Маяковский

МАЯКОВСКИЙ Владимир Владимирович (1894-1930) - крупнейший поэт пролетарской революции. Р. В с. Багдады Кутаисской губ. В семье лесничего. Учился в кутаисской и московской гимназиях, курса однако не окончил. Психология ребенка складывалась под впечатлением героической борьбы кавказских революционеров и дикого произвола со стороны защитников самодержавия. После смерти отца вместе с семьей остался без всяких средств к жизни и обречен был на полуголодное существование. В 1908 14-летним мальчиком примкнул к большевикам, вел пропагандистскую работу, отбывал заключение в Бутырской тюрьме. Возбужденное против М. Дело было прекращено за его малолетством. Потеряв связи с организацией, увлекшись идеей о создании нового социалистического искусства, которое, как ему казалось, нельзя было творить в условиях подпольной работы, М.

Отошел от революционного движения. Обучался живописи в училище живописи, ваяния и зодчества, откуда вскоре был исключен за футуристическую «левизну». Совместно с В. Хлебниковым, Д. Бурлюком и А. Крученых М. Организовал группу кубофутуристов, подписав их манифест «Пощечина общественному вкусу» (1912). В империалистическую войну 1914 М. Занял пораженческие позиции. В 1915 был призван на военную службу чертежником. Восторженно встретил, однако скоро разочаровался в Февральской революции. В Октябрьские дни стал работать с большевиками. В годы военного коммунизма провел огромную работу в «Роста». В начале нэпа организовал группу «левого фронта искусства», сосредоточившуюся вокруг журн. «Леф» и «Новый Леф», к-рые М. Редактировал.

Совершил несколько поездок за границу - по Зап. Европе (Франция, Испания) и Америке (САСШ и Мексика). 20-летний творческий путь поэта завершился вступлением в начале 1930 в РАПП. Личный кризис привел М. 14 апреля того же года к самоубийству.Поэтический борец и новатор, М. Был тем великим художником, который не выбирал себе «путь, чтобы протоптанней и легче», а шел отыскиваемой им самим трудной дорогой. Творчество М. Противоречиво и сложно. Он органически проделал сложнейшую поэтическую перестройку. Путь Маяковского к искусству социалистической революции, к поэзии пролетариата пролег через ухабы и рытвины индивидуализма, болезненного мессианистского одиночества и бредовой тоски. От одинокого бунтарства и протеста против капиталистических отношений с позиций абстрактно-гуманистических, - через мелкобуржуазное революционно-космическое восприятие перспектив Октябрьской революции к подлинной пролетарской революционности - таков путь поэта.Творчество М.

Связано в начальных своих истоках с русским футуризмом, и все же Маяковский выделялся из среды русских футуристов. Русский футуризм даже в своих социальных истоках не представлял единства. Литературно-организационное развитие футуризма шло несколькими руслами. Футуризм Игоря Северянина, Игнатьева, Крючкова, Гнедкова, Олимпова и других эгофутуристов - типичное буржуазное явление в русской литературе, выражавшее начало распада буржуазного сознания эпохи империализма. Футуризм «Мезонина поэзии» (Шершеневич, Ивнев, Большаков и др.) - типичное реакционное мелкобуржуазное порождение этого же периода. Группа футуристов «Гилея», к которой принадлежал и М. (в нее входили. Д. Бурлюк, Велемир Хлебников, Каменский, Крученых, Е.

Гуро и др.), в какой-то мере выражала революционные устремления городской мелкой буржуазии. Но груз буржуазного сознания довлел и на гилеевцах. Их протест против буржуазной поэзии, символистов по преимуществу, был протестом формалистски-литературным. В манифесте гилеевцев 1912, опубликованном в сб. «Пощечина общественному вкусу», они протестуют против академий и Пушкина, олицетворявшихся, по мнению футуристов, в современных им символистах. Гилеевцы требовали - и это было основным пунктом их положительной программы - работы поэта над изобретением новых слов, ставили в пример опыты Хлебникова, т. Е. В конечном итоге противопоставляли свою поэзию символистской по линии лишь формалистски-литературной. М., подписавший этот манифест, ограничивался в ту пору формальными требованиями.

Однако он менее других футуристов мог рассматривать свою поэзию как поэзию формализма.В 1909-1910, т. Е. На самых первых ступенях своей поэтической деятельности, Маяковский в своих стихах разрешал преимущественно формально-стилистические задания, окрашенные пассивно-созерцательным отношением к действительности. Таковы стих. «Ночь», «Утро», «Из улицы в улицу», «Порт», «В авто», «Уличное», «Любовь», «Театры» и др. (напр. «У / лица / лица / у / догов / годов / рез / че / че / рез», «угрюмый дождь скосил глаза / а за / решеткой / четкой / железной мысли проводов / перина. / И на / нее / встающих звезд / легко оперлись ноги, / но ги / бель фонарей, / царей» и т. Д.). Но уже в стихах 1912 и последующих лет М. В основу кладет разработку идейно-тематического задания, идет от содержания, подчиняя формально-стилистические задачи идейно-тематическому замыслу стихотворения.

Но и в этот период его творчество еще полно этих формалистских исканий. Благодаря этому его работа ограничена узкими рамками литературных канонов, хотя он и ведет борьбу с канонами буржуазно-дворянской литературы.В ранних стихах М. Выражены с предельной силой мотивы бездомного одиночества, болезненной усталости, страшнейшего пессимизма, переданы ощущения человека, глядящего на город из городского дна. Улицы города представляются поэту «провалившимися, как нос сифилитика», ре`ки - «сладострастие, растекшееся в слюни». Люди городского дна, проститутки, бездомные бродяги, нищие - вот к кому обращается М. «Все эти с провалившимися носами знают», что он их поэт. Он уверяет, что «проститутки» его «как святыню на руках понесут и покажут богу в свое оправдание».

Обычно на основании этих мотивов ранних стихов и выводился социальный генезис творчества М. Как выразителя богемы, одиночки, бунтаря. Такое определение не дает подлинного облика дореволюционного М.В 1912-1917 Маяковский выступает как своеобразный социалист-утопист, как выразитель той группы мелкобуржуазной, гуманистически настроенной интеллигенции, идейное развитие которой впоследствии привело к приятию Октябрьской революции. Основная тема дореволюционного творчества Маяковского - человек и капитализм. В самой уже постановке темы «человек и капитализм» в Маяковском сказалась природа мелкобуржуазного утописта. Силой своего дарования поэт выражал ощущение растерянности, бессилия перед лицом капитализма, уродующего и уничтожающего личность.М.

Постоянно с болью, с трагически обреченной любовью обращался к человеку, задавленному капитализмом, но все же отвлеченному человеку. Человек Маяковского могущественен. «в черепе-шкатулке» сверкает «драгоценный ум», а «под шерстью жилета бьется необычайнейший комок - сердце». Наталкиваясь ежесекундно на запрещенные зоны, в которые нет входа воспеваемому М. Человеку, поэт преисполнялся духом возмущения, протеста. Вражда, ненависть к капитализму окрашивают творчество М. В этот период. «День рождения человека» встревожил «логово банкиров, вельмож, дожей». Человек начинает понимать сущность капиталистического общества. Для него это частная собственность капиталистов и банкиров, скрепленная законами, государственными установлениями, религией.

Это понимание далеко от марксистского понимания капиталистических отношений. Но человек М. Приходит стихийно к протесту против коренных установлений капиталистического общества. В поэме «Человек» (1916) М. Дает следующий образ капиталистического мира:«Мое безупречное описание землипередайте из рода в род.Рвясь из меридианов,Атласа арокпенится,звенит золотоворотфранков,долларов,рублей,крон,иен,марок».В нем, в этом золотовороте все и вся тонут. Золотоворотом управляет капиталист-банкир, «повелитель всего», ненавидимый человеком М., грозный, «неодолимый» враг. «Повелитель всего» опутал сетью проводов все страны и землю скрутил в улицы. Он мощен, неуязвим. Он всесилен и всемогущ. Нет силы, способной опрокинуть его господство.

Нет выхода.«Встрясывают революции царств тельца,Меняет погонщиков человечий табун,Но тебя,Некоронованного сердец владельца,Ни один не трогает бунт!»М. Не знал еще, что есть в этом обществе реальная сила, историческая задача к-рой и состоит в том, чтобы сбросить иго «повелителя всего» - «некоронованного сердец владельца». Прекрасного, могучего человека, воспеваемого М., слуги «повелителя всего» - банкиры, вельможи - захватили в плен. Жаждущим работы рукам они дали винтовку, «физическую силу ума», обуздали законом, на сердце - этот необычайнейший «комок» и «чудо» - надели «цепь-религию». Маяковский протестует против закона, против собственности, издевается над богатыми, святотатствует, богоборчествует. Но неуверенность в действенности бунта, мысль о неодолимости «повелителя всего» вызывают страшнейшие пессимистические ощущения («Замкнуло золото ключем / глаза, / кому слепого весть.

/ навек теперь я заключен / в бессмысленную повесть» /. «Все чаще думаю, не поставить ли лучше точку пули в своем конце?»). Осваивая капиталистический мир, продажный, бесчувственный, торгашеский, М. Противопоставляет ему сокровищницу чувств своего человека и в особенности любовь. В капиталистическом мире человек не может любить по-настоящему. Любовь для человека Маяковского - это социальная трагедия, это рассказ о задавленной капиталистическими отношениями личности. И потому так часто фигурирует в любви человека Маяковского он, второй, который может ее (любимую человека) увезти, одеть ее «в шик парижских платьев», «камнем навесить жене жемчуга ожерелий». Человек М. Может предложить лишь свою любовь, превратившуюся «в сплошные губы», отдать любимой свое тело, в к-ром «сердце гудит повсеместно», да вместо «шика парижских платьев» «окутать любимую в дым табака».

И поэтому любовь человека есть своеобразная форма борьбы, протеста, она трагична, жестока, мучительна. Ноты неуверенности в протесте, признание гнетущего всемогущества «повелителя всего» заставляют Маяковского иногда обращаться к богу с просьбой убрать «проклятую ту, которую сделал моей любимою», и вопрошать с безнадежной тоской, «отчего ж ты не выдумал, чтоб без мук целовать, целовать, целовать».Но человек М., несмотря на все путы, продолжает оставаться гордым, могущественным человеком, - у него и «громада любовь» и «громада ненависть». Можно посадить верхом на мозги «закон», можно надеть на сердце «религии цепь», но нельзя представить, чтобы человек не нашел на земле места, где не было бы закона, религии, денег и «повелителя всего».

Отсюда вырастала у М. Страстная вера в человека, в его радостное и светлое будущее - гуманистический утопизм поэта. В социалистическом обществе, в к-рое придет свободный человек, не место «сытым мордам», «тушам опоенным», всем этим судьям, взяточникам, полицейским, прихлебателям и верным слугам «повелителя всего». И М. Страстно верил в то, что «свободный человек», о к-ром кричал он, «придет», он страстно хотел социалистического рая, где некому будет мучить человека. «Люди родятся, настоящие люди, бога самого милосердней и лучше». Утопически звучит в его устах и наступающая революция. В широко известном месте из «Облака в штанах» о грядущем шестнадцатом годе, как годе революции, М. Рисовал водителем этой революции того же абстрактного человека.К империалистической войне 1914 М.

Отнесся отрицательно, став на пораженческие позиции. Этим он выделялся из среды других мелкобуржуазных поэтов, в массе своей оголтелых патриотов и шовинистов. В «Войне и мире» (1916), пожалуй единственной во всей русской поэзии того времени антивоенной поэме, с такой исключительной силой протестующей против войны, М. Писал:«Вылезли с белым.Взмолились- не надо!Никто не просилчтоб была победародине начертана.Безрукому огрызку кровавого обеда,на чорта она?!»К протесту против войны М. Привел своего человека. Но этого мало. М., имевший давние счеты с «повелителем всего», в нем же почуял и виновника этой войны. Зачинателей войны он клеймит убийцами. Самому изображению войны предшествует изумительная по сатирической силе картина современного ему капиталистического Вавилона.

В нем «мясомассая, быкомордая орава», «орущая», «жрущая», «пьющая», «по ночам взбирающаяся потеть друг на друге, сотрясая город скрипом кроватей».Причина войны, по Маяковскому, - «рубль, вьющийся золотолапым микробом в прогрызанной душе». Отношения капиталистической собственности сделали основной чертой души человека погоню за рублем. Деньги, стремление к наживе и выгоде сделали неизбежной империалистическую войну. Страшный лик войны в потрясающе сильных строфах своей поэзии и рисует М. Он не знает, что выход из этой войны лежит через превращение империалистической войны в войну гражданскую. Но он верит в то, что его человек бросит воевать и прекратит эту войну. И тогда вслед за ней наступит ожидаемый М. Рай на земле и «Тогда над русскими, / над болгарами, / над немцами, / над евреями, / над всеми.

- по тверди небес / от зарев алой / ряд к ряду / семь тысяч цветов засияло из тысячи разных радуг...» «День раскрылся такой, / что сказки Андерсена / щенками ползали у него в ногах». Увлеченный радостью утопической картины, М. Провозглашал:«Славься человек,во веки веков живи и славься!всякомуживущему на земле,слава,слава,слава!»Дореволюционный период творчества М. Выражал те группы задыхающейся в тисках капитализма мелкобуржуазной гуманистически настроенной интеллигенции, которые с ростом пролетарской борьбы постепенно примыкали к пролетариату, шли под его руководство, захваченные грандиозностью перспектив борьбы, хотя не осознавали еще конечных целей и путей этой борьбы. На этой именно основе вырастали у Маяковского своеобразные социалистические устремления утопического характера.В социалистической мечте М.

Нет ясной картины социально-экономических отношений будущего общества. Но ему ясно одно, что в воображаемой им стране социалистическою рая будут отсутствовать порожденные капитализмом отношения, к-рые давят, разрушают, уничтожают лучшее, что есть в этом мире, - человека. Рисуя восторженно картины будущего, Маяковский не видит реальных путей классовой борьбы для достижения этих целей. В страну утопии приводит М. Гуманистический протест, да еще от имени абстрактного человека.Свойственная М. Утопичность предопределила собой восторженное отношение поэта к Февральской революции. Стремление различных классовых групп к свержению самодержавия, различных по своим задачам и конечным целям, было принято М. Как действительное «слияние классов», отражено им в стихах «Революция», «Поэто-хроника», «Ода революции» и оценено как осуществление «братства», как исчезновение противоречий и борьбы, как наступление социалистического рая на земле.

Ему казалось, что Февральская революция выведет народы из состояния ужасной империалистической войны, что эта революция пересмотрит «миров основу», разрушит «тысячелетнее прежде», что эта революция наконец переделает «жизнь снова», до «последней пуговицы в одежде». Но утопизму радости М., вызванной Февралем, очень скоро был нанесен решающий удар. Революция в феврале не прекратила войны, не могла прекратить, и М., как и огромнейшие массы трудящихся России, через войну начал понимать истинный смысл Февральской революции. В августе 1917 М. Публикует в «Новой жизни» прекрасное стихотворение «К ответу», в к-ром разоблачает империалистический характер продолжающейся бойни («Во имя чего / сапог / землю растаптывает скрипящ и груб / кто над небом боев.

/ Свобода / бог / рубль, / когда же встанешь во весь свой рост / ты отдающий жизнь свою им. За что воюем?»).Реальная действительность, продолжение войны временным буржуазным правительством, рост социалистической борьбы пролетариата начинают разрушать гуманистические иллюзии и мелкобуржуазную утопичность воззрений М. Он начинает понимать, что империалистическая бойня санкционирована буржуазно-демократическими установлениями, он видит, что над нею веет дух рубля, франка, доллара, марки.Социалистическая революция, совершенная русским пролетариатом в октябре 1917, открыла М., революционно настроенному мелкобуржуазному утописту, грандиозные перспективы. Его многолетняя мечта о человеке, о его прекрасном будущем получила наконец реальное воплощение.

При этом новая действительность начинала исправлять и наполнять реальным содержанием абстрактно-гуманистическую мечту поэта. Теперь он уже начинает понимать, что пролетариат является руководителем октябрьского переворота, что конечная цель этой борьбы - установление социалистического общества, к-рое сделает человека действительно свободным. Октябрьская революция поэтому есть тот рубеж, с к-рого начинается интенсивный творческий рост поэта.Первое крупное произведение М., отразившее октябрьский переворот и первый этап борьбы пролетариата за свою власть, - это «Мистерия Буфф» (1918), «героическое, эпическое и сатирическое изображение эпохи». В «Мистерии Буфф» воплощены некоторые типичные черты пролетарской поэзии военного коммунизма.

Политическая направленность, публицистическая заостренность «Мистерии» чрезвычайно сближали ее с пролетарской поэзией того периода. Космичность восприятия революционных событий, типичная для поэтов «Кузницы», пышно расцвела в «Мистерии» («Места действий. 1) Вся вселенная, 2) Ковчег, 3) 1 картина. Ад, 2 - Рай, 3 - Земля обетованная»). Социалистический характер мотивов поэзии, особенно социалистические мотивы освобожденного труда, то, что типично для представленной Д. Бедным линии пролетарской поэзии, воспринят, освоен и М. («Трудом любовным, приникнем к земле / все, / дорога` кому она. / Хлебьтесь поля. / Дымьтесь фабрики. / Славься. / Сияй. / соллечная наша / Коммуна»). Но в «Мистерии Буфф» еще сильны отзвуки проблем, волновавших Маяковского в дореволюционный период (абстрактный человек, социалистический рай).

В «Мистерии Буфф» Маяковский как бы прощается с своим абстрактным человеком. В момент, когда «нечистым» трудящимся угрожает голодная смерть на отвоеванном у эксплоататоров ковчеге, является человек, отзвук гуманистической мечты поэта, и указывает им путь борьбы, маня трудящихся в землю обетованную, где «сладкий труд не мозолит руки» и «работа розой цветет на ладони». Человек-водитель воплощается в нечистых, и этим М. Словно говорит. «Смотрите, тот человек, о котором я орал всю свою жизнь, борясь за него с законом, с религией-цепью, властью вещей оказался воплощенным в батраке, в кузнеце, ибо эти люди достойны того социалистического рая, о котором мечтал мой человек, идя сквозь ужасы, отчаяние и гнет капиталистического мира».

Во втором варианте «Мистерии Буфф» (1921) этот же человек фигурирует.