Свобода

Универсалия культуры субъектного ряда, фиксирующая возможность деятельности и поведения в условиях отсутствия внешнего целеполагания. В историческом контексте европейской культуры доминирующим оказывается аспект С., артикулируемый в классической философской традиции как С. Воли. Когерентным процессом по отношению к историко-философской развертке проблематики С. Воли является развитие понятия С. В контексте философии власти, определяющей последнюю именно как возможность внешнего целеполагания деятельности другого субъекта. "возможность проводить внутри данных общественных отношений свою собственную волю, даже вопреки сопротивлению" (М.Вебер), "способность или потенциальная возможность людей принимать решения, оказывающие влияние на действия других людей" (Парсонс) и т.п.

Вместе с тем в историко-философской традиции задается и более широкое понимание С., интерпретируемой не только применительно к целеполаганию (субъектной составляющей деятельности), но и к возможности реализации этого целеполагания (объективно-предметная составляющая деятельности). Отсутствие внешнего целеполагания еще не есть гарант подлинной С., ибо не снимает связанности деятельности условиями ее протекания. Понимание последних в качестве объективных задает традицию усеченного понимания С. От фатализма в его как иррационалистских (типа астрологии), так и рационалистской (Локк, Спиноза, Лаплас) трактовках - и до марксистского определения С. Как "познанной необходимости" и концепции "иронии истории" Р.Нибура (см.

Ирония истории), фактически сводящих С. К несвободе от "необходимости". В неклассической философии проблема С. Выходит за пределы психологизма и гносеологизма С. Воли и артикулируется параллельно в имманентно-экзистенциальной (обреченность человека на С. У Сартра, философия С. Как возможности бунта у Камю, С. Как надвитальный феномен в философии Шелера, С. Как преодоление отчуждения в контексте отношения "Я - Ты" у Бубера, "теология освобождения" в протестантском модернизме) и социокультурной ("Диалектика просвещения" Хоркхаймера и Адорно, выход человека за пределы своей "одномерности" у Маркузе, концепция "негативного гуманизма" А.Глюксмана, идеи "нерепрессивной" культуры и техники у Т.фон-Роззака, С. Как "перехват истории" в революционном творчестве у Аренд и др.) своих версиях.

В рамках экзистенциальной трактовки С. Последняя связывается с индивидуальным бытием личности, центрируя на себя субъективную систему ценностей. Что же касается социокультурной трактовки С., то в ее рамках феномен С., напротив, соотнесен сугубо с социальной сферой и мыслится в качестве достигаемого, в отличие от феномена воли, соотносимого с индивидуальной сферой и мыслимого в качестве имманентного ей. В содержании понятия "С." имплицитно заложен вектор альтернативности (сознательного противостояния) социальному давлению. С. Конституируется именно в социальном контексте ("демократические С.", "правовая С." и т.п.) как результат преодоления несвободы. По формулировке Аренд, если в рамках сферы приватности возможна "свободность" как имманентное состояние личности, то С.

Реализует себя только в сфере публичности, а именно - в рамках политики, в контексте политического противостояния, разрешающегося в революции как "прорыве в С.". В современной философии проблема С. Артикулируется как в социальном приложении (концепция "либерального иронизма" Рорти, постмодернистские аналитики С. В контексте шизоанализа. См. Шизоанализ, Машины желания), так и в качественно новой своей постановке - как С. Текста (см. Ризома, Означивание) и С. Его интерпретации (см. Нарратив). М.А. Можейко.