Евгений митрополит

(Евфимий Болховитинов) — митрополит киевский, знаменитый ученый, род. В 1767 г. В семье бедного священника, Воронежской губ. 10 лет осиротев, поступил в архиерейский хор, затем в воронежскую семинарию. В 1785 г. Был послан в моск. Дух. Акд., но посещал и университет. Умственное движение конца XVIII в., центром которого был кружок Н. И. Новикова, оказало заметное на него влияние. Это выразилось в ряде переводов, ничего общего с богословием не имеющих (краткое описание жизни древних философов, Фенелона и др.) и предпринятых по указанию Новикова. Знакомство с Н. Н. Бантышем-Каменским дало симпатиям и деятельности Е. Более определенное направление. Уже в Воронеже, куда он в 1789 г. Был назначен преподавателем общей церковной истории, он начал работать над "Российской историей".

Недостаток в книгах принудил его оставить эту обширную задачу и взяться за местную историю. Сюда относятся "Надгробное слово над гробом епископа Иннокентия, с присовокуплением краткого летописца преосвященных воронежских" (М., 1794), "Полное описание жизни преосвященного Тихона" и "Историческое, географическое и экономическое описание Воронежской губ." (1800. Капитальный труд, в основание которого положена масса архивного материала). Кроме того, под руководством Е. Была написана "История воронежской семинарии". Потеряв в 1799 г. Жену и детей, Е. Приехал в 1800 г. В СПб., постригся в монахи, определен префектом духовной акд. И учителем философии и красноречия. Читал он и по общей церковной истории, руководил занятиями студентов, устраивал диспуты.

Под его руководством или, вернее, им самим написаны были сочинения, читанные студентами на актах. 1) "Исторические исследования о соборах русской церкви". 2) "Рассуждение о соборном деянии, бывшем в Киеве 1157 г. На еретика Мартина". 3) "Рассуждение о начале, важности и знаменовании церковн. Облачений". 4) "Рассуждение о книге, именуемой Православное исповедание веры, сочиненной Петром Могилой". 5) "Историческое рассуждение о чинах греческой церкви". Тогда же по поводу происков иезуита Грубера, предложившего Павлу I проект воссоединения католической и православной церкви, Е. По поручению митрополита составил "Каноническое исследование о папской власти в христианской церкви", разрушившее все замыслы иезуита. Разговор с тамбовскими духоборцами, бывшими в СПб.

В 1803 г., дал в результате "Записку с двумя духоборцами" ("Чт. О. И. И Др. Р." 1871, кн. II). Так же "случайно", как и "Записка", составлено было Е. Весьма ценное "Историческое изображение Грузии" (СПб., 1802) — результат бесед с грузинским епископом Варлаамом, грузинскими князьями Баграрой, Иоанном и Михаилом, а также исследования архивного материала. В СПб. Е. Издал также "Памятный церковный календарь", заключающий в себе немало материала для "Истории российской иерархии", задуманной Е. Здесь же он начал собирать материалы для своего "Словаря российских писателей". В 1804 г. Е. Был назначен викарием новгородским и принялся за исследования по местной новгородской истории, пользуясь богатейшей библиотекой Софийского собора.

Результатом были "Исторические разговоры о древностях Великого Новгорода", а также находка "Грамоты вел. Князя Мстислава Владимировича и сына его Всеволода Мстиславича" ("Вестн. Евр.", 1818, ч. 100). Сверх того во время пребывания в Новгороде Е. Написал. "Всеобщее хронологическое обозрение начала и распространения духовных российских училищ", "Рассмотрение исповедания духоборческой секты" и "Критич. Замечания на рецензию моравского дворянина Гаке де Гакенштейна", напечат. В журнале "Любитель Словесности" (1806, стр. 140). Переведенный в Вологду (1808), Е. И здесь принялся за разработку местных архивов. К этому времени у него вполне уже окрепла мысль, что фундаментом для построения национально-исторического здания должна служить предварительная разработка местного материала.

Пребыванием в Вологде Е. Воспользовался поэтому для своего главного труда "История российской иерархии". Он написал здесь "Всеобщее введение в историю монастырей греко-российские церкви". Составил подробное "Описание монастырей вологодской епархии", "Описание Пекинского монастыря", "Историческое сведение о вологодской епархии и о пермских, вологодских и устюжских архиереях". Написал "О личных собственных именах у славяно-руссов", "О разных родах присяг у славяно-руссов", а также статью "О древностях вологодских зырянских" ("Вестн. Евр." 1813, ч. 70 и 71). Е. Сам ездил по монастырям, разбирал архивы, списывал надписи. По его распоряжению в архиерейский дом целыми возами доставляли разного рода архивный материал, среди которого находились такие памятники, как сочинения Иосифа Волоцкого, Зиновия Отенского и др.Передвижения с места на место, из Вологды в Калугу (1813), из Калуги в Псков (1816 г.), не только не мешали Е.

Работать, но даже как будто помогали. В Калуге он продолжает писать "Историю славяно-русской церкви" (неизд.), начатую еще в Вологде. Прибывши в Псков, Е. Принимается за "Историю княжества Псковского" (К. 1831), пишет о "Летописях древнего славяно-русского княжеского города Изборска" ("Отеч. Зап." 1825, ч. 22, № 61) и "о русской церковной музыке" (для гейдельб. Проф. Тибо), составляет "Описание шести псковских монастырей", посылает в "Сибирский Вестн." исправленную им "Записку о камчатской миссии" (1822, стр. 89) и дополненную историю пекинской миссии (1822, ч. 18, стр. 99). В это же время Е. Издал свой "Словарь исторический о бывших в России писателях духовного чина", печатавшийся сначала в журнале "Друг Просвещения" (1805), но в полном виде появившийся только в 1818 г., а в 1827 году вышедший в значительно исправленном и дополненном виде.

2-я часть Словаря была в 1845 г. Издана Погодиным под названием "Словарь росс. Светских писателей". Эти "Словари" не утратили своего значения и до настоящего времени, представляя собой результат целого ряда исследований не только самого Е., но и других компетентных ученых того времени. К. Ф. Калайдовича, Бантыша-Каменского и др. Не говоря уже о массе статей автобиографических, имеющих характер первоисточника, такие статьи, как об игумене Данииле, архиепископе новгородском Геннадии и др., основаны на изучении архивного материала.Назначение Е. Киевским митрополитом (1822 г.), а также преклонные года заметно сказались на его ученой деятельности. В Киеве, однако, составлены им очень ценные "Описание Киево-Софийского собора" (К.

1825) "Описание Киево-Печерской лавры" (1826), а также "Киевский месяцеслов, с присовокуплением разных статей к российской истории и киевской иерархии относящихся" (1832). В связи с его давними занятиями по истории славянской Кормчей стоит его труд "Историческое обозрение российского законоположения от древнейших времен до 1824 г.", а также статья "Сведения о Кирихе, предлагавшем вопросы Нифонту" ("Зап. Общ. Ист. И Др." 1828, ч. IV). Он не переставал работать и над своей "Историей росс. Иерархии", которую исправлял и дополнял на основании новых материалов, найденных в киевских архивах. Археологические раскопки, предпринятые им в Киеве, привели к обнаружению фундамента Десятинной церкви, Золотых ворот и другим ценным находкам.

Кроме трудов исторического характера, Е. Оставил еще "Собрание поучительных слов" (К. 1834), "Пастырское увещание о прививании коровьей оспы" (М. 1811), "Новую латинскую азбуку", "Рассуждение о надобности греческого языка для богословия" и т. П. Умер 23 февр. 1837 г. Ум, всем интересующийся, наблюдательный, живой и ясный, Е. Постоянно искал удовлетворения своей жажде знания и находил его везде и всюду. Он вносит воодушевление и в свою обширную переписку с учеными того времени, совершенно бескорыстно помогая им в работах (напр. Державину). Он следит за общественной жизнью и с церковной кафедры высказывает свои мнения относительно воспитания детей. Будучи горячим противником "вольномыслия", он не признавал таких писателей, как Вольтер и Монтескье, но в то же время высказывался в том смысле, что "отцы церкви нам в физике не учители", что само св.

Писание учит нас "только нравственной и благочестивой физике". Литература, по мнению Е., должна служить выражением господствующих идей, а также споспешествовать общественному развитию. Поэтому при оценке произведения на первом плане нужно ставить его идею, а затем уже рассматривать форму. Разбирая писателя, нужно всегда иметь в виду среду, в которой он вращался. С этой точки зрения Е. Находил, что стихи Тредьяковского в свое время далеко не были такими дурными, как это принято говорить. Нападая на увлечение иностранцами, Е. Высказывал убеждение, что "лучше помещать переводное, да хорошее, нежели иное оригинальное, да безвкусное". Рядом с этим, однако, он "пленялся" гекзаметрами гр. Хвостова и не в состоянии был оценить Пушкина.

Взгляд его на задачи исторической науки тот же, что у большинства историков конца XVIII и нач. XIX в. История, по его мнению, должна быть повествованием, собранием фактов, имен, без субъективного отношения к этому собранию. Все труды Е. Действительно носят летописный, повествовательный характер. За массой цифр и фактов не видно ни "причин", ни "следствий", ни духовной жизни. Подобно тому, как Карамзин в своей "Истории" говорит только о царях, князьях и других "личностях", игравших видную роль в свое время, так же точно и Е. В своих трудах говорит главным образом только о высших иерархах. О низшем духовенстве он не упоминает. Хотя он и заботится о поверке фактов, но отсутствие строгой исторической критики у него далеко не редкость.

Он, например, одинаково верит летописи Иоакимовской и летописи Нестора и Синопсису и Полинодии Захария Копыстенского, Патерикону Коссова и иерархическим каталогам. Несмотря, однако, на эти недостатки, велика заслуга Е. Как историка и собирателя исторических материалов. Ср. Е. Шмурло, "Митрополит Е., как ученый" (СПб., 1888). H. Полетаев. "Труды митрополита киевского Е. Болховитинова по истории русской церкви" (Казань 1889). "Ученая деятельность Е. Болховитинова, митрополита киевского", Д. Сперанского ("Русск. Вестн." 1885, №№ 4, 5 и 6).В. Боцяновский..