Курукшетра

Курукшетра — это поле наше Милый брат но мы его не вспашем Не рассеем жизни семена — Обнесем его кровавой чашей Смертью перекрестим опояшем Курукшетра Иначе — война Курукшетра — это наше поле Мы его своей засеем болью Биться будем чтобы лечь костьми Сыновей и внуков обездолим Чтоб из братской крови не такой ли Как и наш безумный вырос мир Необъятное поле Курукшетра, раз в месяц принимавшее богов и мудрецов для принесения жертв, было занято двумя выстроившимися друг против друга армиями — племенами и народами всей Индии, примкнувшими кто к Пандавам, а кто к Кауравам Во главе войска Пандавов был Дрихштадьюмна, брат Драупади, орел среди людей Над его колесницей развевалось белое знамя с изображением распростершей крылья царственной птицы Кауравов возглавлял старец Бхишма, дед Пандавов и Кауравов И оба войска были уже готовы к сражению, и над Курукшетрой уже пролетали со свистом первые пробные стрелы, когда Арджуна, стоявший на колеснице со стягом, изображавшим могучую обезьяну Ханумана, обернулся к своему возничему — Взгляни, Кришна.

Там мои братья, с которыми я вырос в играх Им зла и смерти я не желаю Не могу истреблять я род свой Не хочу. Душа Арджуны переполнилась состраданьем, и из глаз его, обжигая траву, лились горючие слезы — Опомнись, безумец. — воскликнул Кришна — Откуда взялась эта напасть, это тобой овладела слабость, достойная шудры. Ты кшатрий, Арджуна. Оставь малодушие слабым К битве готовься, сокрушитель врагов Из груди Арджуны вырвался стон — Нет, не враги это, Кришна Взгляни, среди них почтенные старцы Бхишма и Дрона Я сидел у них на коленях В них ты призываешь стрелы направить. Мой дух заблудился Не знаю, где зло и где благо Если можешь, развей сомненья мои — Изволь, — отозвался Кришна, улыбнувшись одними губами — Положено быть мне возничим твоей колесницы (1) Готов я и дух повести, потерявший дорогу, заблудившийся в чаще.

Сомненья твои, оправданьем которых сострадание служит, далеки от правды, рожденной природой. В общении с нею мудрец, познающий закон, жалости недоступен И к смерти он безразличен, как холоду или зною, к голоду или жажде Ведь то, что успело возникнуть, не в состоянии бесследно исчезнуть То, чего нет, не может возникнуть Во власти майи твой взор оказался Она рассуждения не достойна Зренье наше должно быть к сущности обращено, а не к тому, что от нее отвращает Для нас безразличны рожденье и смерть Бессмысленно состраданье к тому, кто создан для смерти Возродиться дано и Бхишме, и Дроне И не все ли равно, от чьей руки им погибнуть Оберегай свою дхарму, Арджуна. Презирай колебанья, Пандава. Если ты вопреки назначенью судьбы эту битву покинешь, ждет тебя доля, которой ты не достоин Хула и бесславье отвратительней смерти Поверь мне — враги, над тобою глумясь, оскорблений не пожалеют Победив их, ты насладишься властью царя, коль убьют тебя, неба достигнешь На деяния должен быть дух устремлен — не на созерцанье, от всего, что мешает деянью, свободный Уравняй для себя неудачу с удачей Йога уравнению этому имя Обуздав неспокойную мысль свою йогой, разорвать ты сумеешь круг порочный рожденья и смерти, невозмутимости высшей достигнешь И много еще соображений высказал Кришна, переходя порой от обыденной речи к высокому слогу, в рассужденья входя о различии духа и тела, о долге перед семьей и богами, а также о знаньях сокрытых, о царственных тайнах (2) В конце же, с Арджуной встретившись взглядом, спросил — Отвратился ли ты от сомнений, от жалости, порожденной незнанием.

— С этим покончено, — молвил Арджуна, взгляд отводя — Разум ко мне возвратился Готов я данное слово сдержать и выполнить предназначенье(3) Примечания. 1 Колесница или упряжка в индийской религии — это символ жизни Возница (сута) тем самым — духовный руководитель 2 За этими намеками стоят давние свойственные уже «Ригведе» представления о «тайном» «сокрытом» «сокровенном» «непонятном» языке богов раскрываемом при их общении с людьми Но это также язык откровений используемый самими певцами гимнов (Гринцер 1998, 7 и сл ) 3 Колебания Арджуны благодаря вмешательству Кришны и его философии действия были недолгими Но насколько же выше и достойнее героя причина этих. Колебаний чем у отказавшегося от сражения гомеровского Ахилла Это не личная выгода или обида, а соображения гуманности, благодарная человеческая память (Источник.

«Мифы древности. Индия. Научно-художественная энциклопедия.» Немировский А.И., М:., Лабиринт, 2001.).