Джордж Элиот - Миддлмарч

Сестры Доротея и Селия, оставшись без родителей, жили в доме своего дяди-опекуна мистераБрука. Сестры были почти равно хороши собой, однако разнились характерами. Доротея была серьезнаи набожна, Селия — мила и в меру легкомысленна. Частыми гостями в доме мистераБрука были двое джентльменов, имевших явное намерение в скором времени предложить Доротее рукуи сердце. Один — молодой баронет сэр Джеймс Четтем, другой — ученый и, добавим,весьма состоятельный священник мистер Кейсобон. Доротея остановила выбор на последнем, хотяв свои пятьдесят лет тот и походил, как говаривали злые языки, на высохшую мумию. Девушкевнушали почтение образованность и глубина ума преподобного отца, готовившегося осчастливитьмир многотомным трактатом, в котором на огромном материале доказывал, что все мифологиина свете суть искажения единого, данного свыше источника.

На присланное мистером Кейсобономформальное предложение Доротея в тот же день ответила согласием. Через полтора месяцасыграли свадьбу, и молодожены отправились в свадебное путешествие в Рим, ибо Кейсобонунеобходимо было поработать с рукописями в библиотеке Ватикана. Юный сэр Джеймс, поунывавнемного, обратил весь свой пыл на младшую сестру, и вскоре та стала зваться миссис СелияЧет-тем.В Риме Доротею постигло разочарование. То, перед чем она так преклоняласьв своем муже, глубокие познания, все больше казались ей омертвевшим громоздким грузом,не привносящим в жизнь ни возвышенной радости, ни вдохновения. Единственной отрадойстала для нее встреча с Уиллом Ладиславом, бедным дальним родственником мистера Кейсобона,навестившим Рим с другом-художником.

Уилл по молодости еще не избрал себе жизненногопоприща и жил на деньги, из милости уделяемые ему мужем Доротеи.Когда чета Кейсобоноввозвратилась в Мидлмарч, главной темой разговоров в городе была постройка новой больницы.Деньги на нее давал банкир мистер Булстрод, в Мидлмарче человек пришлый, но заимевший ужепрочное положение благодаря своим деньгам, а также женитьбе, связавшей его узами свойствас исконными мидлмарчцами — Винси, Гартами, Фезерстоунами. Заведовать больницей должен былмистер Лидгейт, молодой доктор, приехавший в город откуда-то с севера. Поначалуон был встречен в штыки как коллегами, так и потенциальными пациентами, с подозрениемотнесшимися к передовым медицинским теориям мистера Лидгейта, но прошло немного времени,и в числе его пациентов оказались наиболее уважаемые обыватели.Так, именно Лидгейтапозвали, когда сделалась горячка с юным Фредом Винси.

Этот молодой человек, сын состоятельных,уважаемых в Мидлмарче родителей, не оправдывал надежд семьи. Отец вложил немалые деньгив его образование, дабы тот смог посвятить себя подобающей джентльмену профессии священника,но Фред не спешил сдавать экзамен, всему на свете предпочитая охоту и бильярдв приятном обществе «прожигателей жизни». Подобное времяпрепровождение требует денег,и поэтому у него завелся один весьма крупный долг.Болезнь Фреда не грозила ничемсерьезным, однако мистер Лидгейт исправно посещал больного, влекомый к его постели отчастидолгом, отчасти желанием побыть в обществе сестры Фреда, очаровательной белокурой РозамондыВинси. Розамонда также питала симпатию к многообещающему, целеустремленному молодомучеловеку, наделенному приятным обликом, умом и, как говорили, кое-каким капиталом.Получая удовольствие в присутствии Розамонды, вечерами за учеными занятиями Лидгейтначисто забывал о ней и вообще в ближайшие несколько лет жениться не собирался.Не то Розамонда.

Уже после первых встреч она начала думать об обстановке семейного домаи о всем том, о чем еще полагается заботиться невесте. Видя, что Лидгейт бессилен перед еёчарами, Розамонда легко добилась своего, и скоро Лидгейты уже жили в красивом просторномдоме, в точности таком, о каком мечтала, молодая.У Розамонды пока все складывалосьудачно, положение же, в какое попал её брат, никак нельзя назвать приятным. О том, чтобыпросить денег у отца, не могло быть и речи, поручителем же за Фреда по своейдоброте выступил Кэлеб Гарт, отец Мэри, к которой Фред был глубоко неравнодушен. Мистер Гарт былземлемером и, как человек честный и бескорыстный, не располагал значительными средствами,однако сразу согласился уплатить долг Фреда, чем обрек собственную семью на лишения.

Впрочем,бедность и лишения — не то, что могло серьезно омрачить жизнь Гартов.В уплатудолга легкомысленного юноши пошли даже сбережения, которые делала Мэри Гарт, будучи кем-товроде экономки у богатого родственника Гартов и Винси, старика Фезерстоуна. На наследствобогатого дядюшки, собственно, и рассчитывал Фред, выдавая вексель, ибо был почти уверен, чтоименно к нему после кончины Фезерстоуна отойдут его земельные владения. Однако все надеждыФреда оказались тщетными, как, впрочем, и надежды других многочисленных родственников,слетевшихся к смертному одру старика. Все имущество покойник отказал некоему никомуне известному Джошуа Риггу, своему внебрачному сыну, который тут же поспешил продатьпоместье Булстроду и навсегда исчезнуть из Мидлмарча.Годы между тем не щадилии мистера Кейсобона.

Он стал чувствовать себя значительно хуже, слабел, страдалсердцебиениями. В таком положении преподобного отца особенно раздражало присутствиев их с Доротеей жизни Уилла Ладислава, совершенно очевидно влюбленного в миссисКейсобон. В конце концов он даже отказал Уиллу от дома.Уилл совсем уже готов былуехать из Мидлмарча, где до того его удерживала лишь привязанность к Доротее, как началасьпредвыборная кампания. Это, казалось бы, не имеющее ни малейшего касательства к жизнинормальных людей обстоятельство сыграло известную роль в выборе поприща не только Уиллом,но и Фредом Винси. Дело в том, что мистер Брук вознамерился баллотироваться в Парламент,и тут выяснилось, что в городе и графстве у него полно недоброжелателей.

Дабы достойнымобразом отвечать на их нападки, пожилой джентльмен приобрел одну из мидлмарчских газети пригласил на пост редактора Уилла Ладислава. Других достаточно образованных людейв городе не сыскалось. Основная же масса нападок сводилась к тому, что мистерБрук — никудышный помещик, ибо дело на принадлежащих ему фермах поставлено из рук вонплохо. В намерении лишить почвы обвинения недоброжелателей мистер Брук пригласил Кэлеба Гартауправляющим. Его примеру последовали и некоторые другие землевладельцы, так что призракбедности отступил от семейства Гартов, зато дел у его главы стало невпроворот. МистеруКэлебу требовался помощник, и таковым он решил сделать Фреда, который все равно болтался бездела.Фред Винси тем временем уже стал всерьез подумывать о принятии сана, что далобы ему хоть какой-то постоянный доход и возможность постепенно расплатитьсяс Гартами.

Останавливала его, помимо собственного нежелания, реакция Мэри, с горячностью,в общем-то ей несвойственной, заявившей, что, если он пойдет на такую профанацию,она прекратит с ним всякие отношения. Предложение Кэлеба Гарта пришлось как нельзя кстати,и Фред, с радостью приняв его, старался не ударить в грязь лицом.Мистер Кейсобонне смог воспрепятствовать назначению Уилла и вроде бы смирился с тем, что молодойчеловек остался в Мидлмарче. Что до здоровья мистера Кейсобона, то оно отнюдьне улучшилось. Во время одного из визитов доктора Лидгейта священник попросил его бытьпредельно откровенным, и Лидгейт сказал, что с такой болезнью сердца он может прожить ещелет пятнадцать, а может внезапно скончаться и гораздо раньше.

После этого разговора Кейсобонстал еще более задумчив и наконец-то принялся за систематизацию материалов,собранных для книги, призванной стать итогом всей его жизни. Однако уже на следующее утроДоротея нашла мужа мертвым на скамейке в саду. Все свое состояние Кейсобон оставилей, но в конце завещания им была сделана приписка, что оно имеет силу лишь в томслучае, если Доротея не выйдет замуж за Уилла Ладислава. Сама по себе обидная, приписка этавдобавок бросала тень на безупречную репутацию миссис Кейсобон. Так или иначе, о повторномбраке Доротея и не помышляла, а все свои силы и доходы направилана благотворительную деятельность, в частности на помощь новой больнице, где медицинскойчастью заправлял Лидгейт.С практикой у Лидгейта все было в порядке, семейная же жизньскладывалась не лучшим образом.

Очень скоро оказалось, что его жизненные интересы не имеютничего общего с интересами Розамонды, которая поговаривала о том, что Лидгейту следуетоставить больницу, где он с энтузиазмом и успехом, но совершенно бесплатно применялпередовые методы лечения, и, перебравшись в другое место, завести более выгодную, нежелиу него была в Мидлмарче, практику. Отнюдь не сблизило супругов и горе, пережитое ими,когда у Розамонды сделался выкидыш, и тем более денежные затруднения, естественные дляначинающего врача, когда он живет на столь широкую ногу. Неожиданная помощь пришла в видечека на тысячу фунтов — именно такая громадная сумма требовалась Лидгейту для расчетас кредиторами, — предложенного Булстродом.Банкир расщедрился неспроста — ему,человеку по-своему набожному, необходимо было сделать что-то для успокоениясовести, разбуженной некой историей.

Историю эту не вполне бескорыстно напомнил Булстродусубъект по имени Рафлс.Дело в том, что Рафлс служил в одном предприятии, процветавшемблагодаря не совсем законным операциям, совладельцем, а после и единоличным хозяиномкоего некогда являлся Булстрод. Хозяином Булстрод стал после смерти старшего компаньона,от которого унаследовал не только дело, но и жену. Единственная дочь жены, падчерицаБулстрода Сара, бежала из дому и стала актрисой. Когда Булстрод овдовел, Сара должна былабы разделить с ним огромный капитал, но её не смогли разыскать, и все досталось емуодному. Был один человек, все-таки нашедший беглянку, но ему было щедро уплаченоза то, чтобы он навсегда уехал в Америку. Теперь Рафлс вернулся оттуда и хотел денег.Остается добавить, что Сара вышла замуж за сына польского эмигранта Ладислава и что у нихродился сын Уилл.Рафлса Булстрод спровадил, вручив требуемую тем сумму, а Уиллу, рассказавобо всем, предложил целое состояние, но молодой человек, как ни беден был, с негодованиемотказался от денег, нажитых нечестным путем.

Булстрод почти уже успокоился, когда к немувдруг явился Кэлеб Гарт и привез совсем больного Рафлса. По Гарту было видно, что тот успелему обо всем проговориться. Вызванный Булстродом Лидгейт прописал больному опий и оставилна попечение банкира и его экономки. Уходя спать, Булстрод как-то запамятовал сказатьэкономке, сколько опия давать больному и та за ночь споила ему всю склянку, а на утроРафлс скончался.По городу пошли слухи, что Булстрод нарочно уморил больного, а Лидгейт емув этом помог, за что и получил тысячу фунтов. Обоих подвергли жестокой обструкции, конецкоторой смогла положить только Доротея, поверившая доктору и убедившая в его невиновностимногих других.Сама Доротея тем временем все более проникалась нежными чувствами к Уиллу,и наконец состоялось объяснение.

Молодые люди решили пожениться, невзирая на то чтоДоротея потеряет права на деньги Кейсобона. Со временем Уилл стал фигурой, заметнойв политических кругах, но отнюдь не политиканом, Доротея нашла себя как жена и мать, ибо,при всех дарованиях, на каком еще поприще могла проявить себя женщина в то время.Фреди Мэри, конечно же, тоже стали мужем и женой. Они так и не разбогатели, но прожилидолгую светлую жизнь, украшенную рождением троих славных сыновей.Лидгейт умер пятидесятилет от роду на одном из модных курортов, где он жил, к радости Розамондыспециализируясь на подагре — болезни богачей..