Понтий Пилат

ПОНТИЙ ПИЛАТ - центральный персонаж романа М.А.Булгакова «Мастер и Маргарита» (1928-1940). Сын короля-звездочета, жестокий прокуратор Иудеи всадник П.П. По прозвищу Золотое Копье появляется в начале 2-й главы «в белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой», выходя на авансцену сюжета, где будет незримо присутствовать до полного его окончания, до последней фразы эпилога. Это его присутствие обусловлено основным сюжетным событием, связующим повествование. Роман, сочиненный Мастером, написан о нем, Пилате Понтийском. Герой героя выступает одновременно как действующее лицо «античных» глав, образующих «роман в романе».Два Пилата, «литературный» и «исторический», никак не различаются между собой.

Они составляют единый образ, объективированный в повествовании. «Литературный» П.П., сотворенный Мастером, не плод художественной фантазии. Он «угадан» таким, каким был на самом деле, и поэтому полностью совпадает с «историческим», о котором рассказывает Баланд в разговоре с Берлиозом и Иваном Бездомным на Патриарших прудах. Тождество обоих Пилатов подтверждает сам Воланд, единственный живой свидетель, присутствовавший инкогнито во дворце Ирода Великого во время разговора П.П. С Иешуа Га-Ноцри, знающий о том, например, как прокуратор пытался «спасти» Иуду из Кириафа, слышавший собственными ушами ответ Пилата на вопрос Левия Матвея об убийце Иуды. «Это сделал я». В финале романа, отпуская на свободу своего героя, Мастер одновременно освобождает «библейского» Пилата, на протяжении двух тысяч лет терзаемого муками совести.В процессе создания образа П.П.

Булгаков использовал несколько источников. Первыми по значимости были канонические евангелия, в которых писатель почерпнул главные сюжетные обстоятельства. П.П. Не находит вины в действиях и словах Иисуса (Лук., 23,5. Иоанн, 18,38), пытается спасти его (Иоанн, 19,12), на Пилата оказывают давление первосвященники и возбужденный ими народ, вопящий «Распни его!», и, наконец, окончательное решение о казни прокуратор принимает из страха перед кесарем. «Иудеи же кричали. «Если отпустишь Его, ты не друг кесарю»« (Иоанн, 19,12).Вероятным источником образа послужила книга немецкого историка Г.А.Мюллера «Пон-тий Пилат, пятый прокуратор Иудеи, и судья Иисуса из Назарета» (1888). Здесь П.П., как и в романе, назван пятым прокуратором.

Иные авторы считают его шестым. Другим литературным источником стала книга английского богослова Ф.В.Фаррара «Жизнь Иисуса Христа» (1874, русск. Перевод 1885). В главе «Иисус Христос перед Пилатом» Фаррар описывал «римскую презрительность» игемона к иудеям и говорил о его «трусливой уступчивости». Последний момент получил у Булгакова особое значение. В поле зрения писателя были также легенды, связанные с П.П. Об одной из них Булгаков мог прочесть в «Энциклопедическом словаре» Брокгауза и Ефрона. В Великую пятницу на горной возвышенности в Швейцарских Альпах, носящей название Пилат, появляется призрак прокуратора и умывает руки, тщетно пытаясь очистить себя от соучастия в преступлении. С этой легендой может быть связано место действия последней главы - каменистая вершина, где Мастер встречает П.П.

И отпускает его грех. Что же касается сюжетных мотивов, сочиненных самим Булгаковым, то это причастность прокуратора к убийству Иуды. Согласно евангелиям, тот повесился.Рассматривая образ П.П. С точки зрения литературной генеалогии, можно указать на следы Агасфера. Есть основания для сопоставлений с образом пушкинского Бориса Годунова. Мотив пятна на совести, появившегося случайно и ставшего причиной душевных терзаний, столь мучительных, что «рад бежать, да некуда». Среди героев Булгакова нет другого персонажа, сопоставимого по масштабу с П.П., хотя отдельные его черты можно уловить в Хлудове («Бег»), в Людовике («Кабала святош»).В романе Булгакова П.П. Олицетворяет коллизию иерархической власти, безграничной по отношению ко всему нижестоящему и совершенно беззащитной, безоружной перед тем, что находится выше.

Это делает игемона Рима социально трусливым. Последнее тем более разительно, что трусость выказывает человек по натуре мужественный, твердый и жестокий. Если трусость вообще худший из пороков (слова Иешуа Га-Ноцри), то в сильном она еще и позорна. Такова основная мысль писателя в прочтении образа Понтия Пилата, героя, покрывшего себя историческим позором.Лит. Rzhevsky L. Pilate's sin//Canadian Slavonic Papers. Ottawa, 1971. Vol. 13. № 1. См. Также Лит. К статье «МАСТЕР».С.В.Стахорский.