Василий Димитриевич

Вел. Кн. Владимирский и Московский (1389—1425). Хотя В. Д., сын Димитрия Донского, и возведен был на великокняжеский престол послом хана, но с его княжения великое княжество сделалось окончательно достоянием московских князей. Перевес его над другими князьями и над старыми родовыми притязаниями сказался в самый год его вступления на престол. Князь Владимир Андреевич, его дядя, поссорился с Василием, но должен был, однако, уступить племяннику. Он признал последнего старейшим себя, обязался ходить на войну, сидеть в осаде, где В. Прикажет. Вел. Князь находил сильную опору в боярстве. Боярские роды начали оседать в Московском княжестве со времен второго сына Калиты, Ивана Ивановича. Эта оседлость дружины породила связь осевших боярских родов с домом Калиты, вследствие которой им невыгодно было, чтобы Моск.

Княжеством завладела какая-либо другая линия дома св. Владимира. Точно так же в выгодах боярства была передача престола от отца к сыну, при которой им было удобнее проводить свою наследственную политику. Возвышая значение московского князя над другими князьями, московское боярство возвысило себя над боярством других княжеств. Боярство в других княжествах, видя усиление Москвы, стремилось служить сильному и богатому московскому князю. Таким положением дел и настроением боярства объясняется легкое падение Нижегородско-Суздальского княжества. В. Д., зная настроение нижегородского боярства, купил в Орде ярлык на Нижний Новгород и Суздаль. Борис, кн. Нижегородский, созвав своих бояр, сказал им. "Господа мои и братия, милая дружина.

Вспомните крестное целование, не выдайте меня врагам моим". Бояре клялись, и во главе их клялся боярин Румянец, который, между тем, уже давно завел переговоры с Москвою. Когда в Нижний Новгород явились московские бояре с татарскими послами, то тот же боярин Румянец сказал Борису. "Господин князь. Не надейся на нас (на бояр), мы уже теперь не твои и не с тобою, а на тебя". Борис был схвачен с женою и детьми. Его немногие доброхоты разосланы по разным городам. В. Таким образом приобрел, кроме Нижнего Новгорода, Городец, Мещеру, Муром, Тарусу, а через несколько лет и Суздаль. — В 1395 г. Восточной России грозила страшная беда. Тамерлан, победив Тохтамыша, перешел Волгу и овладел Ельцом. Москва была в ужасе, но еще живы были соподвижники Димитрия Донского на Куликовом поле.

Московские бояре не пришли в отчаяние, собрали полки и уговорили В. Стать во главе ополчения, чтобы с оружием в руках встретить грозного врага. Но Тамерлан, простояв недели две в земле Рязанской и опустошив страну в верховьях Дона, отступил. Причину отступления восточные историки приписывают приближению осени (отступление начато 26 августа). Благочестивое предание повествует, что отступление Тамерлана произошло в тот день, когда в Москву принесли икону Богоматери из Владимира. Костомаров весьма метко указал значение этого перенесения. В. Приказал перенести икону, которую Андрей Боголюбский тайком увез из Киева в свой любимый город Владимир. Теперь эта икона служила освящением первенства и величия Москвы над другими русскими городами.

Но подчинить вполне своей воле Великий Новгород, к чему стремились в. Князья с Андрея Боголюбского, Василию не удалось, хотя и ему, как и его преемникам, весьма много облегчал борьбу раздор Новгорода с бывшим его пригородом, Псковом. В. Д. В борьбе с старым вечником оперся на митрополита, с выгодами которого уже его предшественники, начиная с Калиты, умели соединить судьбу Москвы и своего дома. В 1392 г. В Новгород прибыл митрополит Киприян. Он требовал, чтобы новгородцы по-старому относились к нему в делах судных, ибо незадолго до этого новгородское вече постановило на суд к митрополиту не ездить. Вечевым приговором митрополиту было отказано. В. Кн. Вступился за митрополита, новгородцы отказали и ему. Дело дошло до кровавых расправ.

В 1393 г. В Торжке убили московского доброхота. Великий князь, захватив Торжок, приказал разыскать виновных, и 70 человек преданы были в Москве мучительной казни четвертования. Новгородцы, опасаясь за свою двинскую торговлю, уступили и прислали митрополиту судную грамоту. В 1396 г. Враждебные действия возобновились. В. Князь хотел захватить Двинскую землю. Сначала он успел в том, но в 1398 г. Должен был отказаться от Двинской земли, Вологды и других новгородских владений. В 1404 г. Опять возникли неприязненные отношения. Новг. Архиепископ Иоанн три года содержался в Москве в заточении, но В. Князь, помирившись с Новгородом, освободил Иоанна и захваченных в этом году новгородских бояр. Ускорению примирения содействовало опасение замыслов Витовта, в.

К. Литовского, который, захватив Смоленск, явно стремился к захвату и Пскова с Новгородом. Витовт, несмотря на родство с Василием, который был женат на его дочери, Софье Витовтовне, был грозный враг. Владея Смоленском и юго-западными русскими княжествами, он недаром носил титул вел. Кн. Литовского и русского. На восток его владения простирались до Оки. Родственные отношения смягчали борьбу. Но Витовт был не из тех людей, которые всему предпочитают родственные связи. Псковичи и новгородцы просили помощи у в. Князя московского. Три раза сходились тесть и зять, и ни разу битвы не было, каждый раз дело кончалось свиданием и миром. 1406 г. Близ Крапивны, в 1407 г. У Вязьмы и в 1408 г. На берегах р. Угры. После мира на р. Угре не было больше столкновения у Василия с Витовтом.

Для Василия было великим счастием, что в Орде, после нашествия Тамерлана, 12 лет царствовала неурядица, которая давала Москве возможность свободно действовать по отношению к Литве. В это время казна вел. Кн. Московского чрезвычайно обогатилась. Он в Орду и сам не ездил, и никого не посылал. На требование денег отвечал, что у него денег нет, а между тем, постоянно собирал деньги на ордынский выход. Все эти деньги оставались в казне великокняжеской. Но в Орде все изменилось, когда власть перешла в руки мурзы Эдигея, который, подобно Мамаю, стал распоряжаться и ханами, и ордою. Эдигей хотел заставить В. Повиноваться, но не решился открыто напасть на Москву и прибегнул к хитрости. В 1408 г. Он дал знать В., что идет на Литву, а сам повернул к Москве.

В. Бежал в Кострому, оставив своего дядю Владимира Андреевича защищать столицу. Эдигей не мог взять Москвы, но отдельные татарские отряды опустошили Переяславль, Ростов, Дмитров, Серпухов, Верею, Нижний Новгород, Городец, Клин. Эдигей, получив известие, что в Орде неспокойно, отступил, разорив на обратном пути Рязань. Но нашествие Эдигея нисколько не поколебало значения Москвы. В 1412 г. В. Д. Ездил в Орду на поклон к Джела-Ледину (Зелени-Султан наших летописей), по поводу дарования им ярлыка изгнанным нижегородским князьям. В 1399 г. Умер тверской великий князь Михаил, давши клятву за детей, внуков и племянников не искать ни Москвы, ни Новгорода. Великий князь рязанский обязался чтить В. Как старейшего брата. Братья В.

Дали такие же записи, кроме Юрия. В княжение Василия случилось важное событие в истории церкви, которое имело политическое значение. По смерти Киприана, в 1406 г., митрополитом поставлен был грек Фотий, ничего не понимавший в русских отношениях. Его надменное отношение к Витовту дало последнему предлог исполнить давнишний замысел. Он созвал всех русских епископов, которые в 1425 г. Поставили в киевские митрополиты болгарина Григория Цамблака. Влияние Москвы на южную Россию было ослаблено. В княжение В. Россию посетило и грозное бедствие — мор, и трехгодичный голод. О главном действующем элементе в Москве, т. Е. О боярстве, в княжение В. Д., сохранилось показание в письме к нему Эдигея, в котором указывается на смену старого поколения бояр поколением новым.

Первое слушалось татар, второе было враждебно им. Первое, конечно, восхваляется Эдигеем. Из боярских родов на первом месте стоял род боярина Феодора Кошки и его сыновей, предков Романовых. Потом род Ивана Родионовича Квашни, род Вельяминовых, Челядниных, Всеволожских, Плещеевых, племянников митрополита Алексея, Жеребцовых.Е. Белов..