Василий Белов - Плотницкие Рассказы

Март 1966 г; Тридцатичетырехлетний инженер Константин Платонович Зорин вспоминает, как его,выходца из деревни, унижали городские бюрократы и как когда-то возненавидел он вседеревенское. А теперь тянет назад, в родную деревню, вот и приехал он сюда в отпуск,на двадцать четыре дня, и хочется баню топить каждый день, но его баня слишком стара,а восстановить её в одиночку, несмотря на плотницкую закваску, приобретенную в школеФЗО, Зорин не может и поэтому обращается за помощью к соседу-старику Олеше Смолину,да только тот не спешит приниматься за дело, а вместо этого рассказывает Зоринуо своем детстве.Родился Олеша, как Христос, в телячьем хлеву и как раз на самоеРождество. А грешить его заставил поп. Не верил, что у Олеши нет грехов, и больно дралза уши, вот и решил тот согрешить — украл отцовский табак и стал курить.

И тутже покаялся. А как начал Олеша грешить, жить стало легче, стегать враз перестали, но толькопошла в его жизни с тех пор всякая путанка…На следующий день Зорин и Смолин, взявинструменты, идут ремонтировать баню. Мимо них проходит сосед, Авинер Павлович Козонков,сухожильный старик с бойкими глазами. Олеша разыгрывает Авинера, говоря, что у того короваякобы нестельная и что он останется без молока. Козонков, не понимая юмора, злитсяи угрожает Олеше, что напишет куда следует про сено, накошенное Смолиным без разрешения,и что сено у него отберут. В ответ Олеша говорит, что Авинер с разрешения сельсоветакосит на кладбище — покойников грабит. Смолин и Козонков окончательно ссорятся,но когда Авинер уходит, Олеша замечает.

Всю жизнь у них с Авинером споры. С малолетстватак. А жить друг без дружки не могут.И начинает Смолин рассказывать. Олешаи Авинер — одногодки. Как-то ребята делали птичек из глины и фуркали —кто дальше. А Авинер (тогда еще Виня) набрал глины больше всех, насадил на ивовый прутда прямехонько в Федуленково окно, стекло так и брызнуло. Все, конечно, бежать.Федуленок — из избы, а Виня один на месте остался и только приговаривал. «Вононе в поле побежали!» Ну, Федуленок и ринулся за ними, и Олешу настиг.Да и прикончил бы, если б не Олешин отец.В двенадцать лет Винька и Олешаприходскую школу кончили, так Винька на своем гумне все ворота матюгами исписал — почерку него был, как у земского начальника, а от работы Винька старался увильнуть, даже плуготцовский портил, лишь бы навоз в борозду не кидать.

И когда его отца поролиза неуплату податей, Виня бегал глядеть, да еще и хвастался. Видел, дескать, как тятькупороли и он на бревнах привязанный дергался… А потом отправился Олеша в Питер.Там мастера-плотники били его сильно, но работать научили.После стычки с Олешей Авинерв бане не показывается. Зорин, услышав, что к Козонкову приехала дочь Анфея, отправляетсяв гости. Авинер поит своего шести- или семилетнего внука водкой, а сам, пьяный, рассказываетЗорину о том, как ловок он был в молодости — обманывал всех вокруг и дажеиз-под углов только что заложенной церкви деньги вытащил.На следующее утро Олешана баню не является. Зорин идет к нему сам и узнает, что от Олеши требуют идтив лес — рубить ветошный корм (это результат козней Козонкова.

Он ведь и про работумагазина каждую неделю жалобу строчит). Только после обеда Зорин приходит ремонтировать банюи снова начинает рассказывать. На этот раз про то, как Козонков захотел жениться,да невестин отец отказал ему. На Авинеровых розвальнях завертки веревочные, так на первойже горушке, глядишь, завертка-то и лопнет…Потом Олеша рассказывает про своюлюбовь. У Таньки, Федуленковой дочки, коса густая была, ниже пояса. Уши белые. А глаза —даже и не глаза, а два омутка, то синие, то черные. Ну, а Олеша робок был.И как-то в Успеньев день после праздника мужики напились, а парни спали на поветинеподалеку от девок. Винька тогда пьяным прикинулся, а Олеша стал проситься под полог, гдесобирались спать Олешина двоюродная да Танька.

Тут двоюродная-то и шмыгнула в избу:самовар, дескать, забыла закрыть. И назад не вышла — догадливая она была. А Олеша, весьот страха дрожа, — к Таньке, да та стала уговаривать его уйти… Олеша сдуруи пошел на улицу. Проплясался, а когда уже под утро зашел на поветь, услышал, как Винькапод пологом его Таньку жамкает. И как целуются. А двоюродная, обсмеяв Олешу, сказала, чтоТанька велела его найти, да только где сыскать-то. Будто век не плясывал.Олешазаканчивает свой рассказ. Мимо проезжает грузовик, водитель оскорбляет Смолина, однако Олеша лишьвосхищается им: молодец, сразу видно — нездешний. Зорин, злясь и на водителяи на беззлобие Смолина, уходит не попрощавшись.Козонков, придя к Смолину,рассказывает, как с восемнадцатого года стал он правой рукой Табакова, уполномоченногофинотдела РИКа.

И сам с колокольни колокол спехивал, да еще и маленькую нужду оттудасправил, с колокольни-то. И в группке бедноты, созданной, чтоб вывести кулаковна чистую воду и открыть в деревне классовую войну, Авинер тоже участвовал. Так теперьтоварищ Табаков, говорят, на персональной живет, и Козонков интересуется, нельзяли и ему тоже персональную. Вот и документы все собраны… Зорин смотрит документы,но их явно недостаточно. Авинер жалуется, что посылал, дескать, заявление на персональнуюв район, да затеряли там. Кругом одна плутня да бюрократство. А ведь Козонков, считай,с восемнадцатого года на руководящих работах — и секретарем в сельсовете,и бригадиром, два года «зав. Мэтээф работал, а потом в сельпе» всю войну займыраспространял.

И наган у него был. Как-то повздорил Козонков с Федуленком —наганом грозил, а потом добился, чтоб того в колхоз не приняли. Две коровы, два самовара,дом двоежилой. И тут Федуленка, как единоличника, таким налогом обложили… Авинер уходит. ДомФедуленка, где была контора колхоза, глядит пустыми, без рам, окошками. А на князьке сидити мерзнет нахохленная ворона. Ей ничего не хочется делать.Отпуск Зорина подходитк концу. Олеша работает на совесть и потому медленно. И рассказывает он Зорину, какнаправляли их, бывало, на трудгужповинность — дороги строить, как гналито на лесозаготовку, то на сплав, а потом еще надо было в колхозе хлеб посеять,да только получалось на четыре недели позже нужного. Вспоминает Олеша, как пришли описыватьимущество Федуленка.

Дом — с молотка. Всю семью — в ссылку. Когда прощались, Танькак Олеше при всем народе подошла. Да как заплачет… Увезли их в Печору, было от нихв первое время два или три письма, а потом — ни слуху ни духу. Олеше тогда ВинькаКозонков кулацкую агитацию приписал, и мучили Смолина сильно. Да и теперь Олешане решается рассказать Зорину все до конца — тот ведь «партейный».Баняоказывается готовой. Зорин хочет рассчитаться с Олешей, но тот будто не слышит. Потом онивместе парятся. Зорин специально для Олеши включает транзистор, оба слушают «Прекраснуюмельничиху» Шуберта, а затем Зорин дарит транзистор Олеше.Перед отъездом к Зоринуприходят Олеша и Авинер. Выпив, они начинают спорить о коллективизации. Олеша говорит, чтов деревне было не три слоя — кулак, бедняк и середняк, — а тридцать три,вспоминает, как в кулаки записали Кузю Перьева (у него и коровы-то не было,да только Табакова обматерил в праздник).

А по словам Авинера, Смолина самого следовалобы вместе с Федуленком — под корень. «Ты контра была, контра и есть». Доходитдо драки. Авинер стучит о стену Олешиной головой. Появляется Настасья, жена Олеши, и уводитего домой. Уходит и Авинер, приговаривая. «Я за дисциплинку родному брату… головыне пожалею… Отлетит в сторону!»У Зорина начинается грипп. Он засыпает, потомвстает и, пошатываясь, идет к Смолину. А там сидят и мирно беседуют… Авинери Олеша. Смолин говорит, что оба они в одну землю уйдут, и просит Авинера, если Олеша умретраньше, сделать ему гроб честь по чести — на шипах. И Козонков просит Смолина о томже, если Олеша его переживет. А потом оба, клоня сивые головы, тихо, стройно запеваютстаринную протяжную песню.Зорин не может им подтянуть — он не знаетни слова из этой песни….