Кэтрин Энн Портер - Корабль Дураков

Август 1931 г. Из мексиканского порта Веракрус отплывает немецкий пассажирский пароход«Вера», который в середине сентября должен прибыть в Бремерхафен. Из раздираемойполитическими страстями Мексики корабль следует в Германию, где поднимает головунационал-социализм. Разноликое пассажирское сообщество — немцы, швейцарцы, испанцы, кубинцы,американцы — в совокупности своей составляют срез современного социума в преддвериивеликих потрясений, и портреты этих типических представителей человечества отличаютсяпсихологической точностью, к которой добавлена беспощадность карикатуриста.Поначалужизнь на корабле идет обычным образом. Пассажиры знакомятся, обмениваются ритуальнымирепликами. Но постепенно в речах некоторых из них начинают проскальзывать красноречивыефразы, за которыми пока еще не оформленная официально, существующая на бытовом уровнеидеология тоталитаризма, пытающаяся заявить о себе во всеуслышание, начертатьсяна знаменах и повести уверовавших в последний и решительный бой с врагами нации.Лиззи Шпеккенкикер, торгующая дамским бельем, будет твердить, что на настоящем немецкомговорят только в родном Ганновере.

Фрау Риттендорф, отставная гувернантка, запишетв дневнике, что верит во всепобеждающую роль расы. А горбун герр Глокен своим жалким видомнаведет её на размышления, что детей, рождающихся с физическими недостатками, надоумерщвлять в интересах человечества.Похожим образом рассуждает и герр Рибер, издательженского журнала. Он намерен просвещать дамские умы статьями о важнейших проблемахсовременности. Он хвастливо сообщает, что уже договорился с одним светилом насчетвысоконаучного трактата о необходимости уничтожения калек и прочих неполноценных. Когдакокетничающая с ним Лиззи спрашивает, как помочь несчастным обитателям нижней палубы, гдепутешествуют испанцы-поденщики, тот отвечает. «Загнать в большую печь и пустить газ»,чем повергает свою собеседницу в пароксизмы хохота.Еще до прихода к власти нацистов,до установления тоталитарного режима обыватели-пассажиры проявляют удивительнуюполитическую дальновидность.Когда выясняется, что у немца Фрейтага жена еврейка,пароходный бомонд единодушно изгоняет из своих рядов осквернителя расы.

Его сажают за одинстолик с коммерсантом Левенталем, поставляющим в католические церкви предметы религиозногообихода. Еврей Левенталь, в свою очередь, обливает презрением Фрейтага и особенно егоотсутствующую жену — вышла замуж за «гоя» и осквернила чистоту своейрасы.Исподволь на пароходе, которым командует капитан Тиле, устанавливается прообразвеликого рейха. Пока что до открытого террора дело не доходит, но пароходное большинство,включая корабельного идеолога, глубокомысленного глупца профессора Гуттена, психологически ужеприняло «новый порядок». Нужен только фюрер. В таковые жаждет попасть страдающийот несварения желудка и ощущения нереализованных возможностей капитан Тиле. Он смотритамериканский гангстерский фильм и мечтает о власти.

«он втайне упивался этой картиной.Беззаконие, кровожадное безумие вспыхивает опять и опять, в любой час, в любом неизвестномместе, — его и на карте не сыщешь, — но всегда среди людей, которыхпо закону можно и нужно убивать, и всегда он, капитан Тиле, в центре событий, всемкомандует и управляет». Скромное обаяние фашизма пленяет не одних лишь несостоявшихсягероев вроде герра Рибера и капитана Тиле. Тихие, кроткие существа находят в идее властирасового или классового избранничества немалое утешение. Вполне симпатичная фрау Шмитт,страдавшая от пошляка герра Рибера и сочувствовавшая Фрейтагу после изгнания последнегоиз «чистого» общества, вдруг исполняется уверенности в себе, решимости отнынеи впредь отстаивать свои права в борьбе с обстоятельствами.

«Душа фрау Шмиттвозликовала, теплой волной омыло её ощущение кровного родства с великой и славной расой:пусть сама она мельчайшая, ничтожнейшая из всех, но сколько у неепреимуществ!»Большинство персонажей вырваны из привычной оседлости, лишены прочныхкорней. Фрау Шмитт везет тело умершего мужа на родину, где она давно не была. Директорнемецкой школы в Мексике Гуттен возвращается в Германию, хотя там его ожидает полнаянеизвестность. Меняют Мексику на Швейцарию бывший владелец отеля Лутц с женой и дочерьювосемнадцати лет. Многие не знают, что такое тепло домашнего очага, другие, напротив, задыхаютсяв его удушливой атмосфере (Карл Баумгартнер, адвокат, — безнадежный пьяница, а его женаобозлена на весь мир).

Эти блуждающие атомы по законам социальной химии вполне способныслиться в тоталитарную массу.Массовые тоталитарные движения, напоминает Портер давнююсоциологическую истину, возникают, когда инертная середина проходит обработку сверхуи снизу — проникается идеями, что вырабатывает интеллектуальная элита, заряжаетсяэнергией деклассированных элементов. Когда интеллектуальное и криминальное работаютв унисон, рождается единый порыв. Респектабельные буржуа Портер шокированы низменнымиинстинктами испанских танцоров, они возмущены, когда те ураганом проходят по магазинчикамТенерифе, экспроприируя все, что плохо лежит, а затем вовлекают пассажиров в жульническуюлотерею, разыгрывая краденое. Но моралисты из первого и второго классови не подозревают, что между ними и «плясунами» существуют куда более прочные связи,чем может показаться.

Криминальная аморальность танцоров лишь оттеняет потаенную бессовестностьриберов и тиле, которые еще покажут себя в годы нацизма.Выписывая мрачный коллективныйпортрет будущих верноподданных фюрера, Портер не делает скидки представителям других наций.Угасает любовь между американцами Дженни Браун и Давидом Скоттом, гибнет в борьбе самолюбий.Дженни, кстати сказать, слишком увлекалась борьбой за права тех, к кому имела самоеотдаленное отношение, а постоянное недовольство и озлобленность художника Дэвида —опасный симптом творческой несостоятельности.Герои Портер весьма преуспели в наукененависти. Арийцы ненавидят евреев, евреи в лице коммерсанта Левенталя — арийцев. ЮныйИоганн ненавидит своего дядю Виллибальда Граффа, умирающего проповедника, за которымон ухаживает, словно сиделка, из боязни остаться без наследства.

Инженер Дэнни из Техасаубежден, что негры — существа низшего порядка, а его помыслы сосредоточены на деньгах,женщинах и гигиене. Вроде бы неглупая и незлая миссис Тредуэлл мечтает о том, чтобык ней не приставали окружающие и не докучали своими идиотскими проблемами. Онапрезирает Лиззи Шпеккенкикер, но спокойно рассказывает ей семейную тайну Фрейтага, которуютот поведал ей в минуту откровения. А во время вечеринки с танцами и лотерееймиссис Тредуэлл, налившись в одиночку, страшно избивает незадачливого Дэнни, преследовавшегоиспанскую танцовщицу и ошибшегося дверью. Она лупит его каблуком туфли по лицу, словновымещая на нем все накопившиеся за долгие годы обиды и разочарования.Швед Хансенвроде бы радикал.

«Убивайте врагов, а не друзей», — кричит он подравшимсяпассажирам с нижней палубы. Он отпускает гневные реплики насчет современногообщества — и вроде бы по делу, но Фрейтаг подметил в этом торговце маслом«свойство, присущее почти всем людям. Их отвлеченные рассуждения и обобщения, жаждаСправедливости, ненависть к тирании… слишком часто лишь маска, ширма, а за нейскрывается какая-нибудь личная обида, весьма далекая от философских абстракций, которыеих вроде бы волнуют».Пожар взаимной ненависти полыхает на корабле, прячасьза необходимостью соблюдать приличия и выполнять инструкции. Вежлив и предусмотрителенсудовой казначей, уже много лет испытывающий желание поубивать всех, кому вынужден улыбатьсяи кланяться.

Негодует горничная, которой велено принести чашку бульона псу Гуттенов. Старыйбульдог был выброшен за борт озорными детьми испанских танцоров, но кочегар-баск спасего — ценой собственной жизни, поступок, озадачивший пассажиров первого и второгоклассов. Гневный монолог горничной — «собаку богача поят мясным бу льоном, а бульонсварен из костей бедняков» — перебивает мальчишка-коридорный. «А по мне пускайоба, и пес, и кочегар, — утонули бы, и ты с ними, старая дура…»Ну, а праздник на корабле становится настоящей баталией, когда под влиянием алкоголяи общего возбуждения обыватели превращаются в варваров. Миссис Тредуэлл расправляетсяс Дэнни, Хансен разбивает бутылку о голову Рибера, который его всегда раздражал.

Идет войнавсех со всеми…Впрочем, после вечерней вакханалии жизнь на корабле снова входитв привычное русло, и вскоре корабль входит в порт назначения. Под звуки«Танненбаума» пассажиры без лишних слов сходят на сушу. Впереди неизвестность..