Тропы

(от греч. Trо́pos — поворот, оборот речи) 1) в стилистике и поэтике — слова и словосочетания, употребляемые не в обычном, а переносном смысле. В более узком значении — различные способы словопреобразования, с помощью которых главным образом в художественной, ораторской и публицистической речи (но также в бытовой и научной, в рекламе и т.п.) достигают эстетического эффекта выразительности. Последний определяется общеэстетическими факторами образной мотивированности (см. Художественный образ) и функционально-стилистической оправданности (см. Стиль) отдельных элементов в структуре целого произведения, смыслом и глубиной изображения. В разные эпохи, в разных жанрах и даже в отдельных частях текста отношение художника к Т.

Различно. Изобилие или отсутствие Т. В некотором тексте само по себе ещё не свидетельствует о художественности. Но, характеризуя языковую форму выражения, Т. Всегда связаны с содержанием, формируют и воплощают его. Вместе с так называемыми фигурами (см. Фигуры стилистические) Т. Стали объектом исследования ещё в античных и средневековых поэтиках и риториках (см. Аристотель, Квинтилиан, Ю. Ц. Скалигер, Г. Хиробоск). Согласно этой традиции, Т. Рассматриваются как своего рода фигуры «переосмысления» в ряду обычных фигур «прибавления» (повтор и его виды), «убавления» (Эллипс) и «перестановки» (Инверсия). Отличают Т. Смысловая двуплановость, наличие одновременно прямого, буквального значения и переносного, иносказательного. Но четко отграничить Т.

От фигур не удалось, поскольку «приращения смысла» присущи и интонационно-синтаксическим вариациям словесных сцеплений, то есть фигурам. Общие понятия таких Т., как Метафора, Метонимия, Олицетворение, Символ, и более частные — Синекдоха, Катахреза, Парономазия и др., не только обобщали опыт выдающихся мастеров слова, но и характеризовали историческое развитие общенародного языка. В изощрённых схоластических описаниях Т. И фигуры составляют номенклатуру из 200 и более единиц. Многие из этих терминов использует и современная филология. Детализация отдельных Т. И фигур может продолжаться до бесконечности. Но этим путём нельзя устранить противопоказанные строгой терминологии синонимию (См. Синонимия) и омонимию (См.

Омонимия) в обозначениях Т. Недостаточно разграничены, например, значения слов и выражений «словесный образ», «иносказание», «троп», «переносное значение», «метафора» и «символ». Непоследовательностями в отграничении Т. От фигур объясняется то, что и слова «троп» и «фигура» нередко выступают как синонимы. Однако наиболее трудным является выявление системы отношений между чрезвычайно разнообразными явлениями словопреобразования. Традиционный атомарно-классифицирующий подход к Т. Отвлекался от реального и мыслимого взаимодействия Т. И фигур в текстах. Отказывая, например, в статусе «тропа» сравнениям или эпитетам и относя их к «фигурам», он не может определить сходства и различия между метафорой-сравнением «яблок румяные кулаки» (Э.

Багрицкий) и её возможными трансформациями. «яблоки, как румяные кулаки» (сравнение), «яблоки стали румяными кулаками» (метаморфоза), «румяные кулаки» (в значении «яблоки» — обычная метафора), «яблоки, [эти] румяные кулаки» (метафорическая перифраза) и т.п. К тому же некоторые факты литературы 20 в. Описаны в лучшем случае как лингвистические явления словообразования, но не как неизвестные ранее Т. Или фигуры (например, так называемые зрительные Т.). В 60-е гг. 20 в. Развивается иной подход к Т. И фигурам, который связан с концепциями структурной лингвистики (См. Структурная лингвистика) и семиотики (См. Семиотика). Ведутся поиски некоторых общих принципов, позволяющих описать любые контекстуальные преобразования слова в его звучании, значении или синтаксические позиции.

Новый подход отличается стремлением зафиксировать «семантику» Т., построив базисный тропеический «словарь», определить типы используемых и возможных сочетаний его единиц, то есть выявить «синтактику» Т., описать типы слов и синтаксических позиций, на множестве которых реализуются отдельные Т. И их сочетания, без чего невозможно представить «прагматику» Т., то есть показать Т. Как элементы социально-идеологических оценок. Единообразное описание всего многообразия функций, выполняемых Т., позволяет перейти от эмпирического этапа в их исследовании к построению современной теории Т. И фигур как способов художественного мышления и созданию истории Т. Как подсистемы поэтического языка. Семиотический подход к искусству, ценный единым охватом различных его видов, привёл даже к стихийному расширению значений у ряда и без того нестрогих терминов-Т., например к переносу понятий «метафора» и «метонимия» в область кино.

Но тем самым «теория Т. И фигур» в её филологическом аспекте приобретает существенную роль для всего искусствознания. В эстетике ещё мало исследован вопрос о связи Т. С мировоззрением художника в контексте художественной речи в целом. Очевидно, однако, что в материально-конкретном, словесном воплощении Т., в предпочтении, оказываемом некоторым из них, в контрастах частот Т. По отдельным текстам, в полном или частичном отказе от Т. И т.д. Можно обнаружить типологические различия мировоззренческого характера. 2) В религиозных песнопениях Т., или тропари, — вставки в канонизированный текст или напев псалмов или хоралов. В византийской церкви известны с 5 в., в католической —с 9 в. Первоначально представляли собой небольшие попевки, вводившие отдельные фразы напевов, со временем стали протяжёнными мелодическими построениями, часто в форме диалога.

Из таких Т. Возникла Литургическая драма. Были связаны с народной песенностью и способствовали проникновению в церковную музыку её интонаций. В середине 16 в. Тридентский собор запретил применение Т. В католическом богослужении. 3) В теории музыкальной композиции австрийского композитора И. М. Хауэра — 12-звуковые ряды, разделённые на две половины по 6 звуков («шестёрки»). Т. Различаются интервальной структурой. Всего, по Хауэру, 44 Т. Техника Т. — один из методов 12-тоновой музыкальной композиции 20 в. (см. Додекафония). Лит. Античные теории языка и стиля, М. — Л., 1936. Потебня А. А., Из записок по теории словесности, в его кн. Эстетика и поэтика, М., 1976. Балли Ш., Французская стилистика, пер. С франц., М., 1961. Белый А., Магия слов, в его кн.

Символизм, М., 1910. Хлебников В., Наша основа, Собр. Произв., т. 5, Л., 1933. Якобсон Р. О., Новейшая русская поэзия. Набросок первый. Виктор Хлебников, Прага, 1921. Его же, Лингвистика и поэтика, пер. Англ., в сборнике. Структурализм. «за» и «против», М., 1975. Томашевский Б. В., Стилистика и стихосложение, Л., 1959. Квятковский А. П., Поэтический словарь, М., 1966. Гаспаров М. Л., Цицерон и античная риторика, в кн. Цицерон М. Т., Три трактата об ораторском искусстве, М., 1972. Поэт и слово. Опыт словаря, М., 1973. Словарь литературоведческих терминов, М., 1974. Корольков В. И., К теории фигур, в кн. Сборник научных трудов Моск. Гос. Пед. Института иностр. Яз., в. 78, М., 1974. Staiger Е., Grundbegriffe der Poetik, 8 Aufl., Z. — Freiburg, 1968. Style in language, ed.

By Th. Sebeok, Camb., 1971. Lausberg H., Handbuch der literarischen Rhetorik…, Bd 1—2, 2 Aufl., Munch., 1973. Uiriam J., Rhetoric in Shakespeare's time, N. Y., 1962. Todorov Tz., Tropes et figures, в сборнике. To honor R. Jakobson…, t. 3, The Hague, 1967. «Langages», 1968, № 12. Rhе́torique gе́nе́rale, P., 1970. Lhwe J. (Hrsg.), Literaturwis-senschaft und Linguistik..., Bd 1—3, Fr./M., 1971—72. Bonheim H., Bringing classical rhetoric uptodate, «Semiotica», 1975, v. 13, № 4. В. П. Григорьев (Т. В стилистике и поэтике).