Изгоев Александр (арон) Соломонович

(настоящая фамилия Ланде) (11 апреля 1872, Вильно, – 11 июля 1935, Хаапсалу, Эстония). Сын учителя Виленского раввинского училища. Окончив Минскую гимназию (1889), поступил на медицинский факультет Томского университета. В 1893 начал изучать марксизм. Участвовал в студенческом движении. В 1894 уехал за границу. С 1896 – в Одессе. В конце 1890-х гг. Примыкал к социал-демократами., до середины 1904 поддерживал с ними связи. В 1900 окончил юридический факультет Новороссийского (Одесса) университета. Один из организаторов "Союза Освобождения" (1904-05) и партийной организации кадетов в Одессе. С 1906 в Петербурге. Вместе с П.Б. Струве участвовал в издававшихся им журналах "Без заглавия", "Полярная Звезда", " Свобода и Культура".

С 1907 член редакции журнала "Русская Мысль", вёл в нём до 1918 собственную рубрику "На перевале", заведовал отделом "русской жизни" в газете "Речь". Член ЦК Партии Народной Свободы (1906-18), примыкал к его правому крылу. Один из авторов сборника "Вехи" (1909). Не раз полемизировал с большевиками. Первый биограф П.А. Столыпина. Изгоев принадлежал к петербургской либеральной элите. В предвоенный период предупреждал, что в случае войны неизбежна перемена власти, но "не кадеты будут на гребне волн, а крайние левые, которые первыми утопят кадетов, а затем меньшевиков" (Думова Н.Г., Кадетская партия в период первой мировой войны и Февральской революции, М., 1988, с. 14). Особых надежд на благоприятное развитие событий после Февральской революции 1917 не питал – после 1905 вообще был настроен пессимистически ("мрачно-пророчествующий", по определению А.В. Тырковой).

Изгоев разгадал в большевизме ту силу, которая поведёт за собой массы, враждебно относился к В.И. Ленину. Тщетность попыток партии кадетов внедриться в крестьянскую и рабочую среду после Февраля объяснял тем, что она "не смогла сделать себе опоры из крестьян-собственников" из-за отсутствия у её руководителей достаточной "демократичности", из-за того, что в них "было много барского" (там же, стр. 127). На 8-м съезде партии выступил против правительственной коалиции с социалистами, поддержал внешнеполитический курс П.Н. Милюкова, резко полемизировал с Н.В. Некрасовым. Вновь избран в ЦК партии, хотя получил наибольшее количество голосов "против". В августе вместе со Струве и другими стал основателем "Лиги русской культуры".

После провала выступления генерала Л.Г. Корнилова кадетский ЦК, как вспоминал Изгоев, был так устрашён гневом и возмущением народных масс по поводу роли кадетов в заговоре, что "пришлось прекратить открытое устройство заседаний" и собираться в разных местах "полуконспиративно" (там же, с. 204). После Октябрьской революции вместе с Тырковой организовал выпуск нескольких номеров газеты "Борьба", открыто призывавшей к вооруженным выступлениям против Советской власти. Анализируя итоги семимесячного правления большевиков, Изгоев писал в мае 1918 в статье " Социализм, культура и большевизм". "Поняла ли русская интеллигенция весь грозный смысл переживаемых событий. Извлекла ли она необходимые уроки. Основная причина нынешнего нашего беспримерного государственного разгрома в том, что интеллигенция совершенно не понимала ни природы человека и силы движущих им мотивов, ни природы общества и условий, необходимых для их укрепления и развития.

О человеке, об обществе и государстве наша интеллигенция составила себе фантастические, лживые и ложные представления. Монархия рухнула с поразительной быстротой. Русская интеллигенция в лице её политических партий вынуждена была немедленно из оппозиции перестроиться в органы власти. Тут-то её и постигло банкротство, заставившее забыть даже провал монархии. Все главные политические, социально-экономические и психологические идеи, в которых столетие воспитывалась русская интеллигенция, оказались ложными и гибельными для народа. В роли критиков выступили не те или иные литераторы, а сама жизнь. Большевики и их господство и воплотили в себе всю эту критику жизни. Напрасно интеллигенция пытается спасти себя отводом, будто она не отвечает за большевиков.

Нет, она отвечает за все их действия и мысли. Большевики лишь последовательно осуществили всё то, что говорили и к чему толкали другие. Добросовестность велит признать, что под каждым своим декретом большевики могут привести выдержки из писаний не только Маркса и Ленина, но и всех русских социалистов и сочувственников как марксистского, так и народнического толка. Единственное возражение, которое с этой стороны делалось большевикам, по существу сводилось к уговорам действовать не так стремительно, не так быстро, не захватывать всего сразу. Это – не принципиальные возражения, а оговорки трусливого оппортунизма. Чхеидзе, Чернов, Церетели, Скобелев, Некрасов, Ефремов, Керенский говорили и проповедовали то, что принципиально должно было привести к господству большевизма, решившегося, наконец, воплотить в делах их речи" ("Из глубины.

Сборник статей о русской революции", М.- П., 1918, был запрещён. Цитируется по изданию. М., 1990, с. 151-52). В 1918 секретарь ревизионной комиссии Общества взаимопомощи литераторов и учёных. В начале ноября арестован, в январе 1919 освобождён, в августе снова арестован и освобождён лишь в марте 1921. В августе – ноябре 1922 снова в заключении. В ноябре 1922 выслан в Германию вместе с большой группой писателей, публицистов, учёных. С 1926 постоянный корреспондент латвийских газет "Руль" и "Сегодня". Последние годы жизни провёл в Эстонии. Сочинения. Наши политические партии, П., 1917. Социалисты во второй русской революции, П., 1917. Социалисты и крестьяне, П., 1917. Разрушители России, Владивосток, 1918. Пять лет в Советской России, в книге:Архив Русской революции, т.

10, Берлин, 1925. М.Е. Голостенов..