Тураев

Борис Александрович (1868-1920), академик, рус. Правосл. Востоковед, историк Церкви, литургист. Род. В г.Новогрудке Минской губ. В дворянской семье. Окончил историко-филологич. Фак-т Петерб. Ун-та (1891), после чего продолжил занятия вост. Филологией в Германии, Франции, Англии и Италии. Изучал егип. *иероглифич. Письменность под руководством *Масперо. *Болотов, с к-рым Т. Связывала тесная дружба, помог ему овладеть древнеэфиопским языком. В 1898 Т. Получил степень магистра, а в 1902 - доктора. В науке его принято называть "отцом рус. Египтологии и эфиопистики". Он в совершенстве владел чтением *клинописи, читал и переводил лит. Памятники шумеров, вавилонян, ассирийцев, коптов. Т. Преподавал в Петерб. Ун-те, Петрогр. Богословском ин-те. В Москве заведовал егип.

Отделом Музея изящных искусств, участвовал в междунар. Востоковедческих конгрессах (1908, 1912), принимал участие в работе над "Православной богословской энциклопедией". Он внес значит. Вклад в изучение истории Эфиопской церкви, ее агиологии и культуры, выступал печатно как исследователь и переводчик древних текстов, популяризатор науки о *Древнем Востоке. В качестве специалиста по литургике Т. Был членом Поместного собора Рус. Правосл. Церкви 1917-18 гг. Под его руководством для собора был составлен проект богослужебной реформы, предусматривавшей 3 типа чинопоследований. Для монастырей, для приходских храмов и для домовых церквей. Митр.Евлогий (Георгиевский) в своих воспоминаниях отзывался о Т. Как о "святом человеке, знавшем богослужение лучше духовенства".

Вскоре после собора ученый вошел в группу христ. Интеллигенции, основавшей в Петрограде Братство св.Софии. "Б.А.Тураев был горячим и искренним патриотом, и поэтому он прилагал всемерные усилия, чтобы поднять уровень и престиж русской науки о древнем Востоке" (акад.Коростовцев М.А.). Ему принадлежит свыше 400 монографий и статей, но гл. Его трудом является 2-томная "История Древнего Востока", трижды переиздававшаяся (СПб., 1911-12. 1913-142. Л., 1936), не считая литогр. Издания (СПб., 1896) и посмертного, незавершенного ("Классический Восток", Л., 1924, т.1). Это был, по словам ученика Т. Акад.*Струве, "единственный в мировой историографии труд, к-рый довел историю Вавилонии, Ассирии, Сирии, Палестины, Ирана, Египта, Карфагена, Нубии, Аксума вплоть до позднейшего эллинизма".

"История" Т. Является, кроме того, и обширной антологией древневост. Текстов, переведенных автором с оригинальных языков. Библ. Тематика в трудах Т. Отражена преимущ. В его обобщающей "Истории". Она включает очерки истории *критики библейской, полемику с *панвавилонизмом, главу о древневост. *этнографии, экскурсы в вопросы *сравнительно-религиозного изучения Библии. В частн., Т., указав на сходство законов *Пятикнижия с вавилонским кодексом *Хаммурапи, объясняет это сходство "своего рода рецепцией вавилонского права еще в глубокой древности в Палестине, в то время, когда она входила в зону влияния империи Хаммурапи". По его мнению, богословская мысль Египта и Вавилонии приблизилась к идее Логоса, а вавилонская поэзия впервые поставила вопрос о страдании праведника, к-рый составляет центр.

Идею Кн.Иова. Однако Т. Подчеркивает, что "Вавилон не знал пророков в библ. Смысле и не произвел религиозного гения". По словам Т., хотя вавилонская космогония имеет точки соприкосновения с библейской, в ней нет "монотеистической идеи, какую вложил в сказание ветхозаветный гений и до какой ни одна культура древности не могла подняться". Сравнивая ветхозав. Псалмы и вавилонские гимны, Т. Писал, что в псалмах "главное - внутренняя потребность молитвы и очищения, покаяние грешника, сознающего моральную вину пред благим и правосудным Богом. Здесь нет речи ни о магии, ни о произволе Божества, тогда как вавилонянин лишь под давлением беды думает о смягчении гнева своего бога при посредстве обряда и жреца". Как и большинство представителей *русской библ.-историч.

Школы, Т. Сочетал в своих трудах правосл. Подход к Библии с принципами *новой исагогики. Он придерживался *документарной теории происхождения Пятикнижия, в частн., той ее формы, какую она приняла у *Киттеля Р. В главе "Пророческое движение" Т. Рассмотрел общие черты раннего *профетизма и древневост. Института прорицателей, подчеркивая при этом необычайность эволюции профетизма, к-рый, по его словам, "может быть с полным правом назван ступенью к христианству". Т. Показал, каким образом в рамках ветхозав. Традиции складывалось два течения. Законническое и профетическое. Первое было "причиной гибели иудеев как политической единицы" и сделало их "невосприимчивыми к христианству". Второе было прелюдией к НЗ. Оно отразилось ярко у пророков и псалмопевцев.

"Ни одна религия древности, - писал Т., - не поднялась так высоко в своем Богопознании и отчасти в этике, как большинство псалмопевцев, стоящих главным образом не на законнической и ритуалистической, а на древней пророческой духовной почве. Это мировоззрение они пронесли через века фарисейства и составили звено, связующее Исайю и Иеремию с Евангелием". Моавитяне, ЭСБЕ, т.29а. Восток древний( НЭС, т.11. Библейская археология, НЭС, т.6. Египетская лит-ра, М., 1920. Проч. Соч. Т. См. В кн. Древний Восток. Памяти акад. Бориса Александровича Т., М., 1980, сб.2. Б е л я е в Е.А., Б.А.Т., 1868-1920, "Труды Моск. Ин-та востоковедения", М., 1946, ( 3. *Г л у б о к о в с к и й Н., Акад. Борис Александрович Т. Как христ. Учитель и ученый, "Русская Мысль", Прага, 1923, т.9-12.

С т р у в е В.В., Б.А.Т. - крупнейший историк Древнего Востока, ВДИ, 1948, ( 2. М и л и б а н д. БССВ..