Агада

АГАДА (Agada или Hagada) - большая область талмудической литературы, содержащая афоризмы и поучения религиозно-этического характера, исторические предания и легенды, долженствующие облегчить применение «кодекса законов», так наз. «галахи», - смягчать суровое действие религиозного закона. Возникновение А. Относится ко II в. До христ. Эры (кн. Юбилеев). При своем возникновении А. Была устной, но затем устный А. Материал собирался и записывался. А. Представлена в виде целого ряда различных «мидрашей» (от darasch - изучать), снабжавших библейский текст обширными комментариями и толкованиями. А. Противопоставляется «галахе», но по существу связь между ними органическая. Одна дополняет и обосновывает другую. «Галаха» стремилась дисциплинировать народную жизнь путем теоретически разработанного ритуала, А.

Же только пропагандировала, истолковывала писание и зачастую в весьма привлекательной поэтической форме. Обычными жанрами агадистов были. Притчи, параболы, басни, аллегорические и гиперболические рассказы. С большой любовью и часто с большим мастерством агадисты применяли символические формы повествования, культивировали монолог и диалог. В своей критике событий они проявляли нередко большую смелость суждения, не щадили ни пророков, ни патриархов, ни даже самого законодателя Моисея и не стеснялись вводить в свои диалоги в качестве равноправного собеседника и самого бога. Несмотря на обилие противоречий в изречениях и афоризмах разных агадистов, творчество их отражало в общем недовольство народных масс установленными религией законами, религиозное вольнодумство, стремление к обновлению религии как в этическом, так и в эстетическом отношениях.

Нередко это вольнодумство граничило с атеизмом, и тут-то неумолимая «галаха» пресекала процесс освобождения от религиозных норм. В течение многих веков А. Была для народных масс весьма популярной и единственной формой духовного общения. Трибуной, эстрадой, мистерией, сатирой, хвалебным гимном и колыбельным напевом. А. Давала характеристики общественной среды и отдельных ее представителей, символы аскетизма, вероотступничества и богоборчества, художественно реалистические картины быта, проникнутые освежающим юмором. Ее художественная повествовательность моментами принимала характер трагического эпоса, особенно на фоне богоборчества. Эти моменты ярко запечатлелись в прекрасной легенде о смерти Моисея, к-рый на закате своей жизни борется за бессмертие, не приемлет смерти.

Он спорит и борется с богом в самую последнюю минуту жизни. Такова художественная правда А., придерживающейся пессимистического взгляда на человека, хотя по своим философским тенденциям она считает веру в бессмертие и радужное будущее руководящим принципом в жизни человека.Вся еврейская литература пронизана элементами А. Мы встречаем их в абстрагированной форме у Бялика в его поэме «Свиток о пламени». Своеобразно преломлялась А. В еврейском фольклоре и в литературе на еврейском языке (идиш). Они являют определенную тенденцию низводить библейско-агадические образы с «синайских высот» на реальную почву, в самую гущу повседневного быта. В фольклоре это снижение библейско-агадических образов мы встречаем в так наз.

«пурим-шпил» - юмористических и сатирических пьесках, которые примитивно разыгрывали в праздник «пурим». В уста библейских персонажей часто вкладывались едкие характеристики местечковых общественных заправил, «ново-испеченных буржуа», эксплоататоров нищеты. В «пурим-шпил» агадическое начало потеряло свой религиозный характер. Более того, в некоторых вариантах этих произведений еврейского фольклора мотивы А. Использованы в антирелигиозном смысле.В еврейской художественной литературе библейско-агадические образы значительно интимизированы. У Менделе Мойхер-Сфорим (Ш. Абрамовича) сказывается влияние Агады как притчи и параболы, особенно в его «Кляче». У Шолом-Алейхема юмор в значительной степени питается игривыми талмудическими изречениями, библейскими афоризмами житейской мудрости, к-рыми его экспансивные персонажи как бы музыкально сопровождают каждый свой жест.

Особенно заметна эта «агадическая» черта в его «Тевье молочник» (Тевье дер милхикер). Шолом Аш создал в своем произведении «Шлойме ногид» тип благодетельного местечкового богатея по образу и подобию одного из предков-патриархов и вообще часто придает своим бытовым персонажам характерные свойства библейских фигур. Наиболее полно воплотил агадическое начало И. Л. Перец в своих «Folkstimliche Geschichten» (Из уст народа). - он как бы осуществил самую потаенную идею А. - преодоление национальной косности и исключительности, столь поощряемых «галахой», и стремление к универсализму.Библиография. Легенды и изречения А. Собраны и изданы Х. Н. Бяликом и И. Х. Равницким на древнееврейском и еврейском яз. Есть русский перев. С. Г. Фруга (Берлин, изд.

С. Д. Зельцмана). Наиболее полные указатели А. Литры. Перла, Ozar leschon chachamim, Варшава, 1900. Himan, Bet Waad Lachachamim, 1902. Основн. Труды. Фин и Каценеленбоген, Мировоззрение талмудистов, тт. I-III, СПБ., 1874-1876. Bacher A., Der Tanaiten, I-II Bde., Strassburg, 1884-1892. Его же, A. D. Babylon. Amoräer, 1878 и A. D. Palästin. Amoräer, 3 тт., 1892-1899. Weiss, Dor wedorschow, тт. I-III.