Антуан Фюретьер - Мещанский Роман

Книгоиздатель предупреждает читателя, что книга эта написана не столько для развлечения,сколько с назидательной целью.Автор обещает рассказать без затей несколько любовных историй, происшедших с людьми, которыхнельзя назвать героями, ибо они не командуют армиями, не разрушают государств, а являются всеголишь обыкновенными парижскими мещанами, идущими не торопясь по своему жизненному пути.В один из больших праздников пожертвования в церкви на площади Мобер собирала юная Жавотта. Сборпожертвований — пробный камень, безошибочно определяющий красоту девицы и силу любви еёпоклонников. Тот, кто жертвовал больше всех, считался наиболее влюбленным, а девица, собравшаянаибольшую сумму, — самой красивой. Никодем с первого взгляда влюбился в Жавотту.

Хотя она быладочерью поверенного, а Никодем адвокатом, он стал ухаживать за ней так, как принято в светскомобществе. Прилежный читатель «Кира» и «Клелии», Никодем старался быть похожим на их героев. Нокогда он попросил Жавотгу оказать ему честь и позволить стать её слугой, девушка ответила, чтообходится без слуг и умеет все делать сама. На изысканные комплименты Никодема она отвечала стаким простодушием, что поставила кавалера в тупик. Чтобы лучше узнать Жавотгу, Никодемподружился с её отцом Волишоном, но от этого было мало проку. Скромница Жавотта при его появлениилибо удалялась в другую комнату, либо хранила молчание, скованная присутствием матери, которая неотходила от нее ни на шаг. Чтобы получить возможность свободно говорить с девушкой, Никодемупришлось объявить о своем желании жениться.

Изучив опись движимого и недвижимого имуществаНикодема, Волишон согласился заключить контракт и сделал оглашение в церкви.Многие читатели придут в негодование. Роман какой-то куцый, совсем без интриги, автор начинаетпрямо со свадьбы, меж тем как она должна быть сыграна только в конце десятого тома. Но если учитателей есть хоть капля терпения, путь подождут, ибо, «как говорится, многое может произойти подороге от стакана ко рту». Автору ничего не стоило бы сделать так, чтобы в этом месте героинюромана похитили и в дальнейшем её похищали столько раз, сколько автору заблагорассудитсянаписать томов, но поскольку автор обещал не парадное представление, а правдивую историю, то онпрямо признается в том, что браку этому помешал официальный протест, заявленный от имени некойособы по имени Лукреция, утверждавшей, что у нее имеется письменное обещание Никодема вступить сней в брак.Дочь докладчика судебной коллегии, она рано осиротела и осталась на попечении тетки, женыадвоката средней руки.

Тетка Лукреции была завзятой картежницей, и в доме каждый день собиралисьгости, приходившие не столько ради карточной игры, сколько ради красивой девушки. ПриданоеЛукреции было вложено в какие-то сомнительные дела, но она тем не менее отказывала стряпчим ижелала выйти по крайней мере за аудитора Счетной палаты или государственного казначея, полагая,что именно такой муж соответствует размерам её приданого согласно брачному тарифу. Авторуведомляет читателя, что современный брак — это соединение одной суммы денег с другой, и дажеприводит таблицу подходящих партий в помощь лицам, вступающим в брак. Однажды в церкви Лукрециюувидел молодой маркиз. Она очаровала его с первого взгляда, и он стал искать случая свести с нейзнакомство.

Ему повезло. Проезжая в карете по улице, где жила Лукреция, он увидел её на пороге дома:она поджидала запаздывавших гостей. Маркиз приоткрыл дверцу и высунулся из кареты, чтобыпоклониться и попытаться завязать разговор, но тут по улице промчался верховой, обдав грязью имаркиза, и Лукрецию. Девушка пригласила маркиза в дом, чтобы почиститься или подождать, пока емупринесут свежее белье и одежду. Мещанки из числа гостей стали насмехаться над маркизом, приняв егоза незадачливого провинциала, но он отвечал им столь остроумно, что пробудил интерес Лукреции. Онапозволила ему бывать в их доме, и он явился на следующий же день. К сожалению, у Лукреции не былонаперсницы, а у маркиза — оруженосца. Обычно именно им герои романов пересказывают свои секретныеразговоры.

Но влюбленные всегда говорят одно и то же, и, если читатели откроют «Амадиса», «Кира»или «Астрею», они сразу найдут там все, что нужно. Маркиз пленил Лукрецию не только приятнойнаружностью и светским обхождением, но и богатством. Однако она уступила его домогательствам лишьпосле того, как он дал формальное обещание вступить с ней в брак. Поскольку связь с маркизом былатайной, поклонники продолжали осаждать Лукрецию. В числе поклонников был и Никодем. Однажды (этослучилось незадолго до знакомства с Жавоттой) Никодем сгоряча также дал Лукреции письменноеобещание вступить с ней в брак. Лукреция не собиралась замуж за Никодема, но все же сохраниладокумент. При случае она похвасталась им соседу — поверенному по казенным делам Вильфлаттэну.Поэтому, когда Волишон сообщил Вильфлаттэну, что выдает дочь за Никодема, тот без ведома Лукрециизаявил от её имени протест.

К этому времени маркиз уже успел бросить Лукрецию, похитив перед этимсвое брачное обязательство. Лукреция ждала ребенка от маркиза, и ей необходимо было выйти замужраньше, чем её положение станет заметно. Она рассудила, что если выиграет дело, то получит мужа, аесли проиграет, то сможет заявить, что не одобряла судебного процесса, начатого Вильфлаттэном безеё ведома.Узнав о протесте Лукреции, Никодем решил откупиться от нее и предложил ей две тысячи экю, чтобыдело было немедленно прекращено. Дядя Лукреции, бывший её опекуном, подписал соглашение, даже непоставив племянницу в известность. Никодем поспешил к Жавотте, но после уличения в распутстве еёродители уже раздумали выдавать её за Никодема и успели приискать ей более богатого и надежногожениха — скучного и скупого Жана Беду.

Кузина Беду — Лоране — представила Беду Жавотте, и девушкатак понравилась старому холостяку, что тот написал ей напыщенное любовное послание, котороепростодушная Жавотта не распечатывая отдала отцу. Лоране ввела Жавотту в один из модных кружковПарижа. Хозяйка дома, где собиралось общество, была особой весьма образованной, но скрывала своипознания как нечто постыдное. Ее родственница была полной её противоположностью и стараласьвыставить напоказ свою ученость. Писатель Шаросель (анаграмма Шарля Сореля) жаловался на то, чтокнигоиздатели упорно не желают печатать его произведения, не помогает даже то, что он держиткарету, по которой сразу видно хорошего писателя. Филалет читал свою «Сказку о заблудшем Амуре».Панкрас с первого взгляда влюбился в Жавотту, и, когда она сказала, что хотела бы научиться так жескладно говорить, как другие барышни, прислал ей пять томов «Астреи», прочитав которые Жавоттапочувствовала пламенную любовь к Панкрасу.

Она решительно отказала Никодему, чем оченьпорадовала родителей, но когда дело дошло до подписания брачного контракта с Жаном Беду, вышла издочернего повиновения и наотрез отказалась взять в руки перо. Разгневанные родители отправилистроптивую дочь в монастырь, а Жан Беду скоро утешился и возблагодарил Бога за то, что он избавилего от рогов, неминуемо грозивших ему в случае женитьбы на Жавотте. Благодаря щедрымпожертвованиям Панкрас каждый день навешал возлюбленную в монастыре, все остальное время онапосвящала чтению романов. Перечитав все любовные романы, Жавотта заскучала. Поскольку родителиготовы были забрать её из монастыря только если она согласится выйти замуж за Беду (они не знали,что он уже раздумал жениться), Жавотта приняла предложение Панкраса увезти её.Лукреция стала очень набожной и удалилась в монастырь, где познакомилась и подружилась сЖавоттой.

Когда ей пришло время рожать, она оповестила друзей, что нуждается в уединении и проситеё не тревожить, а сама, покинув монастырь и разрешившись от бремени, перебралась в другоймонастырь, известный строгостью устава. Там она познакомилась с Лоранс, навещавшейподругу-монахиню. Лоране решила, что Лукреция будет хорошей женой её кузену, и Беду, который посленеудачи с ветреной Жавоттой решил жениться на девушке, взятой прямо из монастыря, женился наЛукреции. Читатели узнают о том, счастливо или несчастливо они жили в браке, если придет модаописывать жизнь замужних женщин.В начале второй книги, в обращении к читателю автор предупреждает, что эта книга не являетсяпродолжением первой и между ними нет связи.

Это ряд мелких приключений и происшествий, что же досвязи между ними, то заботу о ней автор предоставляет переплетчику. Читателю следует забыть, чтоперед ним роман, и читать книгу как отдельные рассказы о всяких житейских происшествиях.Шаросель не желал называться сочинителем и хотел, чтобы его считали дворянином и только, хотяего отец был просто адвокатом. Злоязычный и завистливый, Шаросель не терпел чужой славы, и каждоеновое произведение, созданное другими, причиняло ему боль, так что жизнь во Франции, где многосветлых умов, была для него пыткой. В молодые годы на его долю выпал кое-какой успех, но стоило емуперейти к более серьезным сочинениям, как книги его перестали продаваться и, кроме корректора,никто их не читал.

Если бы автор писал роман по всем правилам, ему трудно было бы придуматьприключения для своего героя, который никогда не знал любви и посвятил всю свою жизнь ненависти.Самым длительным оказался его роман с девицей, имевшей такой же злобный нрав, как у него. Это быладочь судебного пристава по имени Колантина. Познакомились они в суде, где Колантина велаодновременно несколько тяжб. Явившись к Колантине с визитом, Шаросель пытался прочитать ейчто-нибудь из своих произведений, но она без умолку рассказывала о своих тяжбах, не давая емувставить ни слова. Они расстались очень довольные тем, что порядком досадили друг другу. УпрямыйШаросель решил во что бы то ни стало заставить Колантину выслушать хоть какое-нибудь из егосочинений и регулярно навещал её.

Однажды Шаросель с Колантиной подрались, потому что Колантинаникак не хотела считать его дворянином. Колантине досталось меньше, но кричала она громче и,натерев за отсутствием увечий руки графитом и налепив несколько пластырей, добилась денежнойкомпенсации и приказа об аресте Шароселя. Испуганный Шаросель укрылся в загородном доме одного изсвоих приятелей, где стал писать сатиру на Колантину и на весь женский пол. Шаросель свелзнакомство с неким поверенным из Шатле, который возбудил дело против Колантины и добился отменыпрежнего постановления суда. Удачный для Шароселя исход дела не только не восстановил Колантинупротив него, но даже возвысил его в её глазах, ибо она решила выйти замуж лишь за того, кто одолеетеё в судебном поединке, подобно тому как Атланта решила отдать свою любовь тому, кто победит её вбеге.

Итак, после процесса дружба Шароселя и Колантины стала еще теснее, но тут у Шароселя появилсясоперник — третий крючкотвор, невежда Белатр, с которым Колантина вела бесконечную тяжбу.Признаваясь Колантине в любви, Белатр говорил, что исполняет евангельский закон, который велитчеловеку возлюбить своих врагов. Он грозился возбудить уголовное преследование против глазКолантины, погубивших его и похитивших его сердце, и обещал добиться обвинительного приговора дляних с личным арестом и возмещением проторей и убытков. Речи Белатра были гораздо приятнееКолантине, чем разглагольствования Шароселя. Окрыленный успехом, Белатр послал Колантинелюбовное письмо, изобиловавшее юридическими терминами. Уважение её к Белатру возросло, и онасочла его достойным еще более ожесточенного преследования.

Во время одной из их перепалок вошелсекретарь Белатра, принесший ему на подпись опись имущества покойного Мифофилакта (под этимименем Фюретьер вывел самого себя). Все заинтересовались описью, и секретарь Волатеран сталчитать. После перечисления жалкой мебели и распоряжений завещателя следовал каталог книгМифофилакта, среди которых был «Всеобщий французский глуповник», «Поэтический словарь» и«Энциклопедия посвящений» в четырех томах, оглавление которой, а также расценку различных видоввосхвалений секретарь прочитал вслух. Белатр сделал Колантине предложение, но необходимостьпрекратить с ним тяжбу стала препятствием для заключения брака. Шаросель также попросил рукиКолантины и получил согласие. Трудно сказать, что подвигло его на этот шаг вероятно, он женилсяназло самому себе.

Молодые только и делали что бранились. Даже во время свадебного пиршествапроизошло несколько сцен, живо напомнивших битву кентавров с лапифами. Колантина потребоваларазвода и затеяла с Шароселем тяжбу. «Они все время судились, судятся сейчас и будут судитьсястолько лет, сколько Господу Богу угодно будет отпустить им жизни»..