Л. Н. Толстой - Севастопольские Рассказы

«Утренняя заря только что начинает окрашивать небосклоннад Сапун-горою. Тёмно-синяя поверхность моря уже сбросила с себя сумрак ночии ждёт первого луча, чтобы заиграть весёлым блеском. С бухты несёт холодом и туманом. Снеганет — всё черно, но утренний резкий мороз хватает за лицо и трещит под ногами,и далёкий неумолкаемый гул моря, изредка прерываемый раскатистыми выстрелами в Севастополе,один нарушает тишину утра… Не может быть, чтобы при мысли, что и вы в Севастополе,не проникло в душу вашу чувство какого-то мужества, гордости и чтоб кровьне стала быстрее обращаться в ваших жилах…» Несмотря на то, что в городе идутбоевые действия, жизнь идёт своим чередом. Торговки продают горячие булки, а мужики —сбитень.

Кажется, что здесь странно смешалась лагерная и мирная жизнь, все суетятсяи пугаются, но это обманчивое впечатление. Большинство людей уже не обращает вниманияни на выстрелы, ни на взрывы, они заняты «будничным делом». Только на бастионах«вы увидите… защитников Севастополя, увидите там ужасные и грустные, великиеи забавные, но изумительные, возвышающие душу зрелища».В госпитале раненые солдатырассказывают о своих впечатлениях. Тот, кто потерял ногу, не помнит боли, потому чтоне думал о ней. В женщину, относившую на бастион мужу обед, попал снаряд,и ей отрезали ногу выше колена. В отдельном помещении делают перевязки и операции.Раненые, ожидающие своей очереди на операцию, в ужасе видят, как доктора ампутируютих товарищам руки и ноги, а фельдшер равнодушно бросает отрезанные части тел в угол.Здесь можно видеть «ужасные, потрясающие душу зрелища… войну не в правильном, красивоми блестящем строе, с музыкой и барабанным боем, с развевающимися знамёнамии гарцующими генералами, а… войну в настоящем её выражении — в крови,в страданиях, в смерти…».

Молоденький офицер, воевавший на четвертом, самом опасномбастионе, жалуется не на обилие бомб и снарядов, падающих на головы защитниковбастиона, а на грязь. Это его защитная реакция на опасность. Он ведёт себя слишком смело,развязно и непринуждённо.По пути на четвёртый бастион всё реже встречаются невоенныелюди, и всё чаще попадаются носилки с ранеными. Собственно на бастионеофицер-артиллерист ведёт себя спокойно (он привык и к свисту пуль, и к грохотувзрывов). Он рассказывает, как во время штурма пятого числа на его батарее осталось толькоодно действующее орудие и очень мало прислуги, но всё же на другое утро он уже опятьпалил из всех пушек.Офицер вспоминает, как бомба попала в матросскую землянкуи положила одиннадцать человек. В лицах, осанке, движениях защитников бастиона видны«главные черты, составляющие силу русского, — простоты и упрямства.

Но здесьна каждом лице кажется вам, что опасность, злоба и страдания войны, кроме этих главныхпризнаков, проложили ещё следы сознания своего достоинства и высокой мысли и чувства…Чувство злобы, мщения врагу… таится в душе каждого». Когда ядро летит прямона человека, его не покидает чувство наслаждения и вместе с тем страха, а затемон уже сам ожидает, чтобы бомба взорвалась поближе, потому что «есть особая прелесть»в подобной игре со смертью. «Главное, отрадное убеждение, которое вы вынесли, — этоубеждение в невозможности взять Севастополь, и не только взять Севастополь,но поколебать где бы то ни было силу русского народа… Из-за креста,из-за названия, из угрозы не могут принять люди эти ужасные условия.

Должна бытьдругая высокая побудительная причина — эта причина есть чувство, редко проявляющееся,стыдливое в русском, но лежащее в глубине души каждого, — любовь к родине…Надолго оставит в России великие следы эта эпопея Севастополя, которой героем был народрусский…»Проходит полгода с момента начала боевыхдействий в Севастополе. «Тысячи людских самолюбий успели оскорбиться, тысячи успелиудовлетвориться, надуться, тысячи — успокоиться в объятиях смерти» Наиболеесправедливым представляется решение конфликта оригинальным путем. Если бы сразились двоесолдат (по одному от каждой армии), и победа бы осталась за той стороной, чей солдатвыйдет победителем. Такое решение логично, потому что лучше сражаться один на один, чем стотридцать тысяч против ста тридцати тысяч.

Вообще война нелогична, с точки зрения Толстого:«одно из двух. Или война есть сумасшествие, или ежели люди делают это сумасшествие, то онисовсем не разумные создания, как у нас почему-то принято думать»В осаждённомСевастополе по бульварам ходят военные. Среди них — пехотный офицер (штабс-капитан)Михайлов, высокий, длинноногий, сутулый и неловкий человек. Он недавно получил письмоот приятеля, улана в отставке, в котором тот пишет, как его жена Наташа (близкий другМихайлова) с увлечением следит по газетам за передвижениями его полка и подвигамисамого Михайлова. Михайлов с горечью вспоминает свой прежний круг, который был «до такойстепени выше теперешнего, что когда в минуты откровенности ему случалось рассказыватьпехотным товарищам, как у него были свои дрожки, как он танцевал на балах у губернатораи играл в карты с штатским генералом», его слушали равнодушно-недоверчиво, какбудто не желая только противоречить и доказывать противноеМихайлов мечтаето повышении.

Он встречает на бульваре капитана Обжогова и прапорщика Сусликова,служащих его полка, и они пожимают ему руку, но ему хочется иметь дело не с ними,а с «аристократами» — для этого он и гуляет по бульвару. «А так какв осажденном городе Севастополе людей много, следовательно, и тщеславия много, то естьи аристократы, несмотря на то, что ежеминутно висит смерть над головой каждогоаристократа и неаристократа… Тщеславие. Должно быть, оно есть характеристическая чертаи особенная болезнь нашего века… Отчего в наш век есть только три рода людей. Одних —принимающих начало тщеславия как факт необходимо существующий, поэтому справедливый,и свободно подчиняющихся ему. Других — принимающих его как несчастное,но непреодолимое условие, и третьих — бессознательно, рабски действующих под еговлиянием…»Михайлов дважды нерешительно проходит мимо кружка «аристократов»и, наконец, отваживается подойти и поздороваться (прежде он боялся подойти к ним оттого,что они могли вовсе не удостоить его ответом на приветствие и тем самым уколоть егобольное самолюбие).

«Аристократы» — это адъютант Калугин, князь Гальцин, подполковникНефердов и ротмистр Праскухин. По отношению к подошедшему Михайлову они ведут себядостаточно высокомерно. Например, Гальцин берет его под руку и немного прогуливаетсятуда-сюда только потому, что знает, что этот знак внимания должен доставитьштабс-капитану удовольствие. Но вскоре «аристократы» начинают демонстративноразговаривать только друг с другом, давая тем самым понять Михайлову, что большене нуждаются в его обществе.Вернувшись домой, Михайлов вспоминает, что вызвался идтинаутро вместо заболевшего офицера на бастион. Он чувствует, что его убьют, а еслине убьют, то уж наверняка наградят. Михайлов утешает себя, что он поступил честно, чтоидти на бастион — его долг.

По дороге он гадает, в какое место его могутранить — в ногу, в живот или в голову.Тем временем «аристократы» пьют чайу Калугина в красиво обставленной квартире, играют на фортепиано, вспоминаютпетербургских знакомых. При этом они ведут себя вовсе не так неестественно, важнои напыщенно, как делали на бульваре, демонстрируя окружающим свой «аристократизм».Входит пехотный офицер с важным поручением к генералу, но «аристократы» тутже принимают прежний «надутый» вид и притворяются, что вовсе не замечают вошедшего.Лишь проводив курьера к генералу, Калугин проникается ответственностью момента, объявляеттоварищам, что предстоит «жаркое» дело.Гальцин спрашивает, не пойти ли емуна вылазку, зная, что никуда не пойдет, потому что боится, а Калугин принимаетсяотговаривать Гальцина, тоже зная, что тот никуда не пойдет.

Гальцин выходит на улицуи начинает бесцельно ходить взад и вперед, не забывая спрашивать проходящих мимо раненых,как идет сражение, и ругать их за то, что они отступают. Калугин, отправившисьна бастион, не забывает попутно демонстрировать всем свою храбрость. Не нагибается присвисте пуль, принимает лихую позу верхом. Его неприятно поражает «трусость» командирабатареи, о храбрости которого ходят легенды.Не желая напрасно рисковать, полгода проведшийна бастионе командир батареи в ответ на требование Калугина осмотреть бастион отправляетКалугина к орудиям вместе с молоденьким офицером. Генерал отдает приказ Праскухинууведомить батальон Михайлова о передислокации. Тот успешно доставляет приказ. В темноте подобстрелом противника батальон начинает движение.

При этом Михайлов и Праскухин, идя боко бок, думают только о том, какое впечатление они производят друг на друга. Они встречаютКалугина, который, не желая лишний раз «себя подвергать», узнает о ситуациина бастионе от Михайлова и поворачивает обратно. Рядом с ними взрывается бомба,погибает Праскухин, а Михайлов ранен в голову. Он отказывается идти на перевязочныйпункт, потому что его долг — быть вместе с ротой, а кроме того, за рану ему положенанаграда. Ещё он считает, что его долг — забрать раненого Праскухина илиже удостовериться, что тот мертв. Михайлов под огнем ползет обратно, убеждается в гибелиПраскухина и со спокойной совестью возвращается.«Сотни свежих окровавленных теллюдей, за два часа тому назад полных разнообразных высоких и мелких надежд и желаний,с окоченелыми членами, лежали на росистой цветущей долине, отделяющей бастион от траншеи,и на ровном полу часовни Мертвых в Севастополе.

Сотни людей — с проклятиямии молитвами на пересохших устах — ползали, ворочались и стонали, — одни междутрупами на цветущей долине, другие на носилках, на койках и на окровавленном полуперевязочного пункта. А всё так же, как и в прежние дни, загорелась зарница надСапун-горою, побледнели мерцающие звезды, потянул белый туман с шумящего темного моря,зажглась алая заря на востоке, разбежались багровые длинные тучкипо светло-лазурному горизонту, и все так же, как и в прежние дни, обещаярадость, любовь и счастье всему ожившему миру, выплыло могучее, прекрасное светило».Надругой день «аристократы» и прочие военные прогуливаются по бульвару и наперебойрассказывают о вчерашнем «деле», но так, что в основном излагают «то участие,которое принимал, и храбрость, которую выказал рассказывающий в деле».

«Всякийиз них маленький Наполеон, маленький изверг и сейчас готов затеять сражение, убить человексотню для того только, чтобы получить лишнюю звездочку или треть жалованья».Между русскимии французами объявлено перемирие, простые солдаты свободно общаются друг с другоми, кажется, не испытывают по отношению к противнику никакой вражды. Молодойкавалерийский офицер просто рад возможности поболтать по-французски, думая, чтоон невероятно умен. Он обсуждает с французами, насколько бесчеловечное дело они затеяливместе, имея в виду войну. В это время мальчишка ходит по полю битвы, собирает голубыеполевые цветы и удивленно косится на трупы. Повсюду выставлены белые флаги.«Тысячилюдей толпятся, смотрят, говорят и улыбаются друг другу.

И эти люди — христиане,исповедующие один великий закон любви и самоотвержения, глядя на то, что они сделали,не упадут с раскаянием вдруг на колени перед тем, кто, дав им жизнь, вложил в душукаждого, вместе с страхом смерти, любовь к добру и прекрасному, и со слезами радостии счастия не обнимутся как братья. Нет. Белые тряпки спрятаны — и снова свистяторудия смерти и страданий, снова льется чистая невинная кровь и слышатся стоныи проклятия… Где выражение зла, которого должно избегать. Где выражение добра, которомудолжно подражать в этой повести. Кто злодей, кто герой её. Все хороши и все дурны… Геройже моей повести, которого я люблю всеми силами души, которого старался воспроизвестиво всей красоте его и который всегда был, есть и будет прекрасен, —правда»Из госпиталя на позиции возвращаетсяпоручик Михаил Козельцов, уважаемый офицер, независимый в своих суждениях и в своихпоступках, неглупый, во многом талантливый, умелый составитель казенных бумаг и способныйрассказчик.

«У него было одно из тех самолюбии, которое до такой степени слилосьс жизнью и которое чаще всего развивается в одних мужских, и особенно военных кружках,что он не понимал другого выбора, как первенствовать или уничтожиться, и что самолюбиебыло двигателем даже его внутренних побуждений».На станции скопилось множествопроезжающих. Нет лошадей. У некоторых офицеров, направляющихся в Севастополь, нет дажеподъемных денег, и они не знают, на какие средства продолжить путь. Среди ожидающихоказывается и брат Козельцова, Володя. Вопреки семейным планам Володя за незначительныепроступки вышел не в гвардию, а был направлен (по его собственному желанию)в действующую армию. Ему, как всякому молодому офицеру, очень хочется «сражатьсяза Отечество», а заодно и послужить там же, где старший брат.Володя —красивый юноша, он и робеет перед братом, и гордится им. Старший Козельцов предлагаетбрату немедленно ехать вместе с ним в Севастополь.

Володя как будто смущается. Ему ужене очень хочется на войну, а, кроме того, он, сидя на станции, успел проиграть восемьрублей. Козельцов из последних денег оплачивает долг брата, и они трогаются в путь.По дороге Володя мечтает о героических подвигах, которые он непременно совершитна войне вместе с братом, о своей красивой гибели и предсмертных упреках всем прочимза то, что те не умели при жизни оценить «истинно любивших Отечество»,и т.д.По прибытии братья отправляются в балаган обозного офицера, которыйпересчитывает кучу денег для нового полкового командира, обзаводящегося «хозяйством».Никто не понимает, что заставило Володю бросить спокойное насиженное место в далеком тылуи приехать без всякой для себя выгоды в воюющий Севастополь.

Батарея, к которойприкомандирован Володя, стоит на Корабельной, и оба брата отправляются ночевать к Михаилуна пятый бастион. Перед этим они навещают товарища Козельцова в госпитале. Он так плох, чтоне сразу узнает Михаила, ждет скорой смерти как избавления от страданий.Выйдяиз госпиталя, братья решают разойтись, и в сопровождении денщика Михаила Володя уходитв свою батарею. Батарейный командир предлагает Володе переночевать на койкештабс-капитана, который находится на самом бастионе. Впрочем, на койке уже спит юнкерВланг. Ему приходится уступить место прибывшему прапорщику (Володе). Сперва Володя не можетуснуть. Его то пугает темнота, то предчувствие близкой смерти. Он горячо молитсяоб избавлении от страха, успокаивается и засыпает под звуки падающих снарядов.Темвременем Козельцов-старший прибывает в распоряжение нового полкового командира —недавнего своего товарища, теперь отделенного от него стеной субординации.

Командир недоволентем, что Козельцов преждевременно возвращается в строй, но поручает ему принятькомандование над его прежней ротой. В роте Козельцова встречают радостно. Заметно, чтоон пользуется большим уважением среди солдат. Среди офицеров его также ожидает теплый приеми участливое отношение к ранению.На другой день бомбардировка продолжается с новойсилой. Володя начинает входить в круг артиллерийских офицеров. Видна взаимная симпатияих друг к другу. Особенно Володя нравится юнкеру Влангу, который всячески предугадываетлюбые желания нового прапорщика. С позиций возвращается добрый штабс-капитан Краут,немец, очень правильно и слишком красиво говорящий по-русски. Заходит разговоро злоупотреблениях и узаконенном воровстве на высших должностях.

Володя, покраснев,уверяет собравшихся, что подобное «неблагородное» дело никогда не случитсяс ним.На обеде у командира батареи всем интересно, разговоры не умолкают несмотряна то, что меню весьма скромное. Приходит конверт от начальника артиллерии. Требуетсяофицер с прислугой на мортирную батарею на Малахов курган. Это опасное место. Никто самне вызывается идти. Один из офицеров указывает на Володю и, после небольшой дискуссии,он соглашается отправиться «обстреляться» Вместе с Володей направляют Вланга. Володяпринимается за изучение «Руководства» по артиллерийской стрельбе. Однакопо прибытии на батарею все «тыловые» знания оказываются ненужными. Стрельба ведетсябеспорядочно, ни одно ядро по весу даже не напоминает упомянутые в «Руководстве»,нет рабочих, чтобы починить разбитые орудия.

К тому же ранят двух солдат его команды, а самВолодя неоднократно оказывается на волосок от гибели.Вланг очень сильно напуган;он уже не в состоянии скрыть это и думает исключительно о спасении собственной жизнилюбой ценой. Володе же «жутко немножко и весело». В блиндаже Володи отсиживаютсяи его солдаты. Он с интересом общается с Мельниковым, который не боится бомб, будучиуверен, что умрет другой смертью. Освоившись с новым командиром, солдаты начинают при Володеобсуждать, как придут к ним на помощь союзники под командованием князя Константина, какобеим воюющим сторонам дадут отдых на две недели, а за каждый выстрел тогда будут братьштраф, как на войне месяц службы станут считать за год и т.д.Несмотряна мольбы Вланга, Володя выходит из блиндажа на свежий воздух и сидит до утрас Мельниковым на пороге, пока вокруг падают бомбы и свистят пули.

Но поутру уже батареяи орудия приведены в порядок, а Володя начисто забывает об опасности. Он толькорадуется, что хорошо исполняет свои обязанности, что не показывает трусости, а наоборот,считается храбрым.Начинается французский штурм. Полусонный Козельцов выскакивает к роте,спросонья больше всего озабоченный тем, чтобы его не посчитали за труса. Он выхватываетсвою маленькую сабельку и впереди всех бежит на врага, криком воодушевляя солдат. Его ранятв грудь. Очнувшись, Козельцов видит, как доктор осматривает его рану, вытирает пальцы о егопальто и подсылает к нему священника. Козельцов спрашивает, выбиты ли французы. Священник,не желая огорчать умирающего, говорит, что победа осталась за русскими. Козельцов счастлив;«он с чрезвычайно отрадным чувством самодовольства подумал, что он хорошо исполнилсвой долг, что в первый раз за всю свою службу он поступил так хорошо, как только можнобыло, и ни в чем не может упрекнуть себя».

Он умирает с последней мысльюо брате, и ему Козельцов желает такого же счастья.Известие о штурме застает Володюв блиндаже. «Не столько вид спокойствия солдат, сколько жалкой, нескрываемой трусостиюнкера возбудил его». Не желая быть похожим на Вланга, Володя командует легко, даже весело,но вскоре слышит, что французы обходят их. Он видит совсем близко вражеских солдат, его этотак поражает, что он застывает на месте и упускает момент, когда ещё можно спастись. Рядомс ним от пулевого ранения погибает Мельников. Вланг пытается отстреляться, зовет Володюбежать за ним, но, прыгнув в траншею, видит, что Володя уже мертв, а на том месте, гдеон только что стоял, находятся французы и стреляют по русским. Над Малаховым курганомразвевается французское знамя.Вланг с батареей на пароходе прибывает в болеебезопасную часть города.

Он горько оплакивает павшего Володю. К которомупо-настоящему привязался. Отступающие солдаты, переговариваясь между собою, замечают, чтофранцузы недолго будут гостить в городе. «Это было чувство, как будто похожеена раскаяние, стыд и злобу. Почти каждый солдат, взглянув с Северной сторонына оставленный Севастополь, с невыразимою горечью в сердце вздыхал и грозилсяврагам»..