Сергий Радонежский

— преподобный Радонежский, основатель Троице-Сергиева монастыря. Ни в житии С., ни в других источниках нет точного указания на год рождения преподобного, и историки, по различным соображениям, колеблются между 1313, 1314, 1318, 1319 и 1322-м гг. Наиболее вероятным представляется 1314 г. Мирское имя С. Было Варфоломей. Отец его, Кирилл, был боярин Ростовских удельных князей, "един от славных в нарочитых бояр, богатством многим изобилуя". Он имел, по словам жизнеописателя С., "житие велико в Ростовьстей области", т. Е. Владел более или менее значительными вотчинами и угодьями. Кроме Варфоломея, у Кирилла было еще два сына, старший — Стефан и младший — Петр. Годы детства и юности Варфоломея, до двадцатилетнего возраста, протекли под родительским кровом и, по рассказу жития, были ознаменованы рядом чудесных событий.

Принадлежа к высшему, боярскому кругу общества, Варфоломей рос, однако, в простой, деревенской обстановке, в усадьбе своего отца. Так, явление чудесного старца, предсказавшего Варфоломею славу великого подвижника, произошло в поле, куда он был послан отцом искать лошадей. Семи лет Варфоломей вместе с братьями отдан был в ученье грамоте одному из тех учителей, духовных или мирян, которые в те времена учили детей у себя на дому т. Е. Содержали частные школы грамоты. Ученье сначала не давалось мальчику. "было это, по словам жизнеописателя, по смотрению Божию, дабы дитя получило разум не от людей, но от Бога". С ранних же, детских лет стала развиваться у Варфоломея наклонность к тихой, созерцательной, молитвенной жизни, к чему располагал и благочестивый строй домашней жизни.

Уже двенадцатилетним мальчиком он вступил на путь подвижничества, которого не возбраняли ему благочестивые родители. Соблюдал строго посты, предавался молитве в храме и дома, усердно изучал священные книги.Когда Варфоломею исполнилось 15 лет, в жизни всей его семьи произошла крутая перемена. Ростовское княжество, после получения великого княжения московским князем Иваном Даниловичем Калитой, приведено было в зависимость от Москвы. Подчинение это сопровождалось со стороны московских властей террористическими мерами, постигавшими прежде всего лучших ростовских граждан и бояр, обвиняемых в изменнических замыслах. Спасаясь от насилий московских наместников, многие жители Ростова покидали родину. В эту же тяжелую для всего Ростова пору политического бедствия на боярина Кирилла обрушилось еще личное несчастие.

Некогда "богатством многим изобилуя", он "на старость обнища и оскуде". Его разорили частые поездки с князем в орду и приемы татарских послов, дани и выходы, хлебные недороды, набеги татарских ратей, особенно опустошение татарами в 1328 г. Тверской области в наказание за восстание тверичей во главе с князем Александром Михайловичем. В этом году пострадало не одно Тверское княжество. По словам летописца, "бысть тогда всей Русской земле велия тягость и томление и кровопролитие от татар". По примеру многих своих сограждан, боярин Кирилл со всей семьей покинул Ростов и поселился в городе Радонеже, уделе младшего сына Ивана Калиты, Андрея. В юноше Варфоломее бедствия, постигшие его родину и семью, еще более укрепили отвращение от суеты и превратностей мира и стремление к иноческому идеалу.

Давно уже инок в душе и по жизни, он через несколько лет по переселении в Радонеж, достигнув двадцатилетнего возраста, решился постричься в монахи. Со стороны родителей, проникнутых теми же идеалами, он не встретил возражения. Они просили только обождать их смерти. Братья Стефан и Петр жили отдельно своими семьями, и Варфоломей был единственной опорой своих родителей в годы болезненной старости и скудости. Недолго пришлось ему ждать. Через два-три года он похоронил отца и мать, постригшихся перед смертью в Хотьковом монастыре близ Радонежа, где уже монашествовал овдовевший старший их сын, Стефан. Идеалом Варфоломея была древнейшая и совершеннейшая форма иночества — пустынножительство. Между тем русские монастыри того времени поддерживали постоянные и тесные связи с миром, от суеты которого желал уйти юный подвижник.

Варфоломей уговорил брата Стефана разделить с ним подвиг пустынножительства. В окрестностях Хотькова монастыря, в дремучем лесу братья избрали место, называвшееся Маковцем или Маковской горой, на реке Консере или Коншуре (по актам XVI—XVII вв.), Кончюре — в настоящее время. "Здесь, — говорит проф. Голубинский, — пустыня была настоящая и суровая. Кругом на большое расстояние во все стороны дремучий лес. В лесу — ни единого жилища человеческого и ни единой человеческой стези, так что нельзя было видеть лица и нельзя было слышать голоса человеческого, а можно было видеть и слышать только зверей и птиц". Братья срубили келью и малую церквицу, освященную, по просьбе их к митрополиту Феогносту, во имя Св.

Троицы. Стефан не перенес тяжелого искуса пустынножительства и скоро ушел в Москву, в Богоявленский монастырь, но Варфоломей остался тверд и, расставшись с братом, постригся в монахи у некоего игумена Митрофана, настоятеля одного из окрестных приходов, и принял имя Сергия в честь мученика, память которого празднуется 7 октября. В это время Варфоломею было 23 года. После пострижения, совершенного в присутствии "некоторых людей", быть может родных и знакомых из Радонежа, молодой инок остался "един в пустыни безмолвствовати и единствовати". И провел в полном уединении около двух лет. Это было для него тяжелое время самоиспытания. Подобно многим другим подвижникам древней Руси, С. Перенес нравственную борьбу, олицетворяемую в агиографии борьбой с темной силой демонских наваждений и козней.Двухлетнее уединение С.

Не укрыло его от мира. Слух о новом подвижнике скоро распространился, и к С. Стали приходить монахи, желавшие разделить с ним подвиг пустынножительства. Скоро собралось двенадцать человек братии, и кругом церкви сгруппировались тринадцать келий, обнесенных тыном "не зело пространнейшим". Так возникла знаменитая Троицкая обитель. Сначала никто из братии не имел священнического сана, и для совершения литургии приглашались священники или иеромонахи из окрестных приходов. Наконец, пришел к С. Игумен Митрофан, постригавший его в монахи. По избранию С. И его сподвижников он стал первым игуменом и священником новоустроенного монастыря, но через год умер. Тогда по настоятельному желанию братии сам С. Решился стать во главе монастыря и епископом Волынским Афанасием, приезжавшим в Москву в отсутствие митрополита, был возведен в сан священника и игумена.

Теперь для С., уже закаленного в борьбе с самим собой в годы одиночества, началась пора иных трудов и испытаний — по устроению нового центра религиозно-нравственного просвещения. Трудна и исполнена всяких лишений была жизнь первых иноков Троицкой обители. Немногие обладали достаточной силой духа, и число братии некоторое время не превышало 13 человек с игуменом. Не принося с собой из мира никакого имущества, троицкие иноки должны были добывать себе пропитание тяжелым трудом, пример которого подавал сам неутомимый игумен, обладавший большой физической силой и необходимыми в сельском быту знаниями, между прочим знанием плотничьего мастерства. По словам жития С., около келий "различные сеяхуся семена", т.

Е. Разведен был огород и, может быть, небольшая пашня. Но трудолюбие иноков не всегда обеспечивало им кусок хлеба, и иногда им случалось голодать по несколько дней пока приношение какого-нибудь христолюбца не выручало их из беды. Но С. Строго запрещал братии ходить за милостыней и позволял принимать лишь то подаяние, которое приносилось в монастырь самими благочестивыми людьми. Весь обиход монастыря был скуден до нищеты. Иной простец богомолец, привлекаемый в Троицкий монастырь славою его игумена, простодушно создавал в своем воображении образ величественного старца, "окруженного отроками предстоящими и слугами скорорищущими и множеством служащих и честь воздающих". Но, войдя в ограду монастыря где было "все скудостно, все нищетно, все сиротинско".

И встретив смиренного монаха, в изодранном и "пелесоватом". Рубище копающего гряды, не хотел верить, что это и есть знаменитый С. Нищета препятствовала даже совершению церковных служб. Иногда приходилось откладывать литургию по неимению вина и просфор. На утренних и вечерних службах храм освещался березовой или сосновой лучиной, богослужебные книги писались "на берестех", церковные сосуды были выточены из простого дерева, облачения шились из грубой крашенины. Немало трудов и огорчений пришлось положить С. Также на то, чтобы воспитать в братии ту силу духа, которою проникнут был он сам и без которой нельзя было делить с ним подвиг пустынножительства. Кротость и незлобие были отличительными чертами характера С., и для нравственного воздействия на малодушных он пользовался только двумя средствами.

Кротким увещанием и личным своим примером во всяком иноческом подвиге. Подвергая желающих постричься в его монастыре долгому и строгому искусу, он неусыпно следил за жизнью своих иноков и особенно старался не допускать их до физической и духовной праздности.Неизвестно, как долго пребывал Троицкий монастырь в состоянии первоначальной скудости и нищеты. По мере того как росла слава монастыря и его великого игумена, милостыня и подаяния, сначала только спасавшие братию от голода, стали сменятся крупными вкладами и пожертвованиями. По обычаю, крепко укоренившемуся в древнерусском обществе, обращение к монастырю, как посреднику в деле душевного спасения, за молитвой и поминовением всегда сопровождалось большими или малыми денежными и земельными вкладами.

Первым крупным жертвователем явился архимандрит Симон из Смоленской области, человек богатый и пользовавшийся почетом. Но он променял его на честь быть учеником троицкого игумена, и поселившись в его монастыре, вручил ему свое немалое богатство. На средства, принесенные Симоном, С. Поставил новый, более обширный деревянный храм и расположил вокруг него кельи правильным четырехугольником. Затем, мало-помалу, стала заселяться и лесная глушь, непосредственно окружавшая монастырь. В окрестностях вырастали постепенно починки и деревни, вырубался лес, расчищались пашни и луга. Заселение края пошло еще быстрее, когда дорога из Москвы в северные города близко придвинулась к монастырю. Если в первые годы существования обители в нее приходили лишь редкие избранники, уходившие из мира и искавшие душевного спасения в подвиге пустынножительства, то спустя лет 10 она стала духовным центром для мирского населения как окрестного края, так и отдаленных областей Руси.

В монастыре постоянно сменялись многочисленные богомольцы — миряне. Метко и образно охарактеризовал нравственное воздействие Сергиева монастыря на окружавший его мир проф. Ключевский. "мир приходил к монастырю с пытливым взглядом, каким он привык смотреть на монашество, и если его не встречали здесь словами прииди и виждь, то потому, что такой зазыв был противен Сергиевой дисциплине. Мир смотрел на чин жизни в монастыре преп. Сергия, и то, что он видел, быт и обстановка пустынного братства научали его самым простым правилам, которыми крепко людское христианское общежитие". Из монастыря мир "уходил ободренный и освеженный, подобно тому, как мутная волна, прибиваясь к прибрежной скале, отлагает от себя примесь, захваченную в неопрятном месте, и бежит далее светлой и прозрачной струей".

Вместе с тем наступило для монастыря время материального довольства и изобилия. "И начаша, — говорит житие С., — посещати и учащати в монастырь, приносяще многообразная и многоразличная потребования, им же несть числа". Источники не дают прямого ответа на вопрос, владел ли Троицкий монастырь при жизни С. Вотчинами и принимал ли он земельные вклады. Известно только, что незадолго до смерти С., когда он уже сложил с себя игуменство, один галичский боярин Семен Федорович подарил монастырю половину варницы и половину соляного колодезя у Соли Галицкой (Акты Юридические, I, № 63). "Начал приобретать вотчины в монастырь, — говорит проф. Голубинский, — непосредственный преемник и личный ученик Сергия, преподобный Никон, и нельзя думать, чтобы этот поступал вопреки воле и завещанию своего учителя.

Но, принимая за вероятнейшее, что при самом преподобном Сергии монастырь не имел еще недвижимых имений или вотчин, со всею вероятностью должно думать, что монастырь имел при нем собственное хлебопашество, именно — что преподобным Сергием заведены были кругом монастыря пахотные поля, которые и обрабатывались отчасти самими монахами, отчасти наемными крестьянами, отчасти же крестьянами, которые хотели поработать на монастырь Бога ради".Пока С. Подвизался в глухой пустыне вдали от мира, в обществе немногих избранников, порядок жизни его обители определялся строгим единством идеалов и помыслов братии и безусловным преклонением перед нравственным авторитетом игумена. Но когда мир плотною стеной окружил прославленный монастырь и установил с ним постоянные и близкие сношения, когда умножилось число монашествующих, тогда в монастырь должны были проникать влияния и элементы, нарушавшие прежнюю простоту и гармонию строгой подвижнической жизни.

Подобно всем другим русским монастырям того времени, Троицкий монастырь был сначала "особножитным". Подчиняясь одному игумену, сходясь для молитвы в один храм, монахи имели каждый свою келью, свое имущество, свою одежду и пищу. Эта свобода располагать собою, приобретать имущество и распоряжаться им была источником многих зол и нестроений в монастырях древней Руси и несомненным признаком упадка монашеской жизни. Между тем в XI—XII вв. На Руси существовала другая, более совершенная и древняя форма монастырского устройства, введенная преподобными Антонием и Феодосием Печерскими, — "общежитие", по примеру христианской общины апостольских времен. Но постепенно в русских монастырях утвердилось "особножительство", и преподобному С.

Принадлежит заслуга восстановления в монастырях северной Руси "общежительства". Жизнеописатель С. Рассказывает, что около 1372 г. К С. Пришли послы от Константинопольского патриарха Филофея и принесли ему параманд, схиму и патриаршую грамоту. Восхваляя С. За добродетельную жизнь, патриарх убеждал его ввести в своем монастыре "общее житие". Московский митрополит Алексий, которому С. Сообщил о послании патриарха, со своей стороны благословил его на введение общежительства. Сопоставляя этот рассказ с другими фактами и свидетельствами источников, проф. Голубинский несколько иначе изображает эпизод введения общежития в Троицком монастыре. "Необходимо думать, — говорит он, — что преподобный Сергий ввел в своем монастыре общежитие не потому, чтобы это присоветовал ему патриарх, а потому что он сам хотел этого и что хотел этого вместе с ним святой митрополит Алексей, и что они — Сергий и Алексей — лишь прибегли к авторитету патриарха, дабы придать своему начинанию большую твердость.

Необходимо предполагать, что патриарх написал преподобному Сергию послание по просьбе святого Алексея, обращенной к нему этим последним во время бытности в Константинополе для посвящения в митрополиты, бытности целогодичной в 1353—1354 гг.". Согласно с уставом общежительства в монастыре устроены были новые помещения. Трапеза, хлебопекарня, амбары, кладовые, разные мастерские, в которых сосредоточивался хозяйственный обиход монастырской жизни. Из среды старейшей братии избраны были должностные лица, помощники игумена. Келарь, духовник, экклесиарх, пономарь, канонарх. В богослужение введен был устав иерусалимский (обители преп. Саввы освященного), отличавшийся большею торжественностью сравнительно с уставом Студийским.

Остальная братия в свободное от богослужение время должна была заниматься по кельям каким-нибудь рукоделием по назначению игумена. Одним из келейных послушаний было "списание книжное". И переплет рукописей. Сам С. Подавал пример трудолюбия. Шил одежду и обувь для братии, пек просфоры, катал свечи и вообще не гнушался никакой черной работой. Поддерживая и устрояя свою обитель первоначально пожертвованиями и милостыней христолюбцев-мирян, С. Установил обычай странноприимства и благотворительности, когда его монастырь достиг материального благосостояния. По выражению жизнеописателя, "бе рука его простерта к требующим, яко река многоводна и тиха струями". И своим преемникам С. Завещал хранить "без роптания".

Заповедь странноприимства.Введение общежительства было для С. Источником больших трудов и огорчений, которые даже побудили его однажды оставить монастырь и снова предпринять подвиг пустынножительства. Некоторые монахи не желали подчиниться общежительному уставу и ушли из монастыря. Ко времени этой смуты в Троицком монастыре, вызванной введением общежительства, историки относят послание вселенского патриарха к С., осудившего обычный мирской образ жизни русских монахов и увещевавшего братию монастыря во всем повиноваться игумену. Но особенно тяжело было для С. Недоброжелательное отношение к нему старшего брата Стефана, вернувшегося в Троицкий монастырь. Покинув С. В пустыне, Стефан ушел в Москву и поселился в Богоявленском монастыре, где встретил Алексия, будущего митрополита.

За свою строгую жизнь Стефан был избран игуменом Богоявленского монастыря и приобрел расположение вел. Князя Семена Ивановича, который сделал его своим духовником. Но через неколько лет Стефан отказался от своего почетного положения в Москве и снова пришел к младшему брату, чтобы стать иноком его обители. Вместе с собой он привел 12-летнего сына Иоанна, постриженного С. С именем Феодора, впоследствии основателя Московского Симонова монастыря и архиепископа Ростовского. Стефан был человек властолюбивый и хотел первенствовать в монастыре. Некоторые монаха, недовольные С. За введение общежительства, сочувствовали ему. Однажды, во время вечерни, Стефан, рассердившись на канонарха, громко сказал. "кто здесь игумен.

Не я ли первый сел на этом месте?". — и "ина некая изрек, их же не лепо бе". Слова Стефана были услышаны С., служившим в алтаре, и глубоко потрясли его. Окончив вечерню, он, ни сказав никому ни слова, ушел из монастыря за 30 верст, к своему другу Стефану, игумену Махрищского монастыря. Взяв здесь одного монаха, он стал искать места для построения новой обители и остановился, наконец, на берегу реки Киржачи, в 40—50 верстах от монастыря Троицкого. Здесь он решил снова начать подвиг пустынножительства, сознавая, что для борьбы против зла, которое овладело Троицким монастырем, бессильно слово кроткого увещания. Другого же средства борьбы С. Не знал. Встревоженная внезапным исчезновением игумена, братия Троицкого монастыря скоро отыскала его новую обитель, и некоторые монахи, нелицемерно преданные С., тотчас же переселились к нему.

Вместе с ними он, с благословения митрополита Алексия и на средства своих почитателей, выстроил церковь во вмя Благовещения Богородицы, окружил ее кельями и скоро устроил новый монастырь, получивший название Киржачского Благовещенского. Между тем смута в Троицком монастыре улеглась, и братия, чувствуя свою виновность, усердно просила С. Вернуться на игуменство в свой стаpый монастырь. Сам митрополит послал к нему двух архимандритов, увещевая исполнить просьбу братии и обещая извести из монастыря строптивых монахов. Незлобивый С. Склонился на эти просьбы и увещания и вернулся в Троицкий монастырь, оставив на Киржаче ученика своего Романа.С первых лет пустынной жизни С. О нем далеко прошла молва, как о великом подвижнике.

С течением времени за ним утвердилась слава чудотворца и прозорливца. По словам жизнеописателя, "слава же и слышание о нем пронесеся повсюду. Вси имеяху его, яко единого от пророк". Современники уже при жизни называли его "преподобным". И "святым". В летописном известии о болезни, постигшей его в 1375 г., говорится. "того же лета болезнь бысть тяжка преподобному игумену, Сергею святому". В жизнеописании С. Собраны предания о многих совершенных им чудесах и знамениях, которые свидетельствовали перед братией о благодати, почивающей на их игумене, а для него самого являлись моментами наивысшего духовного удовлетворения и просветления. Таковы предания — о видении множества "птиц зело красных", символизировавших будущее обилие иноков в монастыре, о сослужении ангела С.

Во время литургии, о посещении его Божиею Матерью. Великий духовный авторитет Троицкого игумена открывал ему путь к высшему церковному сану в России, к кафедре митрополита. Митрополит Алексий, близко знавший С., однажды пригласил его к себе и предложил ему в подарок митрополичий параманд с золотым крестом. Не угадывая сразу намерения митрополита, С. Уклонился от подарка. "прости меня, владыко, от юности моей не был золотоносцем, тем более хочу пребывать в нищете в лета старости". Тогда Алексий объяснил, что этот подарок есть "знак обручения святительскому сану". И что он желает видеть С. Своим преемником. "знаю достоверно, — говорил митрополит, — что все, от великодержавного до последнего человека, тебя пожелают иметь своим пастырем.

Теперь заблаговременно ты почтен будешь саном епископа, а после исхода моего и престол мой восприимешь". Но С. На все увещания отвечал решительным отказом и говорил, что лучше снова удалится в безвестную пустыню, чем примет непосильное бремя власти. Когда митрополит Алексий 12 февраля 1378 г. Скончался, вел. Князь и многие знатные люди, по известию Степенной книги, снова безуспешно обращались к С. С увещанием принять святительский жезл. Из числа кандидатов на митрополичью кафедру С. Поддерживал Киприана, который после долгой церковной смуты сделался митрополитом в 1390 г. Но С. Не мог ограничить свои труды на пользу церкви тесной оградой Троицкого монастыря. По просьбам князей, митрополита, частных лиц, он основал еще несколько монастырей, вводя в них строгие порядки общежительства и ставя игуменами своих избранных учеников.

Так, по поручению вел. Князя Димитрия Ивановича он построил два монастыря Дубенских перед Куликовской битвой и после нее, Московский Симонов, Коломенский-Голутвин, по поручению князя Серпуховского Владимира Андреевича — Серпуховский Высоцкий, совместно с митрополитом Алексием — Московский Андроников. Наконец по благословению С. Построены монастыри. Борисоглебский Устьинский в Ростовской области и Георгиевская пустынь на Клязьме. Многочисленные ученики С. По его примеру строили монастыри вдали от городов, в пустынных местах и неизменно вводили в них устав общежительства. Всего С. С его непосредственными учениками основано от 30 до 40 монастырей, которые в свою очередь стали рассадниками монашества и опорными пунктами колонизации и хозяйственной культуры пустынных дебрей северного Поволжья.

Таким образом преподобный С. Является отцом северно-русского монашества. В известии Воскресенской летописи о преставлении С. Говорится, что он "бе начальник и учитель всем монастырем, иже на Руси". // .