Языковая игра

– определенный тип речевого поведения говорящих, основанный на преднамеренном (сознательном, продуманном) нарушении системных отношений языка, т.е. На деструкции речевой нормы с целью создания неканонических языковых форм и структур, приобретающих в результате этой деструкции экспрессивное значение и способность вызывать у слушателя/читателя эстетический и, в целом, стилистический эффект (см.). Чаще всего Я. И. Связана с выражением в речи комических смыслов или с желанием создать "свежий, новый образ". Я. И. Свойственна преимущественно разг., публиц. И худож. Стилям речи.Термином "языковая игра", введенным в лингвистику Л. Витгенштейном, обозначается специфическое употребление языковых единиц, осознанное говорящим в функциональном отношении, т.е.

Соотнесенное со сферой общения. Я. И. Связана с активностью языковой личности и способностью творчески использовать языковые знания.Понимание Я. И. Вне креативной деятельности невозможно, т.к. 1) способность субъекта к яркому, необычному, эффектному употреблению слова (или выражения) всегда вторична по отношению к знанию языковой системы и владению ее нормативными связями, т.е. Умение "играть словом" предполагает владение стилистическим аспектом языка. 2) "игровой" момент в речевом общении может появиться лишь тогда, когда говорящий осуществляет целенаправленный поиск приемов разрушения конвенциональных языковых структур и связанных с ними стереотипов речевого восприятия. 3) Я. И. Всегда адресна. Будучи целенаправленной и продуманной именно как эффектный вариант языкового употребления, она не может состояться как таковая без понимания ее адресатом.

4) Я. И. Всегда направлена на создание в языковой (речевой) структуре нового смысла, незнакомого ранее слушателю/читателю.Я. И. Является одним из многочисленных вариантов реализации стилистического задания (см.), которое планируется и осуществляется говорящим с целью достижения определенного стилистического эффекта – компонента стилистической структуры коммуникативного акта, или "узуально-стилевого комплекса" (термин Т.Г. Винокур). Стилистическое задание – стилистическое значение – стилистический эффект. В рамках речевого узуса стилистическое значение (см.) служит звеном, объединяющим данную оппозицию на основе причинно-следственной связи.Критерием разграничения фактов Я. И. И речевых ошибок является языковая и – шире – стилистическая компетенция говорящего.

В отличие от речевых ошибок Я. И. Строится благодаря знанию системных языковых связей и владению стилистическими закономерностями употребления единиц языка, а также учету жанровой специфики речепроизводства. Я. И. Имеет двойную направленность. Это языковое и собственно речевое явление, ибо для реализации Я. И. Первостепенное значение имеет умение творчески нарушить (перестроить) усвоенные модели стандартного употребления языка. Ср. Известную строку А.С. Пушкина. "Без грамматической ошибки я русской речи не люблю". В связи с этим можно говорить о том, что Я. И. – это явление функционально-стилистическое (см.).Эффект Я. И. Основывается на ассоциативном потенциале слова – ассоциативной валентности слова, допускающей варьирование при совмещении его плана выражения и плана содержания и – как результат – различную интерпретацию его значения (Гридина, 1996, с.

33–63). В контексте реализуется та или иная частная ассоциативная валентность слова – фонетическая, семантическая, лексическая, словообразовательная, синтаксическая. Каждая из этих частных валентностей выступает как тот или иной механизм Я. И. Кроме того, ассоциативная природа Я. И. Свидетельствует о том, что важным средством ее создания в речи является метафора (см. Стилистические ресурсы лексики, или лексическая стилистика).На фонетическом уровне Я. И. Реализуется с помощью таких приемов, как анаграмма, палиндром, звукоподражание, звукосимволика, а также различные фоносемантические сближения слов. Напр. Анаграмма (высказывание, характеризующееся тождеством звукового состава лексем при различии сочетаемости и последовательности фонем) – На дворе трава, на траве дрова.

Купи кипу пик. Шла Саша по шоссе и сосала сушку и т.п. Палиндром (сохранение одного и того же смысла слова/фразы при чтении слева направо и справа налево) – Ишак ищет у тещи каши. А роза упала на лапу Азора. Топот. Шалаш и т.п. Омофоническое сближение слов (эффект "ослышки", основанный на омофоническом переразложении слов в потоке речи) – Бабушка дочитывает сказку внуку. "Стали они жить-поживать и добра наживать". Дослушав, внук спрашивает. "Бабушка, а какого они жевали добрана?". Купи мне безе. – Зачем тебе, ты и без Бизе Кармен. И т.п. Омонимическое сближение слов (несоответствие значений сопоставляемых слов, основанное на омонимии) – Когда мальчика называют женским именем. – Когда он соня. Какой город летает. – Орел. "Ты, Петька, что пишешь?" – "Оперу, Василий Иванович".

– "Какому такому оперу?!" (анекдот). Пардону просим – ассоциативная замена рус. "прощение" на франц. "pardon". Автомобиль иностранной марки "Grand cherokeе" шутливо называется в народе широкий-широкий (ср. ‘grand’ – в переводе с англ. ‘большой, огромный’ и ‘cherokeе’, выступающий здесь как фонетический аналог рус. ‘широкий’). Строитель – ассоциативное объединение значений ‘человек, работающий на стройке’ и ‘любящий выпить на троих, строи́ть’. Кролик – пловец, специализирующийся в плавании кролем. Кармен в значении ‘шофер’ (результат соединения англ. Car – ‘автомобиль’ и man – ‘мужчина’) и т.п. Паронимическое сближение слов (сдвиг в оценочной квалификации обозначаемого, выявляющий оценочный парадокс) – Прихватизация (ассоциативное объединение разных значений при осмыслении приватизации как стремления схватить, украсть, присвоить).

Календурь (вместо ‘календарь’ при подчеркивании его комического, шутливого содержания). Дрязги шампанского (вместо ‘брызги’). Бредни губернатора (вместо ‘будни’). Расшифровка аббревиатуры ООО как ‘Общество с безграничной безответственностью’ (вместо ‘Общество с ограниченной ответственностью’) и т.п.На морфологическом уровне Я. И. Основана на сознательном нарушении фономорфологического восприятия лексических единиц, напр. Супостат – ‘остатки супа’. Папазол – ‘трезвый отец’. Барсук – ‘бар для собак’. Музыкайфная волна – ‘молодежная музыкальная волна’. "Комсомольская правДа!". Эльдорадио от ‘эльдорадо’ и т.п.На лексическом уровне Я. И. Создается благодаря несовпадению семантического наполнения мотивирующей и мотивированной основ в акте словообразования, напр.

Опять уже остограмились. Здесь в городе он совсем обынтеллигентился. Обычайное дело (от ‘необычайное происшествие’). Желтопресная газета (от ‘желтая пресса’). Фешемебельные апартаменты (от ‘фешенебельные’) и др.Кроме того, Я. И. Реализуется в высказывании с помощью перестройки синтаксических связей, когда ключевым инструментом создания "нового образа" являются контекст и создаваемая им потенциальная вариантность семантики слов, словосочетаний, а также смысловых отношений между частями предложения. В последнем случае Я. И. Создает "эффект обманутого ожидания". Прогнозируемый реципиентом смысл фразы разрушается за счет нетипичного (неожидаемого) порядка слов или введения нетипичных для данной синтаксической конструкции лексических компонентов.

Напр. Курить я буду, но пить не перестану (каламбур). Наш человек всегда там, где трудно. Трудно всегда там, где наш человек (каламбур) и т.п.Важным свойством Я. И. Этого типа является то, что, начинаясь как деструкция строя предложения, она (Я. И.) оказывается явлением именно текстовым. Сам факт игры становится понятными только из всего окружающего контекста или даже целого текста (ср. "деструктивный" язык текстов А. Платонова). Именно на этом уровне Я. И. В полной мере реализует свой деятельностный, творческий характер благодаря способности "синтаксически деструктивных" единиц распространять комический или сатирический смысл на более широкое текстовое пространство вплоть до создания особой художественной концепции.

В качестве текстовых средств Я. И. Часто выступают различного рода каламбуры, многозначные лексемы, точное значение которых (чаще всего нетипичное для них) проясняется только окружающим контекстом, а также особые, концептуально продуманные автором случаи нарушения нормативных синтаксических связей. Напр. Почему у вас ягоды зеленые. – Потому что они еще зеленые (каламбур). На столе у нас обычно была закуска типа "Я тебя умоляю" (В. Ерофеев). Вчерашний день, таким образом, помаленьку высветлялся – в смысле ‘в мутном и вязком от похмелья сознании Степы Лиходеева прояснялись события вчерашнего дня’ (М. Булгаков). Пожилой товарищ делает нам залегание по вопросу необходимого стыда для власти. Дванов не знал, куда думать (А.

Платонов) и т.п.Лит. Винокур Т.Г. Закономерности стилистического использования языковых единиц. – М., 1980. Витгенштейн Л. Философские исследования // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVI. – М., 1985. Уварова Н.Л. Логико-семантические типы языковой игры (на материале английской диалогической речи). Автореф. Дис. … канд. Филол. Наук. – Горький, 1986. Арутюнова Н.Д. Ненормативные явления и язык // Язык и логическая теория. – М., 1987. Норман Б.Ю. Язык. Знакомый незнакомец. – Минск, 1987. Телия В.Н. Метафора как модель словопроизводства и ее экспрессивно-оценочная функция // Метафора в языке и тексте. – М., 1988. Фуко Б. Лингвистические структуры, порождаемые игрой слов // РЖ "Общественные науки за рубежом. Языкознание". – 1990. – №6. Гридина Т.А. Языковая игра.

Стереотип и творчество. – Екатеринбург, 1996..