Х. К. Браннер - Никто Не Знает Ночи

Подростками Симон и Лидия были соседями по дому в Копенгагене. Мальчишки во дворе орали, что уЛидии мать шлюха. Лидия дразнила и задирала их, и её били, а она отбивалась, и однажды Симон, невыдержав, бросился на обидчиков, и все исчезло, осталась только боль, и крики, и кровь. Потом они сЛидией спрятались в угольной яме и долго сидели, а когда все стихло, она привела его на чердак… Апосле они лежали, тесно прижавшись друг к Другу, и оба понимали, что происшедшее останется с ниминавсегда и никто не сможет этого изменить.Проходит много лет, и вот в последний год войны Симон случайно встречает Лидию. Несмотря на то,что у Лидии неизвестно откуда дорогие сигареты и шелковые наряды, несмотря на её пьяноватуюулыбочку, Симон отчаянно хочет верить её словам о любви и тому, что у нее он в безопасности, хотяего разыскивает гестапо и нужно соблюдать осторожность.

Но, видимо, Лидия все же выдала его, потомучто на третью ночь в её квартиру приходят фашисты. Симон успевает уйти по крышам, но натыкается намашину с полицаями, которые, как положено в комендантский час, открывают стрельбу по убегающемучеловеку. Симон ранен в руку, но, не останавливаясь, бежит, бежит под дождем и ветром, удирает откаких-то собак, перелезает через какие-то ограды… Сознание его мутится… Вдруг он обнаруживает,что сидит перед фешенебельным особняком, из окон которого льется музыка. «Дальше!» — говорит онсебе…«Встань, — говорит себе Томас. — Встань и уйди из своего дома, который тебе не дом, прочь отсвоей супружеской жизни, которая никакая не супружеская жизнь…» Но, как всегда, он остаетсясидеть и пить, пить, и вот опять начинаются галлюцинации, и снова он вспоминает о матери.

Та мучилаТомаса своей любовью. Он не мог больше каждую ночь выслушивать доверительные рассказы о еёлюбовниках. Он запирался в комнате, напивался, а она колотила в его дверь и кричала, что покончит ссобой. И однажды действительно наглоталась снотворного. Ее можно было спасти, просто позвонивврачу, но Томас не сделал ничего. И теперь призрачные демоны-аналитики говорят с ним о его вине, ивсе вокруг кружится, и появляются провалы в сознании…Симон очень устал. Лидия его выдала. Он убьет её, а потом и себя. Но сначала надо предупредитьтоварищей. Придется просить помощи у незнакомых людей. Симон подбирается к окну особняка, видит внем танцующие пары, а в углу — пьяного мужчину, к которому подходят похожая на Лидию женщина и еёкавалер.К Томасу подходят Габриэль и Дафна.

Его тесть и его жена, отец и дочь. И Томасу кажется, чтоотношения между ними не вполне невинные… Вот на их месте возникает друг дома доктор Феликс. Дафнав последнее время что-то часто употребляет медицинские термины. А ему, Томасу, она не открываетдверь, когда он стучится к ней в спальню. Но он все равно приходит. Он не способен порвать этот аднереальности даже выстрелом в висок, хотя пистолет уже давно приготовлен… Хочется ударитьФеликса, но вместо этого Томас начинает говорить и глушит доктора словами, пока тот не уходит… А уТомаса на коленях уже сидит женщина по имени Соня. Она рассказывает о том, как её унижают Дафна иФеликс, как она боится Габриэля. Соня признается Томасу в любви, умоляет её спасти… ПриходитДафна, уводит её, но Томас не делает ничего.

К нему подсаживается Габриэль…Двое немцев из караульной службы приближаются к особняку. Симон затаился на заднем дворе.Главное — не даться живым. Холодно, хочется спать, рука болит…Габриэль, преуспевающий коллаборационист, быстро улаживает с немцами дело насчет неправильнойсветомаскировки и продолжает разговор с Томасом.Вышедшая из дома с мусорным ведром девушка натыкается на Симона. Тот просит её вызватького-нибудь из взрослых, кому можно доверять. Она уходит…Увлекшись, Габриэль излагает Томасу свои убеждения. Будущее — за капиталом, который и создастновую форму диктатуры. Пусть люди верят, что воюют за свободу, — не надо отнимать у них красивыелозунги, надо лишь использовать их в своих целях. На самом деле человеку необходима не свобода, астрах.

Веши, деньги и страх.Симон, боясь, что девушка расплачется и завалит дело, убеждает себя сохранять спокойствие издравый рассудок, тем не менее почему-то идет… входит на кухню особняка,..А все же Габриэль в себе не уверен, он несчастлив, одинок и боится своего одиночества. Внезапноего поражает инфаркт, и в последние минуты с ним остается только Томас, вышедший из состояниянеподвижности. Он слышит, как Габриэль издает тот тихий плач, который слышится за словами каждогочеловека, и понимает, что этот плач бессмыслен, ведь достаточно ласкового прикосновения, чтобы егоунять. А еще он понимает, что настал тот миг, когда он встанет и уйдет. И тут раздается крик…Одна из служанок на кухне, увидев грязного незнакомца с пистолетом, громко кричит, и Симон отнеожиданности стреляет в потолок…Томас входит на кухню, подходит к Симону.

«Здравствуй, брат», — говорит Томас.Габриэля увозят в больницу. Всеобщее внимание настолько занято этим событием, что на выстрелникто не обратил внимания, и Томас может незаметно привести «брата» к себе. Он перевязывает Симонуруку, дает поесть, переодевает его из грязной одежды рабочего в собственный дорогой костюм,мимоходом отметив, что у них одинаковый размер, да и вообще они похожи, как близнецы. Затем Томасотвозит Симона в город, благодаря аусвайсу Габриэля минуя немецкие посты. Он устал, но никогда вжизни он не был так счастлив.Симон до конца не уверен, можно ли доверять Томасу. И все же, когда приходит пора расставаться, унего вырывается. «Ты годишься на лучшее, чем бессмысленная гибель… ты должен быть вместе с нами».Тот отказывается, но, когда Симон уходит, ему становится так одиноко… так пусто… будто в забытьи,он осторожно идет вслед за «братом»… заходит в дверь трактира, поднимается по лестнице… Тут егобьют по голове, и он теряет сознание.Для Кузнеца, руководителя группы подпольщиков, явилось полной неожиданностью, что Симонручается за неизвестно зачем пришедшего мужчину (вероятно, доносчика), которого и сам толком незнает.

Тем на менее пока он просто запирает Томаса на чердаке. У Кузнеца и так много проблем. Надопереправить в Швецию группу преследуемых немцами людей, которые сейчас прячутся в трактире. Вчераих отправить не удалось, и новых указаний не поступало… Но даже у него хлопот меньше, чем уМагдалены, владелицы трактира, — ей нужно мыть посуду, готовить еду для посетителей, кормитьподпольщиков и еще заботиться о своем впавшем в детство отчиме. И так давно, так давно у нее не быломужчины…На чердаке холодно. Доносится утренний звон колоколов. Вот теперь Томас по-настоящему пьян, он награни безумия… Видение. Нет, это его брат… «Надо уходить, Томас. Речь идет о твоей жизни».Разумеется, он бредит, но надо слушаться брата… Тело не подчиняется ему, он не может идти… Симонпытается нести его на руках, но ничего не получается, он ранен и устал…Когда Томас вновь приходит в себя, рядом женщина — большая, может быть, слишком крупная, —полная противоположность Дафне.

Она оставляет еду и, уходя, не запирает чердачную дверь — явнонарочно, чтобы он мог уйти, — ведь его хотят убить как доносчика. Но Томас не уходит… хотя она,конечно, не вернется… но…Магдалена бегает туда-сюда, на минуту останавливаясь что-то сказать, ответить, забрать и отдать;надо переделать еще кучу дел, и во всем теле какая-то тяжесть… Но наконец наступает вечер, и онаснова идет на чердак…Томас вдруг видит Магдалену рядом с собой, касается её плеч, волос, груди…Потом они лежат, сплетясь телами, и у каждого такое чувство, словно это в первый раз. Томасрассказывает о своей матери, а Магдалена — о том, что её отчим был сутенером и использовал её,полуребенка, несмотря на сопротивление и слезы. «И ты за ним ухаживаешь?» — удивляется Томас.

«Ядолжна — ради самой себя, — отвечает та. — Это единственный способ преодолеть». А потом оназасыпает в его объятиях.Отчим Магдалены, оставшись без присмотра, находит ключи, пробирается в трактирный зал, зажигаетповсюду свет, пьет и разговаривает сам с собой. Двое — переодетые полицейские — взламывают дверьи, обманув сумасшедшего старика, заставляют его показать, где прячутся беженцы.Появившись с Магдаленой в дверях комнаты, где прячется готовая к отправке группа, Томас видитвеликана, уже успевшего поставить всех к стене. Томас не вооружен, однако он кидается на чужака иотнимает у него пистолет. Но тот успел выстрелить — Магдалена убита.Кузнец быстро выводит беженцев по другой лестнице. Томас остается прикрывать отход.

К немуприсоединяется и Симон. В перестрелке Симона ранят. «Только не живым…» — говорит он, и Томас,поняв, убивает его. А потом приходит очередь Томаса. В самый последний момент, когда его тело ужепрошито дюжиной пуль, он успевает подумать, что башенные колокола вот-вот начнут играть своюмелодию — «Вечно сияет свет жизни»….