурия напоминает о нем. Э. Покидает любимую, которая с горя бросается на меч и, умирая, предсказывает непримиримую вражду между Римом и Карфагеном. Э. На обратном пути видит пылающий над городом ее погребальный костер. Прибыв в Италию, он спускается в подземное царство, как Одиссей у Гомера, и получает у Анхиза пророчество о будущем величии Рима.

Он хочет поговорить с Дидоной, но она в негодовании бежит от него. Прибыв в Лаций, Э. Заключает союз с царем Латином и добивается от него согласия на брак с его дочерью Лавинией. Однако Юнона, пользуясь тем, что Лавиния обручена с доблестным Тур-ном, царем ругулов, восстанавливает против него местные племена и кладет начало войне. Э., опираясь на доблесть троянцев и на своих новоприобретенных этрусских и аркадских союзников, одерживает победу над своими будущими верными друзьями и убивает Турна в единоборстве (он был уже готов пощадить его, но, как Ахилл не мог простить Гектору смерти Патрокла, так и Э. Отвергает мольбы Турна, увидев на нем доспех аркадского царевича Палланта). Этим эпизодом завершается эпос.Бремя оказывается почти непосильным для героя.

Несмотря на то что все должное исполнено, он советует сыну Иулу брать пример с отца в доблести, но не в счастье. Образ Э. У Вергилия обладает поистине трагическим звучанием. Сам поэт постоянно подчеркивает его благочестие и вопреки мифологии делает его едва ли не первым из троянских героев, равным божественному Гектору (чего, естественно, нет у Гомера). Однако брошенная возлюбленная делает положение Э. Слишком уязвимым. Если Данте понимал его именно так, как хотел Вергилий, лишь более широко - в католическом духе - толкуя миссию основателя Рима, то Ж.-Ф.Лагарп, один из ведущих критиков французского классицизма, высоко ценя эпос Вергилия, все же пишет. «Безусловно, благочестивый Э. Не заслуживает ни малейшего обвинения.

Он безупречен на всем протяжении поэмы, но, ни разу не будучи одушевлен страстью, он не пылает душой, и холодность его характера распространяется на все произведение». А.А.Ахматова, например, любила говорить. «Ромео не было, Эней, конечно, был», подчеркивая этим, что верные возлюбленные - большая редкость, но зато часто встречаются предатели в любви. (Интересна апология П.А.Катенина.) Влияние образа Э. На позднейшую литературу далеко уступает влиянию самого эпоса, а последнее сказывалось только в кругах, получивших классическое образование и ценящих латинскую культуру (таковые характерны прежде всего для Франции и Италии). В России это влияние чувствуется у поэтов XVIII - начала XIX в. (так, Херасков в «Россиаде» и Катенин в «Андромахе» цитируют близко к тексту знаменитый сон Э., в котором Гектор говорит ему о неизбежности падения Трои и необходимости бегства).

Позднее под влиянием германской традиции установилось неприязненное отношение к латинской культуре (одним из наиболее решительных проводников которого был Белинский), и эпос Вергилия стали считать совершенно искусственным, безжизненным произведением, а образу Э. Отказывали в цельности. В середине века под эту неприязненную оценку был подведен научный фундамент, объяснявший все эти недостатки ложной концепцией эпоса у Вергилия (такое мнение распространилось и на знаменитых итальянских поэтов - Тассо и Ариосто). Эти концепции были отброшены в эпоху символизма (Брюсов, переводчик Вергилия, написал несколько оригинальных стихотворений, посвященных Э., причем понимал его образ так, как того хотел римский поэт).

В позднейшие времена (вплоть до наших дней) чтение Вергилия стало уделом очень немногочисленного круга людей.Лит. La Натре J.-F. Ьусбе ou Cours de la litterature ancienne et moderne. Paris, 1819. Катенин П.А. Размышления и разборы. Статья III//Катенин П.А. Размышления и разборы. М., 1981. Hacker Th. Vergil, Valter des Abendlands. Leipzig, 1931. Biichner K.P. Vergilius Maro. Der Dichter der Romer. Stuttgart, 1957. Ошеров С.А. История, судьба и человек в «Энеиде» Вергилия//Античность и современность. М., 1972. Гаспаров М.Л. Вергилий - поэт будущего//Вергилий. Буколики. Георгики. Энеида. М., 1979.А.И.Любжин.