Михаил Булгаков - Дьяволиада

Повесть о том, как близнецы погубили делопроизводителяВ то время как все люди скакали с одной службы на другую, Варфоломей Коротков,нежный, тихий блондин прочно служил в Главцентрбазспимате (сокращенно Спимат) на должностиделопроизводителя и прослужил в ней целых 11 месяцев.20 сентября 1921 года кассир Спимата накрылся своей противной ушастой шапкой, схватил портфельи уехал. Вернулся он совершенно мокрый, положил шапку на стол, а на шапку — портфель.Потом вышел из комнаты и вернулся через четверть часа с большой курицей. Курицу он положилна портфель, на курицу — свою правую руку и молвил. «Денег не будет.И не налезайте, господа, а то вы мне, товарищи, стол опрокинете». Потом он накрылсяшапкой, взмахнул курицей и исчез в дверях.Через три дня жалованье все же выдали.

Коротков получил 4 больших пачки, 5 маленьких и 13коробков «продуктов производства» Спимата, и, упаковав «жалованье» в газету, отбыл домой,причем у подъезда Спимата чуть не попал под автомобиль, в котором кто-то подъехал,но кто именно, Коротков не разглядел.Дома он выложил спички на стол. «Постараемся их продать», — сказал он с глупой улыбкойи постучал к соседке, Александре Федоровне, служащей в Губвинскладе. Соседка сиделана корточках перед строем бутылок церковного вина, лицо её было заплакано. «А нам —спички», — сказал Коротков. «Да ведь они же не горят!» — вскричала АлександраФедоровна. «Как это так, не горят?» — испугался Коротков и бросился к себев комнату.Первая спичка сразу же погасла, вторая выстрелила искрами в левый глаз тов. Короткова,и глаз пришлось завязать.

Коротков вдруг стал похож на раненного в бою.Всю ночь Коротков чиркал спичками и вычиркал так три коробка. Комната его наполниласьудушливым серным запахом. На рассвете Коротков уснул и увидал во сне живой биллиардныйшар на ножках. Коротков закричал и проснулся, и ещё секунд пять ему мерещился шар.Но потом все пропало, Коротков заснул и уже не просыпался.На утро Коротков так в повязке и явился на службу. На столе своем он нашел бумагу,в которой запрашивали обмундирование машинисткам. Взяв бумагу, Коротков направилсяк заведующему базой т. Чекушину, но у самых его дверей столкнулся с неизвестным,поразившим его своим видом.Неизвестный был такого маленького роста, что достигал Короткову только до талии.Недостаток роста искупался чрезвычайной шириной плеч.

Квадратное туловище сиделона искривленных ногах, причем левая была хромая. Голова неизвестного представляла собоюгигантскую модель яйца, насаженного на шею горизонтально и острым концом вперед.И как яйцо она была лысая и блестящая. Крохотное лицо неизвестного было выбритодо синевы, и зеленые маленькие, как булавочные головки, глаза сидели в глубокихвпадинах. Тело неизвестного было облечено в сшитый из серого одеяла френч, из-под котороговыглядывала малороссийская вышитая рубашка, ноги в штанах из такого же материалаи низеньких гусарских сапожках времен Александра I.«Что вам надо?» — спросил неизвестный голосом медного таза, и Короткову показалось,что слова его пахнут спичками. «Вы видите, без доклада не входить!», — оглушалкастрюльными звуками лысый.

«Я и иду с докладом» — сглупил Коротков, указываяна свою бумагу. Лысый неожиданно рассердился. «Вы что не понимаете. И почему этоу вас подбитые глаза на каждом шагу. Ну ничего, это мы все приведем в порядок!» — онвырвал из рук Короткова бумагу и написал на ней несколько слов, после чего кабинетнаядверь проглотила неизвестного. Чекушина же в кабинете не было. Лидочка, личная секретаршаЧекушина (тоже с завязанным глазом, пострадавшим от спичек) рассказала, что Чекушинавыгнали вчера, и лысый теперь на его месте.Придя к себе в комнату, Коротков прочел писание лысого. «Всем машинисткам и женщинамвообще своевременно будут выданы солдатские кальсоны». Коротков в три минуты сочинилтелефонограмму, передал её заведующему на подпись и четыре часа после этого сиделв комнате, чтобы заведующий, если вздумает зайти вдруг, непременно застал его погруженнымв работу.Никто так и не пришел.

В полчетвертого лысый уехал, и канцелярия тотчас разбежалась.Позже всех в одиночестве отбыл домой т. Коротков.На следующее утро Коротков с радостью сбросил бинт и сразу похорошел и изменился.На службу он опоздал, а когда все же вбежал в канцелярию, вся канцелярия не сиделана своих местах за кухонными столами бывшего ресторана «Альпийская роза», а стояла кучкойу стены, на которой была прибита бумага. Толпа расступилась, и Коротков прочитал «Приказ №1» о немедленном увольнении Короткова за халатность и за подбитое лицо. Под приказомкрасовалась подпись. «Заведующий кальсонер».— Как. Его фамилия Кальсонер? — просипел Коротков. — А я прочитал вместо «Кальсонер»«Кальсоны». Он с маленькой буквы пишет фамилию. А насчет лица он не имеет права!Я объяснюсь!!! — высоко и тонко спел он и бросился прямо к страшной двери.Едва Коротков подбежал к кабинету, дверь его распахнулась, и по коридору понессяКальсонер с портфелем под мышкой.

Коротков бросился за ним. «Вы же видите,я занят! — звякнул бешено стремящийся Кальсонер, — Обратитесь к делопроизводителю!»«Я делопроизводитель!» — в ужасе визгнул Коротков. Но Кальсонер уже ускользнул,прыгнул в мотоциклетку и исчез в дыму. «Куда он поехал?» — трясущимся голосом спросилКоротков. «Кажись в Центрснаб…» Коротков вихрем сбежал с лестницы, выскочил на улицу,прыгнул в трамвай и понесся вдогонку. Надежда обжигала его сердце.В Центрснабе он сразу же увидел мелькавшую впереди на лестнице квадратную спинуКальсонера и поспешил за ней. Но на 5-й площадке спина растворилась в гуще людей.Коротков взлетел на площадку и вошел в дверь с двумя надписями золотом по зеленому«Дортуар пепиньерокъ» и черным по белому «Начканцуправделснаб».

В комнате Коротковувидел стеклянные клетки и белокурых женщин, бегавших между ними под невыносимый трескмашин. Кальсонера не было. Коротков остановил первую попавшуюся женщину. «Он сейчас уезжает.Догоняйте его» — ответила женщина, махнув рукой.Коротков побежал туда, куда указала женщина, очутился на темноватой площадке и увидалоткрытую пасть лифта, которая принимала квадратную спину. «Товарищ Кальсонер!» — прокричалКоротков, и спина повернулась. Все узнал Коротков. И серый френч, и портфель. Но это былКальсонер с длинной ассирийско-гофрированной бородой, ниспадавшей на грудь. «Поздно,товарищ, в пятницу» — тенорово выкрикнул Кальсонер, опускаемый лифтом вниз. «Голос тожепривязной», — стукнуло в коротковском черепе.Через секунду Коротков с проклятием кинулся вниз по лестнице, где опять увидел Кальсонера,иссиня бритого и страшного.

Он прошел совсем близко, отделенный лишь стеклянной стеной.Коротков кинулся к ближайшей дверной ручке и безуспешно начал рвать её, и только тутв отчаянии разглядел крохотную надпись. «Кругом, через 6-й подъезд». «Где шестой?» — слабокрикнул Коротков. В ответ из боковой двери вышел люстриновый старичок с огромным спискомв руках.— Все ходите? — зашамкал старичок. — Бросьте, все равно я вас уже вычеркнул, ВасилийПетрович, — и сладострастно засмеялся.— Я Варфоломей Петрович — сказал Коротков.— Не путайте меня, — возразил страшный старичок. — Колобков В.П. и Кальсонер. Обапереведены. А на место Кальсонера — Чекушин. Всего день успел поуправлять,и вышибли…— Я спасен! — ликуя воскликнул Коротков и полез в карман за книжечкой, чтобыстаричок смог сделать отметку о восстановлении на службе, и тут побледнел, захлопал себяпо карманам и с глухим воплем бросился обратно по лестнице вверх — бумажникасо всеми документами не было.

Взбежав по лестнице, кинулся обратно, но старичок ужекуда-то исчез, все двери были заперты, и в полутьме коридора пахло чуть-чуть серой.«Трамвай!» — застонал Коротков. Выскочил на улицу и побежал в небольшое зданиенеприятной архитектуры, где начал доказывать серому человеку, косому и мрачному, что онне Колобков, а Коротков, и что документы его украли. Серый потребовал удостоверениеот домового, и перед Коротковым открылась мучительная дилемма. В Спиматили к домовому. И когда он уже решился бежать в Спимат, часы пробили четыре, наступилисумерки, и из всех дверей побежали люди с портфелями. «Поздно, — подумал Коротков, —домой».Дома в ушке замка торчала записка — соседка оставляла Короткову все свое винное жалование.Коротков перетащил к себе все бутылки, повалился на кровать, вскочил, сбросил на полкоробки спичек и остервенело начал давить их ногами, смутно мечтая, что давит головуКальсонера.

Остановился. «Ну не двойной же он в самом деле?» Страх полез через черные окнав комнату, Коротков тихонечко заплакал. Наплакавшись, поел, потом опять поплакал. Выпилполстакана вина и долго мучался болью в висках, пока мутный сон не сжалился над ним.Утром следующего для Коротков побежал к домовому. Домовой, как на зло, умер,и свидетельства не выдавались. Раздосадованный Коротков помчался в Спимат, куда уже,возможно, вернулся Чекушин.В Спимате Коротков направился сразу в канцелярию, но на пороге остановилсяи приоткрыл рот. Ни одного знакомого лица в зале бывшего ресторана «Альпийская роза»не было. Коротков пошел в свою комнату, и свет померк в его глазах —за коротковским столом сидел Кальсонер и гофрированная борода закрывала его грудь:«Извиняюсь, здешний делопроизводитель — я», — изумленным фальцетом ответил он.

Коротковзамялся и вышел в коридор. И тотчас бритое лицо Кальсонера заслонило мир. «Хорошо! —грохнул таз, и судорога свела Короткова. — Вы — мой помощник. Кальсонер —делопроизводитель. Я сбегаю в отдел, а вы напишите с Кальсонером отношение насчет всехпрежних и в особенности насчет этого мерзавца Короткова».Кальсонер втащил в кабинет тяжело задышавшего Короткова, расчеркнулся на бумаге, хлопнулпечатью, ухватился за трубку, заорал в нее «Сию минуту приеду» и исчез в дверях.А Коротков с ужасом прочитал на бумажке. «Предъявитель сего — мой помощник т.В.П. Колобков…» В эту минуту открылась дверь, и Кальсонер вернулся в своей бороде:«Кальсонер уже удрал?» Коротков взвыл и подскочил к Кальсонеру, оскалив зубы.

Кальсонерс ужасом вывалился в коридор и бросился бежать. Опомнившийся Коротков бросился вслед.От криков Кальсонера канцелярия пришла в смятение, а сам Кальсонер скрылся за бывшимресторанным оргaном. Коротков кинулся было за ним, да зацепился за огромную органнуюручку — послышалось ворчание, и вот уже все залы наполнились львиным ревом. «Шумел, гремелпожар московский…» Сквозь вой и грохот прорвался сигнал автомобиля, и Кальсонер, бритыйи грозный, вошел в вестибюль. В зловещем синеватом сиянии он стал подниматьсяпо лестнице. Волосы зашевелились на Короткове, через боковые двери он выбежал на улицуи увидал бородатого Кальсонера, вскочившего в пролетку.Коротков закричал болезненно. «Я его разъясню!» — и помчался на трамвае в зеленоездание, у синего чайника в окошечке спросил, где бюро претензий, и сразу же запуталсяв коридорах и комнатах.

Полагаясь на память, Коротков поднялся на восьмой этаж, открылдверь и вошел в необъятный и совершенно пустой зал с колоннами. С эстрады тяжелосошла массивная фигура мужчины в белом, представилась и ласково спросила Короткова,не порадует ли тот их новеньким фельетоном или очерком. Растерянный Коротков началбыло рассказывать свою горькую историю, но тут мужчина начал жаловаться на «этогоКальсонера», который за два дня пребывания здесь успел передать всю мебель в бюропретензий.Коротков вскрикнул и полетел в бюро претензий. Минут пять он бежал, следуя изгибамкоридора, — и оказался у того места, откуда выбежал. «Ах, черт!» — ахнул Короткови побежал в другую сторону — через пять минут опять был там же. Коротков вбежалв опустевший колоннадный зал и увидал мужчину в белом — тот стоял без уха и носа,и левая рука у него была отломана.

Пятясь и холодея, Коротков опять выбежал в коридор.Вдруг перед ним открылась потайная дверь, из которой вышла сморщенная баба с пустымиведрами на коромысле. Коротков бросился в ту дверь, оказался в полутемном пространствебез выхода, начал исступленно царапаться в стены, навалился на какое-то белое пятно,которое выпустило его на лестницу. Коротков побежал вниз, откуда слышались шаги. Ещё миг —и показалось серое одеяло и длинная борода. Одновременно скрестились их взоры, и обазавыли тонкими голосами страха и боли. Коротков отступил вверх, Кальсонер попятился вниз:«Спасите!» — заорал он, меняя тонкий голос на медный бас. Оступившись, он с громом упал,обернулся в черного кота с фосфорными глазами, вылетел на улицу и скрылся.Необыкновенное прояснение вдруг наступило в коротковском мозгу.

«Ага, понял. Коты!» Он началсмеяться все громче и громче, пока вся лестница не наполнилась гулкими раскатами.Вечером, сидя дома на кровати, Коротков выпил три бутылки вина, чтобы все забытьи успокоится. Голова теперь у него болела вся и два раза тов. Короткова рвало в таз.Коротков твердо решился выправить себе документы и никогда больше не появлятьсяв Спимате, и не встречаться с ужасным Кальсонером. В отдалении глухо начали битьчасы. Насчитав сорок ударов, Коротков горько усмехнулся, заплакал. Потом его опять судорожнои тяжко стошнило церковным вином.На следующий день тов. Коротков опять взобрался на восьмой этаж, нашел-таки бюропретензий. В бюро сидели семь женщин за машинками. Крайняя брюнетка резко перебилаоткрывшего было рот Короткова, вытащила его в коридор, где решительно выразила намерениеотдаться Короткову.

«Мне не надо, — сипло ответил Коротков, — у меня укралидокументы…» Брюнетка бросилась на Короткова с поцелуем, и тут («Тэк-с») внезапно появилсялюстриновый старичок.— Везде вы, господин Колобков. Но командировку у меня не выцелуете — мне, старичку,дали. А на вас заявленьице подам. Растлитель, до подотделов добираетесь. Из рук старичкаподъемные желаете выдрать? — заплакал вдруг он. Истерика овладела Коротковым, но тут:«Следующий!» — каркнула дверь бюро. Коротков кинулся в нее, миновал машинки и очутилсяперед изящным блондином, который кивнул Короткову. «Полтава или Иркутск?» Затем выдвинулящик, и из ящика, изогнувшись как змея, вылез секретарь, вынул из карманчика перои застрочил. Брюнеткина голова вынырнула из двери и возбужденно крикнула:— Я уже заслала его документы в Полтаву.

И я еду с ним. У меня теткав Полтаве.— Я не хочу! — вскричал Коротков, блуждая взором.— Полтава или Иркутск? — выйдя из себя загремел блондин. — Не отнимайте время!По коридорам не ходить. Не курить. Разменом денег не затруднять!— Рукопожатия отменяются! — кукарекнул секретарь.— Сказано в заповеди тринадцатой. Не входи без доклада к ближнему твоему, —прошамкал люстриновый и пролетел по воздуху.Муть заходила по комнате, в мути блондин стал вырастать. Он махнул огромной рукой, стенараспалась, машинки на столах заиграли фокстрот, а тридцать женщин пошли вокруг нихпарадом-алле. Из машин вылезли белые брюки с фиолетовыми лампасами. «Предъявитель сего естьдействительно предъявитель, а не какая-нибудь шантрапа». Коротков тоненько заскулили стал биться головой об угол блондинова стола.

«Теперь одно спасение — к Дыркинув пятое отделение, — зашептал старичок тревожно. — Ходу. Ходу!» Запахло эфиром, рукинеясно вынесли Короткова в коридор. Потянуло сыростью из сетки, уходящей в пропасть…Кабина и двое Коротковых упали вниз. Первый Коротков вышел, второй остался в зеркалекабины. Розовый толстяк в цилиндре сказал Короткову. «Вот я вас и арестую» «Меня нельзяарестовать, — засмеялся Коротков сатанинским смехом, — потому что я неизвестно кто.Может, я Гогенцоллерн. Кальсонер не попадался. Отвечай, толстун!». Толстяк задрожалв ужасе. «Теперь к Дыркину, не иначе. Только грозен он!» И они вознеслись в лифтек Дыркину.Когда Коротков вошел в уютно обставленный кабинет, маленький пухлый Дыркин вскочилиз-за стола и рявкнул.

«М-молчать!», хоть Коротков ещё ничего и не сказал. В ту жеминуту в кабинете появился бледный юноша с портфелем. Лицо Дыркина покрылось улыбковымиморщинами, он вскричал приветственно и сладко. Однако юноша металлическим голосом устроилразнос Дыркину, взмахнул портфелем, треснул им Дыркина по уху и, погрозив Короткову краснымкулаком, вышел. «Вот, — сказал добрый и униженный Дыркин, — награда за усердие.Что ж… Бейте Дыркина. Рукой больно, так вы канделябрик возьмите». Ничего не понимая Коротковвзял канделябр и с хрустом ударил Дыркина по голове. Дыркин, крикнув «караул», убежалчерез внутреннюю дверь. «Ку-клукс-клан! — закричала кукушка из часов, и превратиласьв лысую голову. — Запишем, как вы работников лупите!» Ярость овладела Коротковым, онударил канделябром в часы, и из них выскочил Кальсонер, превратился в белого петушкаи юркнул в дверь.

Тотчас за дверями разлился вопль Дыркина. «Лови его!», и тяжкие шагилюдей полетели со всех сторон. Коротков бросился бежать.Они бежали по огромной лестнице. Цилиндр толстяка, белый петух, канделябр, Коротков, мальчишкас револьвером в руке и ещё какие-то топочущие люди. На улицу Коротков, обогнавцилиндр и канделябр, выскочил первым и устремился по улице. Прохожие прятались от негов подворотни, где-то свистели, кто-то улюлюкал, кричал «Держи». Выстрелы летелиза Коротковым, а рычащий Коротков стремился к одиннадцатиэтажному гиганту, выходящемубоком на улицу.Коротков вбежал в зеркальный вестибюль, вонзился в коробку лифта, сел на диван напротивдругого Короткова и поехал на самый верх. Тотчас внизу загремели выстрелы.Наверху Коротков выпрыгнул, прислушался.

Снизу доносился нарастающий гул, сбоку — стук шаровв бильярдной. Коротков с боевым кличем вбежал в бильярдную. Снизу бухнул выстрел. Коротковзапер стеклянные двери бильярдной и вооружился шарами, и когда возле лифта выросла перваяголова, начал обстрел. В ответ ему завыл пулемет. Стекла полопались.Коротков понял, что позицию удержать нельзя, и выбежал на крышу. «Сдавайся!» — смутнодонеслось до него. Подхватив раскатившиеся шары, Коротков подскочил к парапету, глянул вниз.Сердце его замерло. Он разглядел жучков-народ, серенькие фигурки, проплясавшие к подъезду,а за ними тяжелую игрушку, усеянную золотыми головками. «Окружили! — ахнул Коротков. —Пожарные».Перегнувшись через парапет, он пустил один за другим три шара (жучки встревоженно забегали)и ещё три.

Когда Коротков наклонился, чтобы подхватить ещё снарядов, из проломабильярдной посыпались люди. Поверх них вылетел люстриновый старичок, за ним грозно выкатилсяна роликах страшный Кальсонер с мушкетоном в руках. «Кончено!» — слабо прокричалКоротков. Отвага смерти хлынула ему в душу. Он взобрался на парапет и крикнул. «Лучшесмерть, чем позор!»Преследователи были в двух шагах. Уже Коротков видел протянутые руки, уже выскочило пламя изорта Кальсонера. Солнечная бездна поманила Короткова, с пронзительным победным кликом онподпрыгнул и взлетел вверх к узкой щели переулка. Затем кровяное солнце со звоном лопнулоу него в голове, и больше он ровно ничего не видал..