Грибоедов, Александр Сергеевич

(1795-1829)- знаменитый русский драматург и дипломат. В 1812 окончил Московский университет и пошёл добровольцем в армию. В 1817 поступил на службу в государственную коллегию иностранных дел. С 1818 - секретарь русской дипломатической миссии в Иране, затем с 1821 - секретарь "по иностранной части" и с 1826 - начальник дипломатической канцелярии наместника Кавказа.Г. Вёл напряжённую борьбу с враждебным России влиянием резидентов английской Ост-Индской компании (Д. Макдональд, Макниль и др.), которые направляли внешнюю политику Ирана и контролировали его вооружённые силы.Во время русско-иранской войны 1826-28 Г. Участвовал в дипломатических переговорах с иранским правительством и выработал условия Туркманчайского мирного договора 1828 (см.), закрепившего победу России над Ираном и нанёсшего тяжёлый удар английской дипломатии на Востоке.Во время переговоров Г.

Добился от шаха немедленной выплаты части контрибуции в размере 7 куруров туманов (общая сумма контрибуции составляла 10 куруров туманов, или 20 млн. Руб.). Оставшуюся часть контрибуции должен был выплатить наместник Азербайджана Аббас-Мирза под угрозой лишения власти. Выполнение этого последнего условия натолкнулось в дальнейшем на значительные трудности.Канцлер Нессельроде (см.) нашёл привезённый Г. В Петербург для ратификации договор очень своевременным и "до мельчайших подробностей продуманным со строжайшей точностью". В мае 1828 Г. Был вновь послан в Иран в звании министра-резидента. Ещё в Петербурге он составил "проект инструкции посылаемому в Персию", в котором наметил пути русской политики в Иране. Он предложил, отсрочив платежи по контрибуции, добиться сближения с Аббас-Мирзой, что позволило бы России успешно бороться с английским влиянием в Иране.

Но министерство иностранных дел изменило ряд пунктов проекта Г., как слишком далеко идущих. Составленная Г. "Записка об учреждении Российской Закавказской компании", призванной не только обеспечить экономическое развитие Закавказья, но и укрепить русские позиции в Иране и на всём Среднем Востоке, также не получила одобрения. Русское правительство уклонилось от активной политики в Иране, желая избежать обострения отношений с Англией, особенно нежелательного ввиду русско-турецкой войны. Указания министерства ограничивали сферу действий Г. Требованием от Ирана точного выполнения условий договора (в первую очередь в отношении контрибуции). В октябре 1828 Г. Прибыл в Тавриз (столица иранского Азербайджана), где добился выплаты очередного взноса контрибуции и обеспечил нейтралитет Аббас-Мирзы в русско-турецкой войне.

Г. Успешно противодействовал попыткам английских резидентов восстановить Аббас-Мирзу против России и, по словам H. H. Муравьёва-Карского, "заменял нам там единым своим лицом двадцатитысячную армию". 9. XII Г. Выехал в Тегеран.Шахское правительство, поддержанное английскими резидентами, отказалось уплатить контрибуцию и возвратить русских пленных и насильственно угнанных. При этом высшее иранское духовенство развернуло широкую антирусскую кампанию.Г. Специальной нотой известил шаха о своём решении покинуть Иран, указав при этом, что безопасность членов русской миссии находится под угрозой. Шах оставил ноту Г. Без внимания.Воспользовавшись тем, что Г., следуя договору, дал убежище в здании посольства русским подданным - армянам, антирусская придворная партия во главе с Алаяр-ханом, тесно связанная с английскими резидентами, 11.

II 1829 организовала погром, жертвами которого пали многие члены русской миссии во главе с Г. Эта провокация должна была, по мысли её организаторов, толкнуть Иран на новую войну с Россией.Царское правительство, занятое войной с Турцией, не желало даже из этого грубого нарушения международного права создавать повод для разрыва с Ираном, а также обострять отношения с английским правительством, которое в это время подняло шумиху о русской угрозе Индии. Николай I удовлетворился извинением, принесённым от имени иранского правительства принцем Хозров-мирзой, прибывшим для этой цели в Петербург. Николай I даже согласился с заявлением шахского правительства, приписавшего вину в гибели миссии "опрометчивым порывам усердия покойного Грибоедова"..