Грэм Грин - Доктор Фишер Из Женевы, Или Ужин С Бомбой

Действие повести происходит в Швейцарии, где живет главный герой, англичанин АльфредДжонс, от лица которого и ведется повествование. Джонс рассказывает нам о своемзнакомстве с доктором Фишером и его дочерью, Анной-Луизой.Встреча Джонсаи Анны-Луизы была абсолютно случайной, ведь их разделял в сущности целый мир. Анна-Луиза,милая барышня, которой не исполнилось еще и 21 года, и ее отец-миллионер жилив большом белом дворце на берегу живописного озера, в окрестностях Женевы. ДокторФишер заработал состояние на изобретении «Букета Зуболюба» — зубной пасты,якобы предохраняющей от кариеса (однако Фишер и сам не пользовался своим изобретением,и не терпел, когда ему напоминали об источнике его доходов). Доктор Фишер, хоть и былдьявол во плоти, внешне ничем не отличался от всех прочих людей.

Это был человек летпятидесяти (или немного больше), с рыжими у сами и волосами, начинавшими терять свойогненный блеск (усы он, возможно, подкрашивал). Под глазами у него висели мешки, а веки былиочень тяжелые. Он выглядел так, будто его мучит бессонница.Альфреду Джонсу к началуистории было уже за пятьдесят. В 1940 году во время бомбежки Лондона он потерял левуюруку, тогда же погибли его мать и отец, мелкий чиновник на дипломатической службе. Перваяжена Джонса умерла при родах двадцать лет назад, унеся с собой и ребенка. В Швейцарии Джонсработал переводчиком и письмоводителем на шоколадной фабрике в Веве. Его мизерная пенсия по инвалидности и зарплатаедва ли равнялись доходу доктора Фишера за полчаса.О докторе Фишере и его ужинахходили странные и зловещие слухи, говорили о его высокомерии, презрении ко всемуна свете, жестокости.

Единственные люди, кого он терпел — так называемые «друзья»,которых Анна-Луиза прозвала «жабами» («жадюгами»). Жаб было пятеро. КиноактерРичард Дин — алкоголик, эгоист, бабник и полная бездарность, каждый вечерпрокручивающая копии своих старых фильмов. Он утверждал, что «Король Лир» — полнаячепуха, потому что знал. Он сыграть его не способен даже в кино. Крюгер —очень старый и седой командир дивизии, которого только из лести называли генералом, никогдане воевавший и никогда не проявлявший доблести, ни на полях сражений,ни в обычной жизни. Крюгер был с прямой, как палка, спиной и одной ногой не гнувшейсяот ревматизма, с носом конкистадора и свирепыми усами. Кипс —юрист-международник, тощий старик, болезнью позвоночника согнутый чуть ли не вдвое,напоминающий фигурой цифру семь.

Бельмон — консультант по налоговым вопросам;обладатель темного костюма, темного галстука, темных волос, тонкого тела, тонких губи искусственной улыбки. Подоходные налоги научили его увертливости. МиссисМонтгомери — американка, вдова с подсиненными волосами, украшенная кольцамии браслетами как новогодняя елка.Все жабы поселились в окрестностях Женевыисключительно для того, чтобы не платить налогов в собственных странах. Доктор Фишер былбогаче всех жаб, он правил ими кнутом и морковкой. Все жабы были весьма состоятельны,но их слишком манили морковки. Только из-за них они мирились с гнусными ужинамидоктора Фишера, где гостей сначала унижали, а затем одаривали. В конце концов они научилисьсмеяться еще раньше, чем над ними сыграют шутку.

Более того, они считали себяизбранниками.Джонс впервые встретился с Анной-Луизой в кафе за бутербродами. Онапо ошибке заняла его столик, а потом официантка перепутала их заказы. И вдруг юнаядевушка и пожилой мужчина «почувствовали себя как два друга, встретившиеся после долгойразлуки». Затем был месяц мимолетных встреч, прежде чем они поняли, что полюбили друг друга. Чтомогло привлечь Анну-луизу в человеке за пятьдесят. Возможно она искала в нем нежного отца,настоящую семью, которой у нее никогда не было.В первый же вечер их настоящегосвидания, Джонс сделал Анне-Луизе предложение, на которое она ответила согласием. Единственное,что смущало Джонса — реакция доктора Фишера, вдруг он будет против такого мезальянса.Но Анна-Луиза, сказала, что, скорее всего, доктору это абсолютно безразлично.

Она вернуласьв свой белый дворец, уложила чемодан и, не сказав никому ни слова, переехалав скромную, скудно обставленную квартирку Джонса.Но равнодушное молчание доктора Фишерабеспокоило Джонса, поэтому он решил посетить доктора и рассказать о помолвке, несмотряна предостережения Анны-Луизы. С большой неохотой Джонса пустили в дом к докторуФишеру, где он познакомился с первыми двумя жабами — миссис Монтгомери и Кипсом.Миссис Монтгомери лицемерно заявила, что их «тесная компания» просто обожает доктораФишера и его «замечательное чувство юмора». Но лишь только в следующий визит Джонсуудалось встретиться с доктором Фишером. На сообщение о свадьбе доктор Фишер ответил, чтоего это не волнует, что эту новость проще было бы сообщить письмом.Неделю спустя АльфредДжонс и Анна-Луиза Фишер поженились в мэрии.

От доктора Фишера не было никаких вестей,лишь в глубине комнаты притаился очень высокий тощий человек со впалыми щеками и тикомна левом глазу. Это была третья жаба — мсье Бельмон, который передал Джонсу конвертсо стандартным приглашением на «ужин» к доктору Фишеру. Анна-Луиза сначалауговаривала мужа отклонить приглашение («он хочет, чтобы ты стал одной из жаб»),но затем изменила свое мнение. «Я знаю, что ты не жаба, но ты так и не будешьэтого знать, если не пойдешь на его проклятый ужин… Может, он тебя пощадит.Он не щадил моей матери». Анна-Луиза рассказала, что ее мать любила музыку, которую отецненавидел — музыка слово дразнила его тем, что была ему недоступна.Мать начала убегатьв одиночестве на концерты и на одном из них встретила человека, который разделялее любовь к музыке.

Они даже стали вместе покупать пластинки и слушать их тайкому него дома. Физической близости между ними не было…Потом доктор Фишер обо всемузнал. Он стал ее допрашивать, и она сказала ему правду, а он правде не поверил,хотя, возможно, и поверил, но ему было все равно, изменяла она ему с мужчиной илис пластинкой Моцарта. Его ревность так на нее действовала, что она почувствовала себяв чем то виновной, хотя в чем именно — не знала. Она просила прощения, унижалась,и он сказал, что прощает ее, и это только усугубило чувство вины (значит, было чтопрощать), но он сказал также, что никогда не сможет забыть ее измены…Фишервыведал фамилию ее друга, безобидного маленького любителя музыки, пошел к его хозяину,мистеру Кипсу, и дал пятьдесят тысяч франков, чтобы тот его уволил без рекомендации… Чтослучилось с этим человеком мать Анны-Луизы так и не узнала, через несколько лет она умерла,заставила себя умереть.Доктора Фишера безумно оскорбляло то, что его «соперник» былпросто конторщик.

Его бы не обидело, если бы это был миллионер. Фишер таки не оправился от этого удара. Тогда он и научился ненавидеть и презирать людей,тогда он и стал устраивать свои «ужины».Первой жертвой пал мистер Кипс,в некотором смысле «сообщник» доктора Фишера. У мистера Кипса был дефект позвоночника,его фигура напоминала цифру 7. Фишер нанял известного детского писателя и очень хорошегокарикатуриста, и вместе они создали книгу «Приключения мистера Кипса в поискахдоллара». Книга получилась очень смешной и очень жестокой, ее выпустилив рождественские дни огромным тиражом и выставили в каждой витрине всех книжныхмагазинов. А на первом из званых «ужинов» мистеру Кипсу, вместо обычного роскошногоподарка вручили пакет со специально переплетенным в красный сафьян экземпляром этой книги.«У богачей нет гордости, они гордятся только своим состоянием.

Церемониться надос бедняками» — заявил доктор Фишер.«Ты не мистер Кипс, не богачи мы от него не зависим» — сказала Анна-Луиза. — «Мы свободны. Помниоб этом. Мы слишком маленькие люди, чтобы он мог нас обидеть».В день «ужина»Джонс прибыл в резиденцию Фишера. У подъезда его встретили пять дорогих автомобилей,а в гостиной блестящее во всех отношениях общество. Джонс буквально физически ощущалволны враждебности, направленные на него. Своим появлением он снизил «высокий уровень»встречи.Во время аперитива доктор Фишер отпускал унизительные шуточки по поводусобравшихся, которые в ответ смеялись как по команде. Во время «веселья» Джонсурассказали, что каждый участник в конце ужина получает маленький, но весьма ценный подарок.Нужно только не перечить маленьким «причудам» хозяина.

Иногда он может подать гостямживых омаров и миски с кипящей водой — каждому надо было самолично изловитьи сварить своего омара («Раковый ужин»). В другой раз предложили живых перепелок(«Перепелиный ужин»). Отказавшийся выполнять задание лишался подарка.Гостей пригласилик богато сервированному столу. Фишер предложил тост в память мадам Фэверджон, покончившейс собой два года назад. В своей речи Фишер заметил, что из всех людей за этим столом онабыла самой богатой и самой жадной. Она готова вытерпеть все что угодно, лишь бы заслужитьподарок, хотя свободно могла купить себе и подороже. Второй тост был за мсье Грозели. Фишерзаметил, что если бы знал, что Грозели болен раком, никогда не пригласил бы его —Грозели слишком быстро умер и не позволил доктору вдоволь поразвлекаться.Вошел слугас большой банкой икры, которую поставил перед хозяином.

Гости оживились в предвкушениироскошного ужина. Однако гостям принесли… холодную, абсолютно несъедобную овсянку. Гости былишокированы угощением, но после намека на подарки жадно принялись поедать первую, а затеми вторую порцию. Джонс с любопытством и отвращением наблюдал за происходившим —никакой подарок в мире не заставил бы его отведать овсянки.Доктор Фишер, накладываясебе икру, заметил, что вот уже не один год изучает жадность богачей. Обещанные после ужинаподарки, они легко могли бы купить сами, но они готовы на все, лишь бы получитьих бесплатно. И нет предела этой жадности, они с удовольствием, как и Крупп, селибы за стол с Гитлером и в чаянии милостей разделили бы с ним любуютрапезу.Сам Фишер тоже жаден, но его жадность другого сорта.

Она похожа на жадность бога.И пусть некоторые полагают, что бог жаден до любви. Любовь в понимании доктора Фишеравсего лишь ходульный образ в глупом романе, а все женщины — потенциальные обманщицы.Бог жаден до унижения своих «бракованных», несовершенных созданий, неумело слепленных«по образу и подобию». А чтобы униженные не впали в отчаяние, бог времяот времени подкидывает «подарочки» (например, старику и калеке Джонсу он подкинулАнну-Луизу).По окончании ужина гости накинулись на подарки, все, кроме мистера Кипса,которого стошнило съеденной овсянкой. И все гости были злы на Джонса, потому что он сталсвидетелем их «игры», и того, что ни один из гостей не решился прерватьее.Больше приглашений на «ужины» не последовало.

Джонса и Анну-Луизу оставилив покое. А они были счастливы, строили планы на будущее, мечтали о ребенке.Наступилазима. Анна-Луиза была хорошая лыжница (мать поставила ее на лыжи в четыре года), поэтомувыходные семья проводила в горах. Пока Анна-Луиза каталась на лыжах, Джонс ждалее в каком-нибудь кафе.Хотя доктор Фишер больше не давал о себе знать, мысль о немвсе время таилась где-то в подсознании Джонса. И однажды он увидел сон. ДокторФишер, весь в слезах стоит на краю открытой могилы. «Может быть, это была могила моейматери» — сказала Анна-Луиза. А на следующий день они пошли в музыкальный магазин.Продавец, пожилой человек невысокого роста и робкого вида, не спускал глаз с Анны-Луизы.Джонс вдруг понял, кто был этот человек — маленький конторщик, «любовник» жены доктораФишера, мистер Стайнер.

И когда Джонс сказал, что это дочь доктора Фишера из Женевы,со Стайнером случился сердечный приступ.Джонс навестил Стайнера в больнице. Стайнервыглядел сломленным, он признался, что любил Анну, жену доктора Фишера, но Анна не любилаего. Он не был соперником Фишера, их связь была практически платонической. Стайнер всюжизнь страдал по Анне, но его воля была недостаточно сильна, чтобы умереть. Он признался,что видел как доктор Фишер плакал на похоронах своей жены.Наступило рождество. Всочельник Анна-Луиза и Джонс пошли на мессу в старинное аббатство в Сен-Морисе.Была романтичная обстановка, они были счастливы. Но на выходе их ждал мсье Бельмон, однаиз жаб. Мсье Бельмон сунул в руки Джонсу конверт с приглашением.

Затем появилась миссисМонтгомери, за ней «генерал», и опухший от пьянства актер под руку с девчонкой.Вечер был испорчен.Но на следующее утро, в радужном настроении семья как обычноотправилась в горы, чтобы Анна-Луиза могла покататься на лыжах. По этому случаю она наделановый свитер — из толстой белой шерсти с широкой красной полосой на груди. А Джонскак всегда ждал жену в кафе.Вдруг и фуникулера возникла суматоха, двое человек неслиносилки. Джонс бросил читать и из любопытства вышел посмотреть, что случилось. Носилкине были хорошо видны, Джонс различил, что в них лежит седая женщина в красном свитере.Потом он сообразил, что она не седая — ей забинтовали голову прежде, чем нести вниз.Толпа расступилась, и Джонс с ужасом заметил, что в носилках Анна-Луиза, а свитер былкрасным от крови.Произошел несчастный случай.

Мальчик вывихнул лодыжку на слишкомсложной для него трассе. Анна-Луиза спускалась вниз, ей было трудно его объехать. Она неудачносвернула, оскользнулась на предательском насте и врезалась в дерево. В «скоройпомощи» Джонса и Анну-Луизу доставили в больницу, где она, не приходя в сознание,умерла. Джонс из больницы пытался дозвониться до доктора Фишера и сообщить о трагедии,но доктор Фишер не захотел с ним разговаривать (он был занят подготовкой званого ужина)и предложил «изложить дело в письменной форме».Джонс послал доктору Фишеру письмо,где сухо изложил обстоятельства смерти его дочери и сообщил о дате и месте похорон. ДокторФишер не приехал на похороны.После смерти Анны-Луизы Джонс был в отчаянии. Он решилпокончить с собой.

Выпить залпом четверть литра виски с аспирином. Толькоприготовился — раздался телефонный звонок. Миссис Монтгомери передала приглашение доктораФишера, речь шла о наследстве. Джонс ничего не ответил, положил трубку и залпом осушилстакан.Он проспал восемнадцать часов — попытка самоубийства не удалась. Джонс былболен от горя, он хотел унизить доктора Фишера, хотел заставить страдать, потому решилприехать в белый дворец.Доктор Фишер был деловит и не был в трауре.Он «утешил» Джонса, заявив, что рано или поздно Анна-Луиза все равно бросила бы его, ведьженщинам «нравится нас унижать». А после крушения всех надежд возникает презрение,и если это случилось, необходимо за это отомстить. Слово «прощение»не из лексикона доктора Фишера.

Любовь — слово из романа, только деньги имеютзначение, за них люди пойдут на все, даже на смерть. Доктор Фишер предложил Джонсуденьги — небольшие доходы, завещанные Анне-Луизе ее матерью. Но что значат деньги переднепоправимым одиночеством. Выслушав отказ от наследства, доктор Фишер пригласил Джонсана ужин — последний ужин. «Я хочу, чтобы вы присутствовали и своими глазамиувидели, до чего они дойдут».Джонс не оставил идеи самоубийства. Проблема заключаласьв том, что не все варианты подходили. Отважиться на некоторые из них ему не хваталомужества. Джонс жил как в тумане, автоматически, не отдавая себе отчета. Почему он принялприглашение доктора Фишера — неизвестно. Возможно оттого, что это давало возможность час илидва не думать о самоубийстве без особой боли или больших неприятностей для окружающих.Он принял решение покончить с собой после званого ужина у Фишера.В день ужина быломорозно.

Возможно по этому ужин сервировали на лужайке, в окружении пылающих костров. Всежабы были в сборе, доктор Фишер стоял у большой бочки с отрубями, в которой былиспрятаны шесть хлопушек. В пять хлопушек заложены одинаковые бумажки — чеки. Гости былинеприятно удивлены отсутствием подарков. Чеки походили на взятку, унижали их достоинство,но потом быстро забыли об этом, ведь каждый чек был на два миллиона франков.В шестойхлопушке была спрятана бомба.Мистер Кипс сразу отказался играть на таких условияхи ушел. Гости забеспокоились о судьбе чека мистера Кипса, хозяин успокоил — чек будетразделен на всех. Миссис Монтгомери и Бельмон цинично прикинули сумму «выигрыша»,с учетом того, что один точно не выживет.Фишер предложил первому идти Дину, но пока тотсобирался с духом, вживаясь в образ когда-то сыгранного им бравого солдата, миссисМонтгомери с криком.

«Дам пропускают вперед!» побежала к бочке, наверное, вычислилашансы для счастливого исхода. Миссис Монтгомери решительно дернула за язычок хлопушкии, схватив чек, взвизгнула от восторга. Затем с жадностью побежала к столу, чтобыпобыстрей вписать в чек свое имя.Напившийся Дин все еще стоял вытянувшись, как по стойке«смирно», поэтому Бельмон тоже получил возможность подбежать к бочке. Он помешкал,прежде чем вытащить свою хлопушку, самодовольно улыбнулся, подмигнул и дернул за язычок. Вхлопушке оказался чек.Дин все не двигался с места. Доктор Фишер предложил Джонсупопытать счастья, но Джонс сказал, что пойдет последним. «Вы скучный, глупый тип, —сказал доктор Фишер. — Какая доблесть идти на смерть, если вы хотите умереть».Темвременем Дин, выпив для храбрости еще пару стаканов портвейна, лихо отдал честь и зашагалк бочке с отрубями, пошарил в ней, вытащил хлопушку, дернул… и повалился на землюрядом с цилиндром и чеком.

«Мертвецки пьян» — сказал доктор Фишери распорядился, чтобы садовники унесли его в дом.Тем временем дивизионный командирумирал от страха, а миссис Монтгомери и Бельмон в приятном возбуждении выбирали, какповыгоднее разместить два миллиона франков. Так как генерал не двигался с места, к бочкепошел Джонс. Он спокойно взял в руку хлопушку, ожидая, что смерть от бомбы может приблизитьего к Анне-Луизе. К бочке подошел и генерал. Миссис Монтгомери и Бельмон трусливозасобирались домой, им не хотелось становиться свидетелями сомнительного происшествия, темболее что свои подарки они уже получили.Генерал зажмурился, опустил в бочку руку, нащупалсвою хлопушку, но все так же нерешительно продолжал стоять. Затем вынул хлопушку и отошелк столу, давая возможность Джонсу рискнуть первым.

Генерал с надеждой смотрел за попыткойоднорукого Джонса выдернуть язычок хлопушки, вероятно, он говорил богу. «Прошу тебя, добрыйбоженька, взорви его!»В хлопушке был чек.Фишер был в восторге, он издевался надразочарованием Джонса и страхом генерала, который почти плакал. Джонс опять сунул рукув бочонок и вытащил последнюю хлопушку, дернул за язычок.В хлопушке был чек.Джонсвзял оба чека и подошел к столу. Один чек он швырнул Фишеру, другой оставил себе. Фишеробрадовался. «А знаете, Джонс, у меня есть надежда, что в конце концови вы не испортите общей картины… Заберите завтра деньги из банка, припрячьтеих хорошенько, и я уверен, что скоро и у вас появятся те же чувства, чтои у остальных. Я могу даже снова устраивать свои ужины, хотя бы для того, чтобыпосмотреть, как развивается у вас жадность.

Миссис Монтгомери, Бельмон, Кипс и Дин — всеони, в общем, были такими же и тогда, когда я с ними познакомился. Но вас я такимсоздал. Совсем как бог создал Адама» Генерал плакал.«Как вы, должно быть, себяпрезираете» — сказал Джонс доктору Фишеру, затем обернулся к генералу. «Я куплювашу хлопушку за два миллиона франков». «Нет. Нет» — произнес генерал еле слышно,но не воспротивился, когда Джонс взял хлопушку из его пальцев.Джонс спустилсяк озеру и в третий раз с полной уверенностью в исходе дернул язычок — раздалсядурацкий, немощный хлопок.Послышался скрип шагов — подошел Стайнер. Он пришел,отчаявшийся и измученный, плюнуть в лицо своему мучителю, убийце его возлюбленной,«всемогущему богу». Но тут сам доктор Фишер спустился к озеру.

Стайнер сказал, ктоон такой. Все трое стояли в молчании, в темноте, на снегу. Все словно чего-тождали, но никто не знал что это будет. Это была минута, когда Стайнеру полагалось выполнитьзадуманное. Но он этого не сделал.Фишер признался Джонсу, что не хотел его унизить.Фишер признался, что презирает весь мир, презирает себя, и это презрение началось, когда в егожизнь вошел Стайнер. Затем минуту постоял, раздумывая, и пошел вдоль озера, пока не пропализ виду.Стайнер сказал Джонсу, что не выполнил задуманное, потому что ненавидит доктораФишера. Не стоит бояться ненависти, она не заразна, но вот когда человек начинаетпрезирать, он кончает тем, что презирает весь мир. Затем признался, что ему просто стало жальФишера.Резкий хлопок прервал разговор.

Когда Джонс и Стайнер побежали на звук, ониобнаружили на мертвое тело доктора Фишера — он застрелился.Джонс заканчивает свойрассказ признанием в том, что у него так и не нашлось достаточно мужества, чтобыпокончить с собой. Не было никакого смысла отправляться вслед за Анной Луизой, если дорогаведет в ничто. Ведь пока мы живы, мы можем хотя бы вспоминать…Иногда Джонс пьеткофе с мсье Стайнером, и в то время как Стайнер говорит о матери Анны-Луизы, а Джонсдумает о самой Анне-Луизе. Жабы все еще живут в Женеве, но при встрече стараютсяне замечать Джонса. Только миссис Монтгомери окликнула его. «Не может быть, да этож вы, мистер Смит!» — но теперь уже Джонс сделал вид, что не слышит..