Лермонтов Михаил Юрьевич - Беглец

(Горская легенда)Гарун бежал быстрее лани,Быстрей, чем заяц от орла;Бежал он в страхе с поля брани,Где кровь черкесская текла;Отец и два родные братаЗа честь и вольность там легли,И под пятой у сопостатаЛежат их головы в пыли.Их кровь течет и просит мщенья,Гарун забыл свой долг и стыд;Он растерял в пылу сраженьяВинтовку, шашку — и бежит. И скрылся день. Клубясь туманыОдели темные поляныШирокой белой пеленой;Пахнуло холодом с востока,И над пустынею пророкаВстал тихо месяц золотой. Усталый, жаждою томимый,С лица стирая кровь и пот,Гарун меж скал аул родимыйПри лунном свете узнает;Подкрался он, никем незримый. Кругом молчанье и покой,С кровавой битвы невредимыйЛишь он один пришел домой. И к сакле он спешит знакомой,Там блещет свет, хозяин дома;Скрепясь душой как только мог,Гарун ступил через порог;Селима звал он прежде другом,Селим пришельца не узнал;На ложе мучимый недугомОдин, — он, молча, — умирал...«Велик аллах, от злой отравыОн светлым ангелам своимВелел беречь тебя для славы!»«Что нового?» — спросил Селим,Подняв слабеющие вежды,И взор блеснул огнем надежды!..И он привстал, и кровь бойцаВновь разыгралась в час конца.«Два дня мы билися в теснине;Отец мой пал, и братья с ним;И скрылся я один в пустынеКак зверь, преследуем, гоним,С окровавленными ногамиОт острых камней и кустов,Я шел безвестными тропамиПо следу вепрей и волков;Черкесы гибнут — враг повсюду...Прими меня, мой старый друг;И вот пророк.

Твоих услугЯ до могилы не забуду!..»И умирающий в ответ:«Ступай — достоин ты презренья.Ни крова, ни благословленьяЗдесь у меня для труса нет!..» Стыда и тайной муки полный,Без гнева вытерпев упрек,Ступил опять Гарун безмолвныйЗа неприветливый порог. И саклю новую минуя,На миг остановился он,И прежних дней летучий сонВдруг обдал жаром поцелуяЕго холодное чело;И стало сладко и светлоЕго душе. Во мраке ночи,Казалось, пламенные очиБлеснули ласково пред ним;И он подумал. Я любим;Она лишь мной живет и дышит...И хочет он взойти — и слышит,И слышит песню старины...И стал Гарун бледней луны. Месяц плыветТих и спокоен,А юноша воинНа битву идет.Ружье заряжает джигит,А дева ему говорит:Мой милый, смелееВверяйся ты року,Молися востоку,Будь верен пророку,Будь славе вернее.Своим изменившийИзменой кровавой,Врага не сразивши,Погибнет без славы,Дожди его ран не обмоют,И звери костей не зароют.

Месяц плыветИ тих и спокоен,А юноша воинНа битву идет. Главой поникнув, с быстротоюГарун свой продолжает путь,И крупная слеза пороюС ресницы падает на грудь. Но вот от бури наклоненныйПред ним родной белеет дом;Надеждой снова ободренный,Гарун стучится под окном.Там, верно, теплые молитвыВосходят к небу за него;Старуха-мать ждет сына с битвы,Но ждет его не одного. «Мать — отвори. Я странник бедный,Я твой Гарун, твой младший сын;Сквозь пули русские безвредноПришел к тебе!» — «Один?» — «Один!» — «А где отец и братья?» — — «Пали. Пророк их смерть благословил,И ангелы их души взяли».— «Ты отомстил?» — «Не отомстил. Но я стрелой пустился в горы,Оставил меч в чужом краю,Чтобы твои утешить взорыИ утереть слезу твою...»«Молчи, молчи.

Гяур лукавый, Ты умереть не мог со славой,Так удались, живи один.Твоим стыдом, беглец свободы,Не омрачу я стары годы,Ты раб и трус — и мне не сын!..»Умолкло слово отверженья,И всё кругом объято сном.Проклятья, стоны и моленьяЗвучали долго под окном;И, наконец, удар кинжалаПресек несчастного позор...И мать поутру увидала...И хладно отвернула взор.И труп, от праведных изгнанный,Никто к кладбищу не отнес,И кровь с его глубокой раныЛизал рыча домашний пес;Ребята малые ругалисьНад хладным телом мертвеца,В преданьях вольности осталисьПозор и гибель беглеца.Душа его от глаз пророкаСо страхом удалилась прочь;И тень его в горах востокаПоныне бродит в темну ночь,И под окном поутру раноОн в сакли просится, стуча,Но внемля громкий стих Корана,Бежит опять, под сень тумана,Как прежде бегал от меча..