Речевая системность функционального стиля

– это взаимосвязь разноуровневых языковых и текстовых единиц в конкретной речевой разновидности, основанная на выполнении единой коммуникативной цели и общей функции, обусловленная экстралингвистической базой этой разновидности, прежде всего назначением в обществе соответствующей формы общественного сознания (науки, искусства, права и т.д.). Это взаимосвязь и системность языковых единиц именно на текстовой плоскости (в самой организации речи), реализующая конструктивный принцип (см.) данного функц. Стиля. Своя особая Р. С. Свойственна как каждому Ф. Стилю (т.е. И данному типу текстов), так и отдельному тексту. Принцип Р. С., или стилистико-речевой организации, существенно отличается от принципа организации уровневой системы языка, так как последний (по Соссюру) заключается в значимости, ценности (valeur) каждой единицы языка как члена системы (в смысле имманентной сущности) в противопоставлении с другими единицами.

Речевая же системность стиля обусловлена экстралингвистической стилеобразующей основой функц. Стиля – реализацией в речи назначения в социуме соответствующей формы сознания и вида деятельности, задач общения и т.д.Своеобразный стиль той или иной социально значимой разновидности речи (представленной тем или иным конкретным текстом-произведением или целым корпусом последних) создается не набором средств одной стилистической окраски – подобных в языке не так много, но функционально и семантически специализированными средствами, исторически (в процессе развития данного функц. Стиля) приспособленными для реализации общения в данной сфере. В итоге создается специфическая речевая (текстовая) организация, особый композиционный тип речи с определенным функц.-стилевым своеобразием.

Так, напр., поскольку для науч. Речи характерны обобщенно-отвлеченность (абстрагизация) и подчеркнутая логичность и терминированность как ее сущностные стилевые черты (в силу обусловленности речи абстрактно-понятийным и строго логическим типом мышления), то в ней активизируются языковые единицы (всех уровней языковой системы) с абстрактным и обобщенным значением, а также и акцентированно выраженные в тексте логичность и точность изложения. Это касается не только лексики, но и морфологии и синтаксиса. В науч. Текстах активизируется не только абстрактная лексика и слова с общим значением (термины и не термины), но и грамматические формы и конструкции с наиболее общим (не конкретным) значением. Напр., высокочастотны глаголы наст.

Времени во вневременно́м (абстрактном) значении (Земля вращается вокруг Солнца. Вода замерзает при 0°) (в отличие, напр., от более конкретных по значению форм настоящего момента речи (актуального) (иду домой) или наст. Исторического (пришел и вижу), более свойственных разг. И худож. Речи). Широкоупотребительны существительные в форме ед. Числа в обобщенном значении (как названия не отдельных, считаемых предметов – дуб, береза, ель, но как обозначение породы. Дуб – порода светлолюбивая) и т.д. Высока частотность использования страдательных, обобщенно-личных, неопределенно-личных и безличных конструкций. Все эти единицы, широко используемые в науч. Текстах, выступают в одной функции – выражение конструктивного принципа данного функц.

Стиля – и на этой основе взаимосвязаны на текстовой плоскости, придавая последней особую функц.-стилевую общетекстовую окраску (см.) как специфическую черту данного функц. Стиля. Оф.-дел. Речи, направленной на регулирование отношений между гражданином и обществом, между социальными институтами власти и предписывающей выполнение определенных правовых норм, свойственны императивность и долженствующе-предписующий характер как ее общая стилевая черта. Это достигается широким употреблением здесь не только слов со значением долженствования, необходимости (нужно, необходимо, следует, обязан и т.д.), но и форм с аналогичным значением (напр., временны́х форм глагола со значением настоящего долженствования. Пароходство выплачивает пеню, в смысле – должно выплачивать) и соответствующих конструкций (напр., инфинитивных.

Инфинитив глагола со словами должен, обязан, имеет право и т.д.).Подобная системность принципиально отлична от понятия "система (строй) языка", так как она образуется на коммуникативно-функциональной экстралингвистической основе каждого функц. Стиля. Ее в общих чертах можно назвать по ведущему стилевому признаку того или иного функц. Стиля. Научный как обобщенно-отвлеченный и подчеркнуто логичный. Публиц. Как информативно-воздействующий. Худож. Как выразительно-изобразительный. Оф.-дел. Как предписующе-долженствующий.При этом та или иная общеязыковая единица (лексема, форма, конструкция) при использовании ее в том или ином функц. Стиле как бы семантически расщепляется и определенной своей стороной участвует в выражении и создании речевой системности соответствующего стиля (напр., форма наст.

Времени глагола в науч. Речи преимущественно выступает во вневременно́м, абстрактном значении. В оф.-дел. – в значении долженствования. В разг. – момента речи (наст. Актуального) или в значении будущего. В худож. – в значении наст. Исторического, хотя здесь более активизируются формы прош. Времени, так как идет повествование. В публиц. Формируется особое значение (употребление) этой формы – наст. Репортажное).Созданию общей стилевой характеристики и специфики речевой системности того или иного функц. Стиля способствуют в каждом из них свои закономерности функционирования языковых единиц в функц. Стилях – см., в том числе носящие вероятностно-статистический характер.В аспекте собственно текстового уровня Р. С. Ф. С. (подстиля и т.д.) выражается не только указанными взаимосвязями дотекстовых языковых единиц, но и в таких особенностях организации речи (обусловленных все той же экстралингвистической основой функц.

Стиля.), как специфичная архитектоника и композиция текста, соотношение разных функц.-смысловых типов речи в тексте данного Ф. Стиля, своеобразие и своя динамика речевых жанров и форм речи, реализация и взаимодействие определенных текстовых категорий. Все это взаимосвязано в целях выполнения единого коммуникативного задания и функции в качестве реализации экстралингвистической основы соответствующего функц. Стиля. Так, в науч. Речи активизируется рассуждение (см.) с элементами описания (как выражение понятийно-логической формы мышления). Композиция (см.) развивается путем реализации фаз познавательной деятельности ученого (от проблемной ситуации к идее/гипотезе, ее доказательству и, наконец, выводам). При этом большую роль в науч.

Текстах играет категория гипотетичности (см.), вообще своеобразный набор и связь текстовых категорий. Текстовые категории (см.) являются функц.-стилистически ориентированными при их реализации в текстах различных функц. Стилей (Матвеева, 1990). Т.о., все единицы текста (языковые и текстовые) взаимосвязаны общей функцией.Введение в науч. Оборот понятия "Р. С. Ф. С." позволило выйти на новый уровень изучения функц. Стилей и оказалось (напр., по мнению В.В. Одинцова, 1980, с. 16–17) весьма перспективным. Вместо описания совокупности языковых средств какого-либо функц. Стиля, которые обычно повторялись в описаниях стилей, не выявляя действительной их специфики, появился инструмент определения последней, так как речевая системность неповторима (и не может заимствоваться из стиля в стиль).

Кстати, это критерий для сопоставления и разграничения функц. Стилей.Предпосылками для формирования понятия Р.с. (как оно представлено выше) послужили высказывания В.В. Виноградова о худож. Тексте как "целостной организации речи" (1930) и И.Р. Гальперина о функц. Стилях как "замкнутых системах… использования языковых средств" (1954), а также о вероятностной структуре речи (Андреев, Зиндер 1963, см. Стилостатистический метод анализа текста). Позже Б.А. Серебренников отмечает, что речь не может быть несистемной (1983). Особое место занимают работы Е.В. Сидорова о смысловой системности речи (текста), рассматриваемой в аспекте психолингвистики.Лит. Виноградов В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. – М., 1963. Кожина М.Н.

К проблеме речевой системности и функц.-стилистических норм в связи с описанием и изучением рус. Языка // Межд. Конф. Преподавателей рус. Яз. И лит. – М., 1969. Ее же. О речевой системности науч. Стиля ср. С некоторыми другими. – Пермь, 1972. Ее же. Стилистика русского языка. – М., 1993. Лариохина Н.М. Вопросы синтаксиса научного. Стиля речи. – М., 1979. Одинцов В.В., Стилистика текста. – М., 1980. Разг. Речь в системе функц. Стилей совр. Рус. Лит. Языка / Ред. О.Б. Сиротининой. – Саратов, Лексика, 1983, Грамматика, 1992. Сидоров Е.В. Проблемы речевой системности. – М., 1987. Матвеева Т.В. Функц. Стили в аспекте текстовых категорий. – Свердловск, 1990. Салимовский В.А. Семантический аспект употребления слова в функц. Стилях речи. – Пермь, 1991. Его же. Смысловая структура науч.

Текста в отношении к дотекстовым единицам // Очерки истории науч. Стиля. Т. II. Ч. 1. – Пермь, 1996. Его же. Речевые жанры науч. Эмпирического текста // Текст. Стереотип и творчество. – Пермь, 1998. Рябцева Н.К. Мысль как действие, или риторика рассуждения // Логический анализ языка. Модели действия. – М., 1992. Баженова Е.А. Специфика смысловой структуры научного текста и его композиция // Очерки истории науч. Стиля рус. Лит. Языка ХVIII–ХХ вв. Т.П. Ч. 1. – Пермь, 1996. Трошева Т.Б. Формирование рассуждения в процессе развития научного стиля русского литературного языка. XVIII–XX вв. (сопоставительно с другими функциональными разновидностями). – Пермь, 1999..