Местоимение

Было выделено из прочих частей речи, как особая самостоятельная категория, еще греческими грамматиками. Им принадлежит и самый термин άντωνυμίά, с которого переведено лат. Pronomen, нем. Fürwort, наше М. Под этим термином греческие грамматики понимали прежде всего личное М., к которому тесно примыкали взаимное и притяжательное, а затем и указательное М., как М. Третьего лица. Неопределенное и вопросительное М. Отнесены были к именам, а относительное М. — к члену. Стоики признали справедливым отделение М. От имен, но хотели все М. Отнести к члену (αρθρον). Римские грамматики считали собственно М. Только личное М., а прочие назвали provocabula. Какие бы различные системы классификации ни предлагались разными грамматиками, у всех личное М.

Является основой, центром всего класса М. Первичная разница между М. И именем заключается в различии корней для того и другого. Корни М. Не обозначают ни понятия, ни качества. Они только указывают на них. Эту разницу хорошо определил Штейнталь терминами. Качественные (квалитативные) и указательные (демонстративные) корни. Бопп назвал эти древние указательные корни, встречающиеся, главным образом, у М., именно местоименными. В позднейших фазах жизни языка граница между теми и другими иногда стирается. Другие корни также могут принимать характер М. Так, в нем. Jeder = je + weder (древн. Iowëdar, iewëder) частица je находится в тесном родстве с готским сущ. Aiws — "время, вечность". В состав английских М. Nobody и nothing (никто и ничто) вошли имена существительные body (тело) и thing (вещь).

В немецкие M. Jemand и niemand входит слово "Mann" (человек) и т. Д. Но из этих фактов нельзя еще выводить, что все древние М. Имеют одинаковые с именами корня. Замечается и обратное явление. Употребление местоименных корней для обозначения известных субстанций, напр. В философском языке "я" и "не я". К первичному различию корней для имен и М. Присоединяется впоследствии и разница флексии, приводящая к почти полной дифференциации местоименного и именного склонения, несмотря на первичное тожество, очевидное по крайней мере в некоторых образованьях (напр. Суфф. Su в местном пад. Множ. Числа — рус. Нас || санскр. Açvâsu. Суфф. Bhi и родственные ему формы в дат., твор. И др. Падежах разных чисел. Лат. Дат. Един. Ti-bi || твор. Мн. Санскр. Agnibhis, дат.

Ignibus и т. Д.). М. Все-таки остаются именами предметов и свойств, хотя и не столько обозначают их, сколько указывают на них. Этого нельзя сказать о наречиях, предлогах, союзах, несмотря на то, что они очень часто имеют местоименное происхождение. Поэтому М. Можно было бы назвать именами-указаниями, в отличие от имен-понятий (существ. И прилагат.). Bce М. Делятся на два класса, неодинакового объема. А) родовые, или неличные М. 1) указательные, напр. Рус. Тот, та, то. Он, она, оно (простая или краткая форма), оный, оная, оное (сложная или полная форма), ст.-слав. И др.-рус. От которого современный русский язык сохранил только косвенные падежи (его, ему, ее, ей и т. Д.). Сей, сия, сие (сложная форма, рядом со старославянским ). 2) вопросительные.

Кто, что. Кой, кая, кое. Который, -ая, -ое. Чей, чья, чье. 3) неопределенные. Некто, нечто, некий, некоторый. 4) притяжательные. Мой, твой, свой, наш, ваш, чей. 5) прилагательные М. Такой, -ая, -ое (в ст.-сл. Была и простая форма ), какой (старослав. ). Всяк, всякий. Толикий, коликий, еликий . Весь, другой (старослав. ), сам, самый и т. Д. В старославянском языке к этому классу принадлежало и теперешнее прилагательное многий (старослав. ). Сюда же относятся и числительные один, два, оба, ст.-сл. Двой, обой, трой, ин, родит. Иного и т. Д. Второй класс образуют Б) личные, или неродовые, М. Я (старослав. ), ты и взаимное М. 3-го лица, не имеющее именит. Ед., а только косвенные падежи. Родит. Себя, дат. Себе и т. Д. Одной из характерных особенностей М. Является частая разносклоняемость их.

Здесь чаще, чем у других частей речи, наблюдается явление так назыв. Дефективных систем склонения, т. Е. Образование одной системы из осколков разных, чуждых первично друг другу систем. Так, к именит. Я родит. И другие падежи образуются от совсем другого корня — меня, мне и т. Д. В русском языке утраченный именит. Ед. (и, я, е) к формам его, ему, ее, ей заменен именит. Пад. От совсем другого указательного М. Он, она, оно и т. Д. Подобные отношения наблюдались уже в индоевроп. Праязыке, что свидетельствует о глубочайшей древности М. О древности их говорит также и весьма вероятное их родство с личными окончаниями глагола, указывающее на существование М. Еще в дофлективную эпоху.Обширную литературу вопроса о М. См. У Бругмана, "Grundriss d.

Vergl. Grammatik d. Indogerm. Sprachen" (т. II, §§ 407, 408, 433).С. Булич..