Хаканий

(Эфзеледдин Ибрахим ибн-Али-Недджар, 1106—1199) — славнейший после своего современника Энвери из персидских поэтов-панегиристов, которыми был богат XII в. С его множеством возникших мелких династий. Отец X., Алий, был плотником в городе Гендже (ныне Елисаветполь) шахства Ширванского (ныне Бакинская губерния), где одновременно с рождением его сына утвердилась так называемая 2-я династия ширван-шахов в лице ее основателя Минучихра (царствовал около 1106—1136). Мальчика обучал его ученый дядя, Мирза-Кафи, и первые его стихи были подражанием суфию Сенâию (см.). Псевдоним его был тогда "Хакâикий" (=искатель истин). Но новый учитель молодого поэта (впоследствии его тесть) Абуль-Аля, "царь поэтов" при дворе ширван-шаха Минучихра, предложил ему принять прозвище "X.", в честь своего "хакана", т.

Е. Государя. Подобно своему учителю Абуль-Але, своему сопернику и приятелю Фелекию (см.) и другим ширванским поэтам, X. Занялся восхвалением Минучихра и последовал за его преемником Эхсетâном (около 1136—1194) в его новую столицу Баку. Значительная часть "Дивâна" X. Состоит из стихотворений в честь Эхсетâна, его жен и придворных. Более поздние оды посвящены также атабеку Кызыл-Арслану Азербейджанскому (1186—91), султану Такашу Хорезмскому (1172—1200) и некоторым другим государям, в том числе даже брату византийского императора Иоанна Комнена. Как эти панегирики X., так и его любовно-мистические газели и дидактические стихотворения, при всей их неоспоримой звучности и мелодичности, страдают чрезмерной вычурностью, утомительным нагромождением искусственных острот и игры словами.

Эти черты нравились и продолжают нравиться Востоку, но из-за них, равно как из-за множества малопонятных намеков на события дня, оды и газели X. Нуждаются в комментариях еще больше, чем стихи Энверия. Вычурностью страдают в значительной степени также "отрывки" X. И "четверостишия" (кытъэ и робâи). Правда, в этих эпиграммах и афоризмах видна и житейская мудрость, и умная ирония, но очень немногие сравнятся по своей ясности и меткости с робâи Хейяма (см.). Проще написана, богата художественными описаниями, автобиографическими отступлениями и мистико-лирическими излияниями и выказывает много остроумной наблюдательности месневийная поэма. "Гостинец из обоих Ирâков", в которой описывается паломничество X. В Мекку и Медину, совершенное туда и обратно через Ирâки, т.

Е. Месопотамию, в 1156 г. Она посвящена мосульскому визирю Джемâледдину, с сыном которого X. Совершил паломничество и приехал в его Мосул. Почет, который встречал здесь X., вскружил ему голову, имел для него печальные последствия и выгодно отразился только в его "Дивâне". Вернувшись с богомолья к ширваншахскому двору, X. Проявил такое самомнение, что разгневанный Эхсетан посадил его на некоторое время в тюрьму, и в тюрьме X. Написал "Тюремную элегию (Хебсиййé)" — одно из лучших, задушевнейших и известнейших своих произведений. Обострению отношений между шахом и X. Способствовал, еще и до поездки в Мекку, бывший учитель X. И его тесть — Абуль-Аля, который не мог простить своему ученику его поэтических успехов и удачного конкурирования в шахских милостях.

Вражда с Абуль-Але тоже оставила след в "Дивâне" X., потому что между обоими поэтами велась перестрелка едкими эпиграммами и сатирами, переходившими иногда прямо в пасквили. Впрочем, такая перестрелка была тогда в моде, и у X. Есть также насмешливые стихотворения против Эсира Эхсикети (умер в 1212 г.) и других персидских панегиристов, с которыми личной вражды у X. Не было.Хотя X. В таких стихотворениях гордо заявляет, что он "неподражаемый пророк между поэтами, Иосиф на голодной литературной ниве" и т. П., но в общем борьба с порицателями и интриганами, забота о шахском благоволении и вся суета придворного быта постепенно внушали ему усталость от жизни, и после смерти шаха Эхсетâна (между 1188—1194) X. Не захотел больше оставаться при ширванском дворе (хотя главный его завистник Абуль-Аля умер еще в 1175—1176 г.) и переселился в Тебриз.

Тягостные семейные обстоятельства (смерть молодого сына, маленькой дочери и любимой жены, на которую он смотрел не по-восточному, но как на верного друга) содействовали еще большему развитию в X. Печального взгляда на тщетный смысл жизни и на суетность мира. Это им выражено в написанных тогда элегиях. Похоронен X. В Тебризе на так называемом "кладбище поэтов", рядом с другими панегиристами.Сведения о жизни X. И обильные образцы его стихотворений (большей частью вместе с персидским текстом) см. В основательном "Mémoire sur Kh." Ханыкова ("Journ. As.", 1864, т. IV и 1865, т. V) и в диссертации К. Залеманна. "Четверостишия X." (СПб., 1875), где на стр. 13—14 и 23—27 перечислены восточные источники и издания и прежние европейские работы и издания.

Сжатая заметка Эте с библиографией — в "Grundr. D. Iran. Philol." (1896, II, 236—265). Полное собрание сочинений X. ("Коллийят") — лит. В Лакно, 1876 и 1879. Исследование о ширванских шахах дал академик Дорн (1841, СПб., в "Mémoires" академии наук). Ошибки его исследования исправил Ханыков (СПб., 1857, в "Bulletin de la Cl. Hist.-ph.", т. XIV). Без этих важных исправлений Ханыкова работа Дорна резюмирована В. Бартольдом в приложении к переводу "Мус. Династий" Лэн Пуля (СПб., 1899).А. Кр..