Твардовский Александр - Василий Тёркин

ПереправаПереправа, переправа!Берег левый, берег правый,Снег шершавый, кромка льда.Кому память, кому слава,Кому темная вода, Ни приметы, ни следа.Ночью, первым из колонны,Обломав у края лед,Погрузился на понтоны.Первый взвод.Погрузился, оттолкнулсяИ пошел. Второй за ним.Приготовился, пригнулсяТретий следом за вторым.Как плоты, пошли понтоны,Громыхнул один, другойБасовым, железным тоном,Точно крыша под ногой.И плывут бойцы куда-то,Притаив штыки в тени.И совсем свои ребятаСразу - будто не они,Сразу будто не похожиНа своих, на тех ребят:Как-то все дружней и строже,Как-то все тебе дорожеИ родней, чем час назад.Поглядеть - и впрямь - ребята!Как, по правде, желторот,Холостой ли он, женатый,Этот стриженый народ.Но уже идут ребята,На войне живут бойцы,Как когда-нибудь в двадцатомИх товарищи - отцы.Тем путем идут суровым,Что и двести лет назадПроходил с ружьем кремневымРусский труженик-солдат.Мимо их висков вихрастых,Возле их мальчишьих глазСмерть в бою свистела частоИ минет ли в этот раз?Налегли, гребут, потея,Управляются с шестом.А вода ревет правее Под подорванным мостом.Вот уже на серединеИх относит и кружит...А вода ревет в теснине,Жухлый (1) лед в куски крошит,Меж погнутых балок фермыБьется в пене и в пыли...А уж первый взвод, наверно,Достает шестом земли.Позади шумит протока (2),И кругом - чужая ночь.И уже он так далеко,Что ни крикнуть, ни помочь.И чернеет там зубчатый,За холодною чертой,Неподступный, непочатыйЛес над черною водой.Переправа, переправа!Берег правый, как стена...Этой ночи след кровавыйВ море вынесла волна.Было так.

Из тьмы глубокой,Огненный взметнув клинок,Луч прожектора протокуПересек наискосок.И столбом поставил водуВдруг снаряд. Понтоны - в ряд.Густо было там народу Наших стриженых ребят...И увиделось впервые,Не забудется оно:Люди теплые, живыеШли на дно, на дно, на дно..Под огнем неразбериха Где свои, где кто, где связь?Только вскоре стало тихо, Переправа сорвалась.И покамест неизвестно,Кто там робкий, кто герой,Кто там парень расчудесный,А наверно, был такой.Переправа, переправа...Темень, холод. Ночь как год.Но вцепился в берег правый,Там остался первый взвод.И о нем молчат ребятаВ боевом родном кругу,Словно чем-то виноваты,Кто на левом берегу.Не видать конца ночлегу.За ночь грудою взялась (3)Пополам со льдом и снегомПеремешанная грязь.И усталая с похода,Что б там ни было, - жива,Дремлет, скорчившись, пехота,Сунув руки в рукава.Дремлет, скорчившись, пехота,И в лесу, в ночи глухойСапогами пахнет, потом,Мерзлой хвоей и махрой.Чутко дышит берег этотВместе с теми, что на томПод обрывом ждут рассвета,Греют землю животом, Ждут рассвета, ждут подмоги,Духом падать не хотят.Ночь проходит, нет дорогиНи вперед и ни назад...А быть может, там с полночиПорошит снежок им в очи,И уже давноОн не тает в их глазницахИ пыльцой лежит на лицах Мертвым все равно.Стужи, холода не слышат,Смерть за смертью не страшна,Хоть еще паек им пишетПервой роты старшина,Старшина паек им пишет,А по почте полевойНе быстрей идут, не тишеПисьма старые домой,Что еще ребята самиНа привале при огнеГде-нибудь в лесу писалиДруг у друга на спине...Из Рязани, из Казани,Из Сибири, из Москвы Спят бойцы.Свое сказалиИ уже навек правы.И тверда, как камень, груда,Где застыли их следы...Может - так, а может - чудо?Хоть бы знак какой оттуда,И беда б за полбеды.Долги ночи, жестки зориВ ноябре - к зиме седой.Два бойца сидят в дозореНад холодною водой.То ли снится, то ли мнится,Показалось что невесть,То ли иней на ресницах,То ли вправду что-то есть?Видят - маленькая точкаПоказалась вдалеке:То ли чурка, то ли бочкаПроплывает по реке?- Нет, не чурка и не бочка Просто глазу маята.- Не пловец ли одиночка?- Шутишь, брат.

Вода не та!- Да, вода. Помыслить страшно.Даже рыбам холодна.- Не из наших ли вчерашнихПоднялся какой со дна?..Оба разом присмирели.И сказал один боец:- Нет, он выплыл бы в шинели,С полной выкладкой, мертвец.Оба здорово продрогли,Как бы ни было, - впервой.Подошел сержант с биноклем.Присмотрелся. Нет, живой.- Нет, живой. Без гимнастерки.- А не фриц. Не к нам ли в тыл?- Нет. А может, это Теркин. Кто-то робко пошутил.- Стой, ребята, не соваться,Толку нет спускать понтон.- Разрешите попытаться?- Что пытаться!- Братцы, - он!И, у заберегов (4) коркуЛедяную обломав,Он как он, Василий Теркин,Встал живой, - добрался вплавь.Гладкий, голый, как из бани,Встал, шатаясь тяжело.Ни зубами, ни губамиНе работает - свело.Подхватили, обвязали,Дали валенки с ноги.Пригрозили, приказали Можешь, нет ли, а беги.Под горой, в штабной избушке,Парня тотчас на кроватьПоложили для просушки,Стали спиртом растирать.Растирали, растирали...Вдруг он молвит, как во сне:- Доктор, доктор, а нельзя лиИзнутри погреться мне,Чтоб не все на кожу тратить?Дали стопку - начал жить,Приподнялся на кровати:- Разрешите доложить...Взвод на правом берегуЖив-здоров назло врагу!Лейтенант всего лишь проситОгоньку туда подбросить.А уж следом за огнемВстанем, ноги разомнем.Что там есть, перекалечим,Переправу обеспечим...Доложил по форме, словноТотчас плыть ему назад.- Молодец.

- сказал полковник.Молодец. Спасибо, брат.И с улыбкою неробкойГоворит тогда боец:- А еще нельзя ли стопку,Потому как молодец?Посмотрел полковник строго,Покосился на бойца.- Молодец, а будет много Сразу две.- Так два ж конца...Переправа, переправа!Пушки бьют в кромешной мгле.Бой идет святой и правый.Смертный бой не ради славы,Ради жизни на земле.О НАГРАДЕ- Нет, ребята, я не гордый.Не загадывая вдаль,Так скажу. Зачем мне орден?Я согласен на медаль.На медаль. И то не к спеху.Вот закончили б войну,Вот бы в отпуск я приехалНа родную сторону.Буду ль жив еще. - Едва ли.Тут воюй, а не гадай.Но скажу насчет медали:Мне ее тогда подай.Обеспечь, раз я достоин.И понять вы все должны:Дело самое простое Человек пришел с войны.Вот пришел я с полустанкаВ свой родимый сельсовет.Я пришел, а тут гулянка.Нет гулянки.

Ладно, нет.Я в другой колхоз и в третий Вся округа на виду.Где-нибудь я в сельсоветеНа гулянку попаду.И, явившись на вечерку,Хоть не гордый человек,Я б не стал курить махорку,А достал бы я "Казбек".И сидел бы я, ребята,Там как раз, друзья мои,Где мальцом под лавку пряталНоги босые свои.И дымил бы папиросой,Угощал бы всех вокруг.И на всякие вопросыОтвечал бы я не вдруг.- Как, мол, что. - Бывало всяко.- Трудно все же. - Как когда.- Много раз ходил в атаку?- Да, случалось иногда.И девчонки на вечеркеПозабыли б всех ребят,Только слушали б девчонки,Как ремни на мне скрипят.И шутил бы я со всеми,И была б меж них одна...И медаль на это времяМне, друзья, вот так нужна!Ждет девчонка, хоть не мучай,Слова, взгляда твоего...- Но, позволь, на этот случайОрден тоже ничего?Вот сидишь ты на вечерке,И девчонка - самый цвет.- Нет, -сказал Василий ТеркинИ вздохнул.

И снова. - Нет.Нет, ребята. Что там орден.Не загадывая вдаль,Я ж сказал, что я не гордый,Я согласен на медаль.x x xТеркин, Теркин, добрый малый,Что тут смех, а что печаль.Загадал ты, друг, немало,Загадал далеко вдаль.Были листья, стали почки,Почки стали вновь листвой.А не носит писем почтаВ край родной смоленский твой.Где девчонки, где вечерки?Где родимый сельсовет?Знаешь сам, Василий Теркин,Что туда дороги нет.Нет дороги, нету праваПобывать в родном селе.Страшный бой идет, кровавый,Смертный бой не ради славы,Ради жизни на земле.ГАРМОНЬПо дороге прифронтовой,Запоясан, как в строю,Шел боец в шинели новой,Догонял свой полк стрелковый,Роту первую свою.Шел легко и даже бравоПо причине по такой,Что махал своею правой,Как и левою рукой.Отлежался.

Да к тому жеЩелкал по лесу мороз,Защемлял в пути все туже,Подгонял, под мышки нес.Вдруг - сигнал за поворотом,Дверцу выбросил шофер,Тормозит:- Садись, пехота,Щеки снегом бы натер.Далеко ль?- На фронт обратно.Руку вылечил.- Понятно.Не герой?- Покамест нет.- Доставай тогда кисет.Курят, едут . Гроб - дорога.Меж сугробами - туннель.Чуть ли что, свернешь немного,Как свернул - снимай шинель.- Хорошо - как есть лопата.- Хорошо, а то беда.- Хорошо - свои ребята.- Хорошо, да как когда.Грузовик гремит трехтонный,Вдруг колонна впереди.Будь ты пеший или конный,А с машиной - стой и жди.С толком пользуйся стоянкой.Разговор - не разговор.Наклонился над баранкой, Смолк шофер,Заснул шофер.Сколько суток полусонных,Сколько верст в пурге слепойНа дорогах занесенныхОн оставил за гобой...От глухой лесной опушкиДо невидимой реки Встали танки, кухни, пушки,Тягачи, грузовики,Легковые - криво, косо,В ряд, не вряд, вперед-назад,Гусеницы и колесаНа снегу еще визжат.На просторе ветер резок,Зол мороз вблизи железа,Дует в душу, входит в грудь Не дотронься как-нибудь.- Вот беда.

Во всей колоннеЗавалящей нет гармони,А мороз - ни стать, ни сесть...Снял перчатки, трет ладони,Слышит вдруг:- Гармонь-то есть.Уминая снег зернистый,Впеременку - пляс не пляс Возле танка два танкистаГреют ноги про запас.- У кого гармонь, ребята?- Да она-то здесь, браток...Оглянулся виноватоНа водителя стрелок.- Так сыграть бы на дорожку?- Да сыграть - оно не вред.- В чем же дело. Чья гармошка?- Чья была, того, брат, нет...И сказал уже водительВместо друга своего:- Командир наш был любитель...Схоронили мы его.- Так...- С неловкою улыбкойПоглядел боец вокруг,Словно он кого ошибкой,Нехотя обидел вдруг.Поясняет осторожно,Чтоб на том покончить речь:- Я считал, сыграть-то можно,Думал, что ж ее беречь.А стрелок:- Вот в этой башнеОн сидел в бою вчерашнем...Трое - были мы друзья.- Да нельзя так уж нельзя.Я ведь сам понять умею,Я вторую, брат, войну...И ранение имею,И контузию одну.И опять же - посудите Может, завтра - с места в бой...- Знаешь что, - сказал водитель, Ну, сыграй ты, шут с тобой.Только взял боец трехрядку,Сразу видно - гармонист.Для началу, для порядкуКинул пальцы сверху вниз.Позабытый деревенскийВдруг завел, глаза закрыв,Стороны родной смоленскойГрустный памятный мотив,И от той гармошки старой,Что осталась сиротой,Как-то вдруг теплее сталоНа дороге фронтовой.От машин заиндевелыхШел народ, как на огонь.И кому какое дело,Кто играет, чья гармонь.Только двое тех танкистов,Тот водитель и стрелок,Все глядят на гармониста Словно что-то невдомек.Что-то чудится ребятам,В снежной крутится пыли.Будто виделись когда-то,Словно где-то подвезли...И, сменивши пальцы быстро,Он, как будто на заказ,Здесь повел о трех танкистах,Трех товарищах рассказ.Не про них ли слово в слово,Не о том ли песня вся.И потупились суровоВ шлемах кожаных друзья.А боец зовет куда-то,Далеко, легко ведет.- Ах, какой вы все, ребята,Молодой еще народ.Я не то еще сказал бы, Про себя поберегу.Я не так еще сыграл бы, Жаль, что лучше не могу.Я забылся на минутку,Заигрался на ходу,И давайте я на шуткуЭто все переведу.Обогреться, потолкатьсяК гармонисту все идут.Обступают.- Стойте, братцы,Дайте на руки подуть.- Отморозил парень пальцы, Надо помощь скорую.- Знаешь, брось ты эти вальсы,Дай-ка ту, которую...И опять долой перчатку,Оглянулся молодцомИ как будто ту трехрядкуПовернул другим концом.И забыто - не забыто,Да не время вспоминать,Где и кто лежит убитыйИ кому еще лежать.И кому траву живомуНа земле топтать потом,До жены прийти, до дому, Где жена и где тот дом?Плясуны на пару параС места кинулися вдруг.Задышал морозным паром,Разогрелся тесный круг.- Веселей кружитесь, дамы!На носки не наступать!И бежит шофер тот самый,Опасаясь опоздать.Чей кормилец, чей поилец,Где пришелся ко двору?Крикнул так, что расступились:- Дайте мне, а то помру!..И пошел, пошел работать,Наступая и грозя,Да как выдумает что-то,Что и высказать нельзя.Словно в праздник на вечеркеПоловицы гнет в избе,Прибаутки, поговоркиСыплет под ноги себе.Подает за штукой штуку:- Эх, жаль, что нету стуку,Эх, друг,Кабы стук,Кабы вдруг Мощеный круг!Кабы валенки отбросить,Подковаться на каблук,Припечат ать так, чтоб сразуКаблуку тому - каюк!А гармонь зовет куда-то,Далеко, легко ведет...Нет, какой вы все, ребята,Удивительный народ.Хоть бы что ребятам этим,С места - в воду и в огонь.Все, что может быть на свете,Хоть бы что - гудит гармонь.Выговаривает чисто,До души доносит звук.И сказали два танкистаГармонисту:- Знаешь, друг...Не знакомы ль мы с тобою?Не тебя ли это, брат,Что-то помнится, из бояДоставляли мы в санбат?,Вся в крови была одежа,И просил ты пить да пить...Приглушил гармонь:- Ну что же,Очень даже может быть.- Нам теперь стоять в ремонте.У тебя маршрут иной.- Это точно...- А гармонь-то,Знаешь что, - бери с собой.Забирай, играй в охоту,В этом деле ты мастак,Весели свою пехоту.- Что вы, хлопцы, как же так?..- Ничего, -сказал водитель, Так и будет.

Ничего.Командир наш был любитель,Это - память про него...И с опушки отдаленнойИз-за тысячи колесИз конца в конец колонны:"По машинам!" - донеслось.И опять увалы, взгорки,Снег да елки с двух сторон...Едет дальше Вася Теркин, Это был, конечно, он.ДВА СОЛДАТАВ поле вьюга-завируха,В трех верстах гудит война.На печи в избе старуха,Дед-хозяин у окна.Рвутся мины. Звук знакомыйОтзывается в спине.Это значит - Теркин дома,Теркин снова на войне.А старик как будто ухомПо привычке не ведет.- Перелет. Лежи, старуха. Или скажет:- Недолет...На печи, забившись в угол,Та следит исподтишкаС уважительным испугомЗа повадкой старика,С кем жила - не уважала,С кем бранилась на печи,От кого вдали держалаПо хозяйству все ключи.А старик, одевшись в шубуИ в очках подсев к столу,Как от клюквы, кривит губы Точит старую пилу.- Вот не режет, точишь, точишь,Не берет, ну что ты хочешь.

Теркин встал:- А может, дед,У нее развода нет?Сам пилу берет:- А ну-ка...И в руках его пила,Точно поднятая щука,Острой спинкой повела.Повела, повисла кротко.Теркин щурится:- Ну, вот.Поищи-ка, дед, разводку (5),Мы ей сделаем развод.Посмотреть - и то отрадно:Завалящая пилаТак-то ладно, так-то складноУ него в руках прошла.Обернулась - и готово.- На-ко, дед, бери, смотри.Будет резать лучше новой,Зря инстрУмент не кори.И хозяин виноватоУ бойца берет пилу.- Вот что значит мы, солдаты, Ставит бережно в углу.А старуха:- Слаб глазами.Стар годами мой солдат.Поглядел бы, что с часами,С той войны еще стоят...,Снял часы, глядит. Машина,Точно мельница, в пыли.Паутинами пружиныПауки обволокли.Их повесил в хате новойДед-солдат давным-давно:На стене простой сосновойТак и светится пятно.Осмотрев часы детально, Все ж часы, а не пила, Мастер тихо и печальноПосвистел:- Плохи дела...Но куда-то шильцем сунул,Что-то высмотрел в пыли,Внутрь куда-то дунул, плюнул, Что ты думаешь, - пошли!Крутит стрелку, ставит пятый,Час - другой, вперед - назад.- Вот что значит мы, солдаты.Прослезился дед-солдат.Дед растроган, а старуха,Отслонив ладонью ухо,С печки слушает:- Идут!- Ну и парень, ну и шут...Удивляется.

А пареньУслужить еще не прочь.- Может, сало надо жарить?Так опять могу помочь.Тут старуха застонала:- Сало, сало. Где там сало...Теркин:- Бабка, сало здесь.Не был немец - значит, есть!И добавил, выжидая,Глядя под ноги себе:- Хочешь, бабка, угадаю,Где лежит оно в избе?Бабка охнула тревожно,Завозилась на печи.- Бог с тобою, разве можно...Помолчи уж, помолчи.А хозяин плутоватоГостя под локоть тишком:- Вот что значит мы, солдаты,А ведь сало под замком.Ключ старуха долго шарит,Лезет с печки, сало жаритИ, страдая до конца,Разбивает два яйца.Эх, яичница. ЗакускиНет полезней и прочней.Полагается по-русскиВыпить чарку перед ней.- Ну, хозяин, понемножку,По одной, как на войне.Это доктор на дорожкуДля здоровья выдал мне.Отвинтил у фляги крышку:- Пей, отец, не будет лишку.Поперхнулся дед-солдат.Подтянулся:- Виноват!..Крошку хлебушка понюхал.Пожевал - и сразу сыт.А боец, тряхнув над ухомТою флягой, говорит:- Рассуждая так ли, сяк ли,Все равно такою каплейНе согреть бойца в бою.Будьте живы!- Пейте.- Пью...И сидят они по-братскиЗа столом, плечо в плечо.Разговор ведут солдатский,Дружно спорят, горячо.Дед кипит:- Позволь, товарищ.Что ты валенки мне хвалишь?Разреши-ка доложить.Хороши.

А где сушить?Не просушишь их в землянке,Нет, ты дай-ка мне сапог,Да суконные портянкиДай ты мне - тогда я бог!Снова где-то на задворкахМерзлый грунт боднул снаряд.Как ни в чем - Василий Теркин,Как ни в чем - старик солдат.- Эти штуки в жизни нашей, Дед расхвастался, - пустяк!Нам осколки даже в кашеПопадались. Точно так.Попадет, откинешь ложкой,А в тебя - так и мертвец.- Но не знали вы бомбежки,Я скажу тебе, отец.- Это верно, тут наука,Тут напротив не попрешь.А скажи, простая штукаЕсть у вас?- Какая?- Вошь.И, макая в сало коркой,Продолжая ровно есть,Улыбнулся вроде ТеркинИ сказал- Частично есть...- Значит, есть. Тогда ты - воин,Рассуждать со мной достоин.Ты - солдат, хотя и млад,А солдат солдату - брат.И скажи мне откровенно,Да не в шутку, а всерьез.С точки зрения военнойОтвечай на мой вопрос.Отвечай.

Побьем мы немцаИли, может, не побьем?- Погоди, отец, наемся,Закушу, скажу потом.Ел он много, но не жадно,Отдавал закуске честь,Так-то ладно, так-то складно,Поглядишь - захочешь есть.Всю зачистил сковородку,Встал, как будто вдруг подрос,И платочек к подбородку,Ровно сложенный, поднес.Отряхнул опрятно рукиИ, как долг велит в дому,Поклонился и старухеИ солдату самому.Молча в путь запоясался,Осмотрелся - все ли тут?Честь по чести распрощался,На часы взглянул. Идут!Все припомнил, все проверил,Подогнал и под конецОн вздохнул у самой двериИ сказал:- Побьем, отец...В поле вьюга-завируха,В трех верстах гремит война.На печи в избе - старуха.Дед-хозяин у окна.В глубине родной России,Против ветра, грудь вперед,По снегам идет ВасилийТеркин.

Немца бить идет.КТО СТРЕЛЯЛ?Отдымился бой вчерашний,Высох пот, металл простыл.От окопов пахнет пашней,Летом мирным и простым.В полверсте, в кустах - противник,Тут шагам и пядям счет.Фронт. Война. А вечер дивныйПо полям пустым идет.По следам страды вчерашней,По немыслимой тропе;По ничьей, помятой, зряшнойЛуговой, густой траве;По земле, рябой от рытвин,Рваных ям, воронок, рвов,Смертным зноем жаркой битвыОпаленных у краев...И откуда по пустомуДолетел, донесся звук,Добрый, давний и знакомыйЗвук вечерний. Майский жук!И ненужной горькой ласкойРастревожил он ребят,Что в росой покрытых каскахПо окопчикам сидят,И такой тоской родноюСердце сразу обволок!Фронт, война. А тут иное:Выводи коней в ночное,Торопись на "пятачок".Отпляшись, а там сторонкойУдаляйся в березняк,Провожай домой девчонкуДа целуй - не будь дурак,Налегке иди обратно,Мать заждалася...И вдруг Вдалеке возник невнятный,Новый, ноющий, двукратный,Через миг уже понятныйИ томящий душу звук.Звук тот самый, при которомВ прифронтовой полосеПоначалу все шоферыРазбегались от шоссе.На одной постылой нотеНоет, воет, как в трубе.И бежать при всей охотеНе положено тебе.Ты, как гвоздь, на этом взгоркеВбился в землю.

Не тоскуй.Ведь - согласно поговорке Это малый сабантуй...Ждут, молчат, глядят ребята,Зубы сжав, чтоб дрожь унять.И, как водится, ораторТут находится под стать,С удивительной заботойПодсказать тебе горазд:- Вот сейчас он с разворотаИ начнет. И жизни даст,Жизни даст!Со страшным ревомСамолет ныряет вниз,И сильнее нету словаТой команды, что готоваНа устах у всех;- Ложись!..Смерть есть смерть. Ее приходаВсе мы ждем по старине.А в какое время годаЛегче гибнуть на войне?Летом солнце греет жарко,И вступает в полный цветВсе кругом. И жизни жалкоДо зарезу. Летом - нет.В осень смерть под стать картине,В сон идет природа вся.Но в грязи, в окопной глинеВдруг загнуться. Нет, друзья...А зимой - земля, как камень,На два метра глубиной,Привалит тебя комками, -,Нет уж, ну ее - зимой.А весной, весной.

Да где там,Лучше скажем наперед:Если горько гибнуть летом,Если осенью - не мед,Если в зиму дрожь берет,То весной, друзья, от этойПодлой штуки - душу рвет.И какой ты вдруг покорныйНа груди лежишь земной,Заслонясь от смерти чернойТолько собственной спиной.Ты лежишь ничком, парнишкаДвадцати неполных лет.Вот сейчас тебе и крышка,Вот тебя уже и нет.Ты прижал к вискам ладони,Ты забыл, забыл, забыл,Как траву щипали кони,Что в ночное ты водил.Смерть грохочет в перепонках,И далек, далек, далекВечер тот и та девчонка,Что любил ты и берег.И друзей и близких лица,Дом родной, сучок в стене...Нет, боец, ничком молитьсяНе годится на войне.Нет, товарищ, зло и гордо,Как закон велит бойцу,Смерть встречай лицом к лицу,И хотя бы плюнь ей в морду,Если все пришло к концу...Ну-ка, что за перемена?То не шутки - бой идет.Встал один и бьет с коленаИз винтовки в самолет.Трехлинейная винтовкаНа брезентовом ремне,Да патроны с той головкой,Что страшна стальной броне.Бой неравный, бой короткий,Самолет чужой, с крестом,Покачнулся, точно лодка,Зачерпнувшая бортом.Накренясь, пошел по кругу,Кувыркается над лугом, Не задерживай - давай,В землю штопором въезжай!Сам стрелок глядит с испугом:Что наделал невзначай.Скоростной, военный, черный,Современный, двухмоторный Самолет - стальная снасть Ухнул в землю, завывая,Шар земной пробить желаяИ в Америку попасть,- Не пробил, старался слабо.- Видно, место прогадал.- Кто стрелял.

- звонят из штаба, Кто стрелял, куда попал?Адъютанты землю роют,Дышит в трубку генерал.- Разыскать тотчас героя,Кто стрелял?А кто стрелял?Кто не спрятался в окопчик,Поминая всех родных,Кто он - свой среди своих Не зенитчик и не летчик,А герой - не хуже их?Вот он сам стоит с винтовкой,Вот поздравили его.И как будто всем неловко Неизвестно отчего.Виноваты, что ль, отчасти?И сказал сержант спроста:- Вот что значит парню счастье,Глядь - и орден, как с куста!Не промедливши с ответом,Парень сдачу подает:- Не горюй, у немца этот Не последний самолет...С этой шуткой-поговоркой,Облетевшей батальон,Перешел в герои Теркин, Это был, понятно, он.ОТ АВТОРАПо которой речке плыть, Той и славушку творить...С первых дней годины горькой,В тяжкий час земли родной,Не шутя, Василий Теркин,Подружились мы с тобой.Но еще не знал я, право,Что с печатного столбцаВсем придешься ты по нраву,А иным войдешь в сердца.До войны едва в поминеБыл ты, Теркин, на Руси.Теркин.

Кто такой. А нынеТеркин - кто такой. - спроси.- Теркин, как же!- Знаем.- Дорог.- Парень свой, как говорят.- Словом, Теркин, тот, которыйНа войне лихой солдат,На гулянке гость не лишний,На работе - хоть куда...Жаль, давно его не слышно,Может, что худое вышло?Может, с Теркиным беда?- Не могло того случиться.- Не похоже.- Враки.- Вздор...- Как же, если очевидцаПодвозил один шофер.В том бою лежали рядом,Теркин будто бы привстал,В тот же миг его снарядомБронебойным - наповал.- Нет, снаряд ударил мимо.А слыхали так, что мина...- Пуля-дура...- А у насГоворили, что фугас.- Пуля, бомба или мина Все равно, не в том вопрос.А слова перед кончинойОн какие произнес?.- Говорил насчет победы.Мол, вперед. Примерно так...- Жаль, - сказал, - что до обедаЯ убитый, натощак.Неизвестно, мол, ребята,Отправляясь на тот свет,Как там, что.

Без аттестата (6)Признают нас или нет?- Нет, иное почему-тоСлышал раненый боец.Молвил Теркин в ту минуту:"Мне - конец, войне - конец".Если так, тогда не верьте,Разве это невдомек:Не подвержен Теркин смерти,Коль войне не вышел срок...Шутки, слухи в этом духеАвтор слышит не впервой.Правда правдой остается,А молва себе - молвой.Нет, товарищи, герою,Столько лямку протащив,Выходить теперь из строя. Извините. - Теркин жив!Жив-здоров. Бодрей, чем прежде.Помирать. Наоборот,Я в такой теперь надежде:Он меня переживет.Все худое он изведал,Он терял родимый крайИ одну политбеседуПовторял:- Не унывай!С первых дней годины горькойМир слыхал сквозь грозный гром,Повторял Василий Теркин:- Перетерпим. Перетрем...Нипочем труды и муки,Горечь бедствий и потерь.А кому же книги в руки,Как не Теркину теперь?!Рассуди-ка, друг-товарищ,Посмотри-ка, где ты вновьНа привалах кашу варишь,В деревнях грызешь морковь.Снова воду привелосяИз какой черпать реки!Где стучат твои колеса,Где ступают сапоги!Оглянись, как встал с рассветаИли ночь не спал, солдат,Был иль не был здесь два лета,Две зимы тому назад.Вся она - от ПодмосковьяИ от Волжского верховьяДо Днепра и Заднепровья Вдаль на запад сторона, Прежде отданная с кровью,Кровью вновь возвращена.Вновь отныне это свято:Где ни свет, то наша хата,Где ни дым, то наш костер,Где ни стук, то наш топор,Что ни груз идет куда-то, Наш маршрут и наш мотор!И такую-то махину,Где гони, гони машину, Есть где ехать вдаль и вширь,Он пешком, не вполовину,Всю промерил, богатырь.Богатырь не тот, что в сказке Беззаботный великан,А в походной запояске,Человек простой закваски,Что в бою не чужд опаски,Коль не пьян.

А он не пьян.Но покуда вздох в запасе,Толку нет о смертном часе.В муках тверд и в горе горд,Теркин жив и весел, черт!Праздник близок, мать-Россия,Оберни на запад взгляд:Далеко ушел Василий,Вася Теркин, твой солдат.То серьезный, то потешный,Нипочем, что дождь, что снег, В бой, вперед, в огонь кромешныйОн идет, святой и грешный,Русский чудо-человек.1941-1945(1) Жухлый - потерявший яркость, свежесть.(2) Протока - рукав реки.(3) Взялась - здесь. Крепко, плотно слежалась, смерзлась.(4) Забереги - лед, настывающий у берега в заморозки.(5) Разводка - инструмент для отгибания зубьев у пилы. Развод - наклон зубьев пилы в разные стороны.(6) Аттестат - здесь. Документ о выдаче военнослужащему денег, питания, одежды.Собрание сочинений.

Издательство "Художественная литература". М. 1966.ВСЯ СУТЬ В ОДНОМ-ЕДИНСТВЕННОМ ЗАВЕТЕ...Вся суть в одном-единственном завете:То, что скажу, до времени тая,Я это знаю лучше всех на свете Живых и мертвых,- знаю только я.Сказать то слово никому другому,Я никогда бы ни за что не могПередоверить. Даже Льву Толстому —Нельзя. Не скажет, пусть себе он бог.А я лишь смертный. За свое в ответе,Я об одном при жизни хлопочу:О том, что знаю лучше всех на свете,Сказать хочу. И так, как я хочу.1958Александр Твардовский.Библиотечка избранной лирики.Москва, "Молодая Гвардия", 1964.НА ДНЕ МОЕЙ ЖИЗНИ...На дне моей жизни,на самом донышкеЗахочется мнепосидеть на солнышке,На теплом пенушке.И чтобы листвакрасовалась палаяВ наклонных лучахнедалекого вечера.И пусть оно так,что морока немалая Твой век целиком,да об этом уж нечего.Я думу своюбез помехи подслушаю,Черту подведустариковскою палочкой:Нет, все-таки нет,ничего, что по случаюЯ здесь побывали отметился галочкой.1967Русская советская поэзия.Под ред.

Л.П.Кременцова.Ленинград. Просвещение, 1988.ПРИЗНАНИЕЯ не пишу давно ни строчкиПро малый срок весны любой;Про тот листок из зимней почки,Что вдруг живет, полуслепой;Про дым и пух цветенья краткий,Про тот всегда нежданный день,Когда отметишь без оглядки,Что отошла уже сирень;Не говорю в стихах ни словаПро беглый век земных красот,Про запах сена молодого,Что дождик мимо пронесет,Пройдясь по скошенному лугу;Про пенье петушков-цыплят,Про уравлей, что скоро к югуНад нашим летом пролетят;Про цвет рябиновый заката,Про то, что мир мне все больней,Прекрасный и невиноватыйВ утрате собственной моей;Что доля мне теперь иная,Иной, чем в юности, удел,Не говорю, не сочиняю.Должно быть - что ж?- помолодел!Недаром чьими-то устамиУж было сказано давноО том, что молодость с годамиПриходит.

То-то и оно.1951Александр Твардовский.Библиотечка избранной лирики.Москва, "Молодая Гвардия", 1964.СО СЛОВ СТАРУШКИНе давали покоя они петуху,Ловят по двору, бегают, слышу,И загнали куда-то его под стреху.И стреляли в беднягу сквозь крышу.Но, как видно, и он не дурак был, петух,Помирать-то живому не сладко.Под стрехой, где сидел, затаил себе духИ подслушивал - что тут - украдкой.И как только учуял, что наша взяла,Встрепенулся, под стать человеку,И на крышу вскочил, как ударит в крыла:- Кука-реку. Ура. Кукареку!1943Александр Твардовский.Библиотечка избранной лирики.Москва, "Молодая Гвардия", 1964..