Крылов И. А.

КРЫЛОВ Иван Андреевич (1768-1844) - русский писатель. Р. В Москве в семье армейского офицера. Ранние годы К. Протекали в убогой домашней обстановке, в богатых домах «покровителей», где он занимал положение среднее между лакеем и воспитанником, в мещанской уличной толпе, среди повытчиков и приказных губернского магистрата, куда он был записан на службу подканцеляристом девяти лет от роду. Обильное чтение, занятия самоучкой французским яз. Заменили ему школу, В 1783 при содействии одного из «покровителей» К. Удалось перевестись на службу в Петербург, где он принужден был на грошевое жалование содержать мать и брата. Жизнь в столице скоро вызвала в К. Сильное увлечение театром и литературой, и у него завязались знакомства в актерской (Дмитревский) и писательской среде.

После первых литературных попыток в драматическом роде К. Всецело отдается журнальной деятельности.Резкая сатирическая направленность его пьес и журнальных статей, равно как и язвительные личные выпады против лиц, имевших власть в театральном и литературном мире (Соймов, Княжнин), доставили К. Много врагов и побудили временно отойти от литературы. 1793-1806 К. Проводит в провинции, предаваясь азартной карточной игре в сомнительных притонах, проживая в качестве не то приживальщика, не то секретаря и учителя в богатых помещичьих домах (Бенкендорфа, Голицына, Лопухина, Шанинцева). К этим годам относится создание лучших комедий К. И первых его басен. С 1806 К. Поселяется в СПБ., поступает на службу и, благодаря сближению с влиятельной и культурной семьей Олениных, быстро начинает приобретать литературную известность и прочное материальное положение.

Его определяют в Императорскую публичную библиотеку, назначают ему пожизненную пенсию, представляют ко двору, где к нему благоволят как Александр, так и Николай I. Появляющиеся время от времени новые басни укрепляют популярность К. И постепенно создают ему исключительную славу. Жизнь писателя протекает чрезвычайно однообразно, он не выказывает интереса ни к современной литературе, ни к служебной деятельности, продолжая числиться в Публичной библиотеке до отставки в 1841. Центром его интересов становится вкусная пища и покой. Неумеренность в еде, ожирение в соединении с крайней неподвижностью ускорили кончину Крылова.Прежде чем избрать прославивший его жанр басни, К. Стал известен как драматург, сатирик-журналист и лирик.

Его оды («На заключение мира России со Швецией» и др.) шумно риторичны, архаичны для эпохи Державина и тяготеют более к традициям Ломоносова. Интереснее его «Подражания псалмам», проникнутые одной тенденцией. Бог могущественный, но милостивый, «смиренных щит, смиритель гордых», неизменно противопоставляется в них земным богам, распространяющим вокруг себя горе и слезы. В дидактических посланиях К. По-своему трактует излюбленную тему XVIII в. - сопоставление городской и сельской жизни. Типичный продукт городской мещанской среды, ее будущий блестящий идеолог, К. Уже в конце XVIII в. Резко отмежевывается от среднепоместного сентиментализма Карамзина и не прочь задеть последнего в комедиях и журнальных статьях. Если послания К.

И содержат иногда традиционное обличение развращенности городской культуры и идиллическое изображение сельских «цветочков» и «зефиров», то эти ходовые штампы заменяются другими, ярко реалистическими картинами, в к-рых он смеется над «золотым веком», «когда как скот, так пасся человек», и противопоставляет ему современную, кипящую деятельностью жизнь столиц. В послании «К другу моему», «О пользе страстей», «Письме о пользе желаний», «Блаженстве» К. Изображает мятущуюся натуру человека, вечно неудовлетворенного, всегда борющегося с противостоящей ему природой, создающего городскую культуру. К. Создает в этих произведениях своеобразный апофеоз торговли, промышленности, к-рая движет жизнью города. «Все движется и все живет мечтой, / В к-рой нам указчик первый страсти, / Где ни взгляну, торговлю вижу я.

/ Дальнейшие знакомятся края». И т. Д.Однако К. Отлично видел уродливые стороны городской жизни, и их обличению посвящены его многочисленные статьи в журналах «Почта духов», «Зритель». Объектами наблюдения и сатиры К. Являются две группы столичного населения. Прожигающее свою жизнь и расточающее отцовские имения богатое дворянство и крупная бюрократия, накопляющая состояние взятками, кражей и т. Д. Среди статей особо выделяется «Похвальная речь в память моему дедушке», к-рая обличает помещиков-крепостников, проматывающих родовое наследство. Драматическая деятельность К. Отмечена сильным влиянием классицизма. Начав с комической оперы «Кофейница» (1782-1784), в к-рой, при всей условности композиции, развязки сюжета, образов добродетельных «пейзан», все же есть ярко-реалистические черты как в обрисовке модной барыни и пройдохи-гадальщицы, так и в откликах на крепостное право, К.

Переходит к совершенно чуждому ему жанру высоких трагедий. Он пишет «Клеопатру» (не сохранилась), «Филомелу» под явным влиянием Сумарокова и Княжнина, но не получает одобрения своих друзей, сам сознает несвойственность ему этого рода и возвращается к комедии. Ранние комедии К. Слабы, написаны с заметным влиянием французских образцов как в плане, так и в интриге. Они отличаются грубостью, вульгарностью художественных приемов, характеры в них заменяются карикатурами и шаржами, часто направленными на личных врагов К. Достоинство ранних комедий Крылова заключается в том сочном, красочном, хотя и грубоватом, народном языке, которым говорят все действующие лица, не исключая «графов». Наиболее сильными являются две последние комедии К.

«Модная лавка» (1806) и «Урок дочкам» (1807), имевшие в свое время большой успех на сцене. Глупым обезьяноподобным господам К. Противопоставляет ловких, умных слуг, к-рые своими проделками оставляют господ в дураках. Слуги у К. Не имеют ничего общего с забитой крепостной дворней, - это скорее типы из мелкой чиновно-мещанской среды, секретари, умеющие водить за нос своих владетельных начальников, к-рых так любил изображать К. В статьях и баснях. Слугам принадлежат первые роли в комедиях «Пирог», «Урок дочкам», «Лентяй». Заостряя по преимуществу свои комедии против столичного дворянства, его галломании, мотовства, невежества, развращенности и т. П., К. Мимоходом сводит также счеты с представителями враждебных литературных направлений, осмеивая авторов, пишущих в «высоком стиле», в комедии «Сочинитель в прихожей» и сентименталистов в образе Ужимы («Пирог»).

Особое место среди комедий К. Занимает шуто-трагедия «Трумф» или «Подщипа» (1800). С одной стороны, это явное осмеяние подлинной русской действительности времен Павла, с другой - пародия на господствовавший жанр высоких трагедий с национально-историческим сюжетом (Княжнин). «Трумф» был напечатан в России только 70 лет спустя после его написания, т. К. В нем не без основания усматривали смелые политические шаржи в образе царя Вакулы, пускающего кубарь в сенате, в лице вельмож Дурдурала и Слюняя и немецкого принца Трумфа, напоминающего о немецком засильи в эпоху Павла.К. Завоевал всемирную известность своими баснями (они переведены на десятки иностранных яз.). Обращение К. К этому жанру характерно для представителя подчиненного в ту пору третьего сословия, лишь «вполоткрыта» выражающего свое суждение.

Но смиренная форма басни под пером К. Получает, как это отметил еще Белинский, «жгучий характер сатиры и памфлета». Предмет сатиры все тот же, что и в комедиях и статьях. Только в связи с изменившимся соотношением социальных групп в первой трети XIX в. Дворянство как таковое обращает на себя внимание Крылова в меньшей мере, чем бюрократия. Но мы встретим в его баснях насмешки над чванством «породой» («Гуси»), над увлечением иностранцами («Обезьяны»), над уродливым воспитанием («Воспитание льва»), мотовством, непрактичностью и т. Д. Высшее сословие выводится в баснях иронически не только в виде символических животных (львы, обезьяны и т. Д.), но и в реалистически-бытовом изображении (князь в «Лжеце», семья дворян в «Муха и дорожные» и др.).

В лице львов, медведей, волков и лисиц К. Бичует жестокий произвол бюрократии и полиции, состоящей у нее на службе, хищение казны, взяточничество, несправедливый кляузный суд, обирание беззащитных «овец», символически изображающих собою бесправный и нищий крепостной народ. Наряду с обличением мы встречаем в баснях и изображение его положительных идеалов, всецело буржуазных по существу своему. Тщеславной гордости «родом» К. Противопоставляет личные способности и заслуги («Осел»), внешнему блеску и примерному безделью высших классов - терпеливый, настойчивый труд («Листья и корни»). Однако буржуазия, к-рую представляет К., - не та передовая воинствующая группа, которая несет гибель и разложение сословно-дворянскому строю.

Он выражает психоидеологию консервативной ее части, связанной с этим строем. Рядом басен К. Проповедует низшим классам довольство тем состоянием, в к-ром они находятся, и предлагает им постоянным трудом и терпением улучшать свое благосостояние. Пчелы и муравьи, незаметные труженики, довольствующиеся своим скромным положением и той «пользой», к-рую они приносят обществу, противопоставляются у К. Легкомысленным стрекозам, праздношатающимся мухам и прославленным орлам. Философия практицизма, эгоистического самодовольства, часто узко-ограниченная до пошлости, - вот положительный идеал К. И тем злобнее становятся его нападки на все, что способно поколебать этот идеал мещанского благополучия, - на «дерзкий» ум, рвущийся к знанию и разлагающий «устои» общественной жизни («Водолазы», «Сочинитель и разбойник»), на ученые теории, которые только затемняют практическую сметку («Огородник и философ», «Ларчик», «Механик»).

Крылов считает необходимой для народа крепкую «узду власти» («Конь и всадник») и ясно высказывается за ее преимущества перед идейным воздействием («Кот и повар»). Эта консервативная философия басен К. Была использована бюрократически-полицейским государством Николая I. Злая критика басен была направлена не против строя в целом, а только против его недостатков, извращений, причем самые извращения показывались не как характерные особенности данного строя, а как продукты общечеловеческих слабостей, всегда и всюду возможные. Последнее, разумеется, значительно ослабляло действие сатиры.К. Создал особый басенный яз., до сих пор поражающий силой и энергичностью выражения. Для своего же времени яз. К. Был явлением исключительным.

Несмотря на некоторое влияние старинного классического стиля, правда, сильно вульгаризированного К. (в баснях встречается ряд мифологических имен, античных героев и т. Д.), в целом яз. Басен производит впечатление народного разговорного яз. Со всеми свойственными ему особенностями. Богатый словарь басен, пословицы и поговорки, включенные в повествование, идиотизмы, особые приемы образования и использования словесных (глагольных и иных) форм, живая диалогическая речь, богатая интонациями - таковы главные средства этого басенного яз. Вольность стиха басен, различное количество стоп в стихе всегда связывается у Крылова с содержанием басен и зависит от предмета и действия, о к-рых он повествует. Напр. Прыгающие хореические стихи в басне о стрекозе сменяются тяжеловатым пяти- шестистопным ямбом в басне о пустыннике и медведе.

То же надо сказать о звуковом подборе словесного материала, способствующем обрисовке характеров и действия.Басни К. В начале XIX века, в эпоху преобладания дворянской критики, встречали сдержанную оценку и иногда даже упреки в грубости и нечистоплотности (Вяземский напр. Ставил их ниже басен Дмитриева). Только представители буржуазной критики восторженно приветствовали талант К. И взяли его под защиту от критики аристократической (статья Булгарина, 1824). Позднее Белинский провозгласил К. «единственным», «истинным и великим баснописцем». Усмотрев в его баснях «сатиру» и «народность», Белинский не вскрыл однако консервативной направленности этих произведений. Позднейшая буржуазная критика превознесла басни К. Как достижение русской народной мудрости.

С такой репутацией басни К. Стали обязательным предметом дореволюционного школьного воспитания и обучения и вскоре стали рассматриваться как специфический педагогический материал. К. Был отдан школьникам. Историко-социологическое изучение басен показывает всю опасность такого их использования в наше время. Представитель консервативного мещанства эпохи сословно-бюрократического строя, великолепный художник характеров, создававшихся этим строем, и удивительный мастер яз., К. Ни в коем случае не может быть привлечен как моралист и воспитатель в стены советской школы.Библиография. I. Полн. Собр. Сочин. В 4 тт., под ред. В. Каллаша, изд. «Просвещение», СПБ., 1904-1905 (переизд. Наркомпросом в 1918).II. Кеневич В., Библиографические и исторические примечания к басням Крылова, изд.

2-е, СПБ., 1878 (здесь библиография ранней литературы о Крылове). Майков Л., Первые годы Крылова на литературном поприще, «Русский вестник», 1889, № 5. Его же, Историко-литературные очерки, СПБ., 1895. Нечаев А., Об отношении Крылова к науке, «ЖМНП», 1895, VII. Лященко А., Басня И. А. Крылова «Водолазы», СПБ., 1895 (по поводу указанной выше ст. Нечаева). Амон Н., Жизненная правда и теоретические взгляды в баснях Крылова, там же, 1895, VIII. Истомин В., Главнейшие особенности языка и слога произведений Крылова, «Русский филологический вестник», 1895, № 1-2. Сиповский В., Загадочный писатель, «Образование», 1896, № 2. Петухов Е., О некоторых баснях Крылова в педагогичском отношении, «Сб. Историко-философского о-ва при ин-те кн.

Безбородко в Нежине», т. I, Киев, 1896. Иванов И., История русской критики, ч. 1, СПБ., 1898 (публицистическая деятельность Крылова). Щеголев П. Е., Из истории журнальной деятельности Радищева, «Исторические этюды», СПБ., 1913). Тимофеев Л., Басни Крылова, «Русский язык в советской школе», 1930. Архангельский, Творчество Крылова, «Литература и марксизм», 1930, IV-V.III. Мезьер А. В., Русская словесность с XI по XIX столетие включительно, ч. 2, СПБ., 1902. Владиславлев И. В., Русские писатели, изд. 4 е, Гиз, Л., 1924. Его же, Литература великого десятилетия, т. I, Гиз, М., 1928.