Чавчавадзе, князь Александр Гарсеванович

— генерал-лейтенант. Сын кн. Гарсевана Чавчавадзе, грузинского полномочного министра (см.), родился в 1787 г. В С.-Петербурге. Восприемницею его была Императрица Екатерина II. В детстве еще по наследию ему пожаловано было Грузинским царем Ираклием II звание генерал-адъютанта (мандатурт-ухуцесси). С 1795 по 1799 г. Он воспитывался в одном из лучших частных пансионов С.-Петербурга, а затем был увезен в Тифлис, где продолжал свое образование под надзором отца, по отзывам современников — одного из умнейших людей того времени. В 1804 году, когда вспыхнуло в Грузии восстание против русских, шестнадцатилетний князь Александр, 23-го августа Высочайшим рескриптом, в воздаяние заслуг отца, принятый камер-пажом, не избег общего увлечения идей восстановления грузинского царства.

14-го сентября он бежал из родительского дома и вместе с некоторыми другими грузинскими князьями присоединился к царевичу Парнаозу, сыну царя Ираклия II, поднявшему знамя восстания под Анануром. Восстание, однако, было скоро подавлено, царевич Парнаоз разбит и взят в плен со всею свитою, в числе которой был и молодой кн. Чавчавадзе. Над всеми участниками восстания 2-го февраля 1805 г. Была учреждена главнокомандующим кн. Цициановым секретная следственная комиссия для открытия виновников возмущения, относительно же князя Александра Чавчавадзе, по ходатайству самого же Цицианова, последовал 14-го апреля 1805 г. Следующий Высочайший Рескрипт на имя Цицианова. "Министр Внутренних Дел представил Мне, сообщенное ему от Вас, письмо действительного статского советника кн.

Гарсевана Чавчавадзе, к Вам писанное, относительно сына его, к царевичу Парнаозу присоединившегося и с ним вместе пойманного. Снисходя, с одной стороны, на просьбу отца, по прежним заслугам его отличенного, а с другой стороны, что преступление сына произошло более от молодости, нежели от умышленной неблагонамеренности, Я признал за благо ограничить наказание его трехлетним содержанием в Тамбове под присмотром, с тем чтобы по истечении сего срока, возобновя присягу на верность, явился он сюда на службу и, загладив добрым поведением и ревностью проступок свой, мог приобрести в оной новые выгоды. Вследствие сего Я поручаю Вам, объявив д. С. С. Кн. Чавчавадзе о таковом расположении Моем, выслать немедленно сына его под присмотром в Тамбов, приказав ему по прибытии туда явиться у гражданского губернатора, коему вместе с сим даны будут немедля предписания".

30-го ноября 1805 г. "камер-паж Двора Е. И. Величества князь Александр Чавчавадзе под строгим конвоем из офицера и двух казаков". (Рапорт ген.-лейт. Глазенапа 3-го декабря 1805 г.) был отправлен из Георгиевска в Тамбов, куда вскоре принужден был переехать на жительство из Грузии отец его, князь Гарсеван. Пребывание князя Александра в Тамбове было непродолжительно. В том же году Высочайшим повелением он определен был в Пажеский корпус, из которого и выпущен в 1809 году подпоручиком в лейб-гвардии Гусарский полк. В 1811 году он снова вернулся на родину, но уже поручиком л.-гв. Гусарского полка и адъютантом главнокомандующего маркиза Паулуччи. Паулуччи, очевидно, ценил ум и способности молодого офицера и не раз давал ему серьезные и ответственные поручения.

Так, например, 27-го октября 1811 г. Он командировал его в Эривань к генерал-майору Лисаневичу собрать сведения о внезапно предпринятой последним экспедиции против персиян. В январе 1812 г. Вел через него переговоры с Мустафой-ханом Ширванским, которого Паулуччи подозревал в тайных сношениях с Аббас-мирзою и которого он во что бы то ни стало хотел удержать на своей стороне. В марте 1812 г. Чавчавадзе участвовал в походе, предпринятом Паулуччи для подавления принявшего грозные размеры восстания в Кахетии, и в стычке 1-го марта с отрядом мятежников против дер. Чумлаки, находившейся недалеко от родового имения князей Чавчавадзе, Велис-цихе, был ранен пулею в ногу. По выздоровлении он вместе с Паулуччи покинул Кавказ, чтобы принять участие в Отечественной войне.

Он совершил все походы 1812, 1813, 1814 гг., послужившие для него прекрасной образовательной школой и давшие ему возможность в совершенстве изучить немецкий и французский языки, был, в качестве адъютанта Барклая-де-Толли, при взятии Парижа и в 1817 году, в чине полковника, переведен из лейб-гусарского в Нижегородский драгунский полк, стоявший в его родной Кахетии, недалеко от его имения Цинондал. "Прибытие кн. Александра Чавчавадзе в наш полк старшим штаб-офицером, — пишет историк Нижегородского полка, — составило эпоху в жизни полка, внесло в него новую жизнь дав ему возможность сблизиться с грузинским обществом". И действительно, умный, блестяще образованный князь Чавчавадзе, сразу и верно оценив положение обеих сторон и роль новых пришельцев в крае — русских, чуть ли не первый из всех грузинских поместных князей поставил свой дом в Цинондалах на европейскую ногу и, пользуясь большим влиянием и почетом в Грузии как представитель знатного рода, как один из доблестных воинов-грузин, а главное, как известный поэт, о чем мы подробно скажем ниже, сумел явиться объединяющим звеном между русскими грузинами.

21-го января 1821 г., после скоропостижной смерти командира нижегородского полка полковника Климовского, место его занял, по приказанию главнокомандующего А. П. Ермолова, князь Чавчавадзе и командовал полком до марта 1822 г. За это время ему пришлось принять участие в экспедиции в Джарскую область, где возникли большие волнения вследствие слуха о неизбежной войне России с Турцией из-за греческих дел. Главнокомандующий войсками в Кахетии кн. Эристов собрал отряд, в который вошел и дивизион Нижегородцев под личной командой Чавчавадзе. Экспедиция была удачною, и Чавчавадзе со своим дивизионом отличился в деле 3-го марта 1822 г. Близ сел. Катехи, где он, действуя в авангарде со спешенными драгунами, штурмом взял завал, защищавший селение.

По возвращении из экспедиции Чавчавадзе вместо награды должен был вынести незаслуженную обиду. Оказалось, что еще 21-го июля 1821 г. Ермолов, донося в Петербург о смерти Климовского, просил о назначении ему нового командира полка, т. К. Он "не имеет в кавалерии коротко знакомых ему штаб-офицеров, которых мог бы рекомендовать в означенную должность, командующий же полком в настоящее время князь Чавчавадзе хотя и обладает отлично хорошими способностями и знанием службы, но молод летами, чтобы командовать кавалерийским полком". И вот, вследствие этого рапорта, из Петербурга назначили командиром полка полковника Шабельского, который был моложе Чавчавадзе не только летами, но и службой. Оскорбленный Чавчавадзе, тотчас же по сдаче полка Шабельскому, перешел (10-го июня 1822 г.) в Грузинский гренадерский полк, а в следующем году, оставив строевую службу, поселился в Тифлисе и прикомандирован был состоять для особых поручении при А.

П. Ермолове. В этой должности он оставался до завоевания в 1827 г. Паскевичем Эривани, а затем, 21-го февраля 1828 г. Произведенный в генерал-майоры, был назначен исправляющим должность областного начальника и командующего войсками в Эриванской провинции. С образованием 21-го марта 1828 г. Из ханств Эриванского и Нахичеванского области Армянской он был утвержден начальником этой области и председателем Эриванского Областного правления. За короткое пребывание на этом ответственном посту он успел приобрести себе известность смелым походом в Баязетский пашалык. Как только началась война с Турцией 1828 года, он с небольшим отрядом (из 2-х батальонов Нашебургского полка, 3-х рот Севастопольского, 200 казаков Донского Белова полка, 400 татар и армян Эриванского конного ополчения и 6 орудий) 25-го августа 1828 г.

Вторгнулся в пределы Турции и в три недели взял с бою крепость Баязет, занял главные города трех Баязетских санджаков. Топрак-кале, Хамур и Диадин. 22-го сентября он доносил Паскевичу о полном занятии русскими войсками Баязетского пашалыка. "Молодец Чавчавадзе. — воскликнул Паскевич, прочтя донесение, и во всеподданнейшем докладе Государю, 28-го сентября, сам ходатайствовал о награждении генерал-майора кн. Чавчавадзе орденом св. Анны 1-й ст., что и было исполнено. Вскоре после этого он был снова прикомандирован к Паскевичу для особых поручений. Правительство, очевидно, сознавало, что как ни много мог пользы ему принести кн. Чавчавадзе как воин и администратор, но он еще нужнее был в самой Грузии как человек, понявший всю безнадежность каких бы то ни было попыток столкнуть русских с позиции, занятой ими в крае, и могший своим авторитетом и влиянием содействовать успокоению и умиротворению беспокойного населения, не желавшего помириться с новым порядком вещей.

В промежуток времени до 1832 г. Мы видим, что Паскевич не раз посылал его именно с целью успокоить возникшие волнения, и он всегда успешно справлялся с порученной ему задачей. Так, 8-го июля 1829 г. Он склонил к покорности Джарских старшин, которые письменно обязались исполнить все его требования. 4-го ноября того же года он прекратил возникшие в Телавском уезде беспорядки по поводу объявленного Паскевичем для войны с Турцией сбора грузинской милиции, который был принят населением за намерение ввести в Грузии рекрутскую повинность. 24-го апреля 1830 г. Он был, "как человек известный начальству с хорошей стороны и пользующийся доверенностью и уважением народа". (рапорт ген. Стрекалова гр. Паскевичу), назначен председателем комиссии, организованной для разбора жалоб Хевсурских жителей, и наконец 15-го июля 1832 г.

Ему было поручено командование отрядом, составленный из милиции Телавского уезда и батальона пехоты, при 4-х легких орудиях, для обеспечения верхней Кахетии, против которой направились скопища Гамзад-бека, главного сообщника Кази-муллы. Вскоре после возвращения кн. Чавчавадзе из этой экспедиции произошло событие, несомненно хорошо характеризующее как самого князя, так и его отношение к грузинскому вопросу. 9-го декабря 1832 г. По доносу князя Евсея Палавандова раскрылось дело об обширном заговоре среди знатнейших грузинских князей, имевшем целью восстановить в Грузии династию грузинских царей и ниспровергнуть русское владычество. При предварительном же дознании в деле оказался замешанным и князь Александр Гарсеванович, как несомненно знавший, во всяком случае, о заговоре и не донесший о нем.

Арестованный по Высочайшему повелению 29-го декабря 1832 г., он на допросе упорно отрицал свою виновность и говорил, что даже и не знал о существовании заговора. Это запирательство сильно повредило ему, т. К. Из показаний других участников заговора с несомненностью обнаружилось, что о готовившемся восстании ему сообщил, по поручению заговорщиков, его шурин, кн. Луарсаб Орбелиани, но он не только отказался от активного участия в заговоре, а всеми силами старался отговорить и других и доказать им все безумие их замыслов. Отчасти именно вследствие его энергичного протеста осуществление задуманного предприятия и было отложено на неопределенное время. Ввиду таких результатов следствия главноначальствующий барон Розен и отнес его по виновности в докладе военному министру Чернышеву к седьмой категории лиц виновных в заговоре (из восьми категорий, на которые он разделил всех участников заговора) и между прочим писал о нем.

"Что же касается генерал-майора кн. Чавчавадзе, то участь его повергаю на благоусмотрение Его Императорского Величества, но оставление его вовсе без наказания, судя по явному запирательству его, подаст повод осуждать правительство в напрасном задержании его под арестом, поэтому полагаю полезнейшим сослать его на срочное жительство в Астрахань или даже предать суду, а потом, в уважение заслуг его, оказать ему Монаршее милосердие". По этому докладу 1-го ноября 1833 г. Состоялся Высочайший приговор о ссылке Чавчавадзе на жительство в г. Тамбов. Здесь он пробыл недолго. На следующий же год Император Николай Павлович вызвал его в Петербург, пригласил ко Двору, обласкал и дозволил снова вернуться в Тифлис.

Здесь скоро ему опять пришлось выступить на поприще общественной деятельности. В 1838 г. В Ахалцихской провинции и г. Ахалцихе появилась чума, и на Чавчавадзе, назначенного к тому времени членом совета Главного Управления Закавказского края, была возложена 23-го июля главнокомандующим генералом Головиным трудная и ответственная обязанность главного начальника над всеми существующими и имеющими быть учрежденными кордонными линиями от Ахалцихской провинции и во все стороны, причем ему был подчинен инспектор карантинов, ведавший ранее кордонную линию, и Комитет о предохранении Закавказского края от заразы. Чавчавадзе ревностно принялся за выполнение своей миссии. Сам объехал всю кордонную линию от Арпачая, в Шурагельской дистанции, до Имеретии и берега Черного моря и действовал всюду, по отзыву Головина, настолько хорошо и с такой распорядительностью, что обеспечил возможность превращения распространения заразы.

Впрочем, чума до конца 1840 г. Не прекращалась в Закавказье, вспыхивая то в той, то в другой местности, и Чавчавадзе все время исполнял должность Председателя Комиссии о предохранении Кавказского края от чумы. В 1843 г. Он был назначен управляющим почтовой частью в Закавказье, причем был произведен в генерал-лейтенанты, и почти одновременно, 15-го сентября, ему поручено было для усиления действующей армии, двинутой в Дагестан против Шамиля, сформировать отряд из 1000 чел. Кахетинской милиции. 5-го октября отряд уже был сформирован, и Чавчавадзе во главе его двинулся 21-го октября к границам непокорных Дидойцев, которые вскоре и положили оружие. Еще полный сил и здоровья Чавчавадзе погиб жертвой несчастного случая.

Его выбросила из экипажа понесшаяся лошадь, и он умер 5-го ноября 1846 г. "Служба потеряла в нем достойного генерала, Тифлис — примерного семьянина, Грузия — великого поэта", — было сказано о нем в его некрологе. И действительно, грузинские критики ставят очень высоко поэтический талант Чавчавадзе. Муза его, соединявшая в себе обширное европейское образование с духом истого грузина, поражает своим разнообразием. Она одинаково сроднилась и со скептицизмом Вольтера, и с сентиментальностью персидских поэтов, и с удалью грузинских народных бардов. Особенно хороши его анакреонтические песни, чрезвычайно популярные среди грузин и даже перешедшие в уста народных певцов — сазандаров. Они так распространены в грузинском народе, что выдаются обыкновенно за продукт народного творчества.

Поэтическая сила таланта Чавчавадзе и заключается в особенном сочетании чрезвычайной глубины чувства с удивительной легкостью стиха и богатством метафор. Помимо его оригинальных стихотворений, существует много его переводов из Саади, Гафиза, Пушкина, Гюго, Гете. Он перевел на грузинский язык "Альзиру". — Вольтера, "Федру". — Расина, "Цинну". — Корнеля. Ему же приписывается сохранившаяся и до сих пор имеющая серьезный интерес для историка Грузии брошюра "Краткий исторический очерк Грузии и ее положение с 1801 по 1831 г.", в которой излагаются, между прочим, причины беспорядков в Грузии 1811 г. Автор, очевидно, хорошо знаком с делами канцелярии наместника. Одна из дочерей Чавчавадзе, Нина Александровна, была замужем за А.

С. Грибоедовым. Помимо пожалованного Чавчавадзе за взятие Баязета ордена св. Анны 1-й ст., он имел ордена св. Владимира 2-й ст. И Белого Орла.Акты Кавказской археографической комиссии, т. II, стр. 38, 136—138, 140, 142—143, 336—337, 1029. Т. V, 10, 79, 120, 127. Т. VI, 317, 321, 323, 325, 327, 329, 331, 346, 347, 418, 504. Т. VII, 40, 331, 439, 485, 487, 489, 492, 493, 640, 767—770. Т. VIII, 392, 393, 398, 401, 406, 410, 412, 416, 417, 423, 554—556. Т. IX, 73—74, 84—85, 761, 776, 783. — Потто, История Нижегородского драгунского полка, т. II, стр. 142—144, 152—155. Т. IV, стр. 25—27. — Фреймант, "Пажи за 183 года", стр. 153. — Милорадович, "Материалы для истории Пажеского корпуса", стр. 151, 243. — "Московские Ведомости", 1846 г., № 142.

— "Кавказ", 1846 г., № 45. — "Тифлисский Вестник", 1873 г., №№ 72—74, 76, 78, 79. — Тхоржевский, "Грузинские поэты в образцах", стр. 7.Н. Н. Павлов-Сильванский.{Половцов}
Чавчавадзе, князь Александр Гарсевановичген.-лейт., член Главного управл. Закавказского края, поэт. Р. 1784 г., † 6 ноября 1846 г.{Половцов}.