Михаил Пришвин - Муравьи

После окончания русско-японской войны я выбрал трехлинейку получше и отправилсяиз Маньчжурии в Россию. Довольно скоро перешел русскую границу, перевалил какой-тохребет и на берегу океана встретился с китайцем, искателем жень-шеня. Лувен приютил меняв своей фанзе, укрытой от тайфунов в распадке Зусу-хэ, сплошь покрытом ирисами,орхидеями и лилиями, окруженном деревьями невиданных реликтовых пород, густо обвитыми лианами.Из укромного места в зарослях маньчжурского ореха и дикого винограда довелось ..

В Ельце, моём родном городе, все старинные купеческие фамилии были двойные. Наша перваяфамилия, Пришвины, была родовая, официальная, а вторая, «уличная», была Алпатовы.Родился я в 1873 году в селе Хрущёво, Соловьёвской волости, Елецкого уезда, Орловскойгубернии. Село Хрущёво представляло собой небольшую деревеньку с соломенными крышамии земляными полами. Рядом с деревней была усадьба помещика. В этом большом помещичьем домея и родился. Это маленькое имение, около 200 десятин, было куплено дедом ..

Родина моя — маленькое имение Орловской губернии. Вот туда, наслушавшись споров нарелигиозно-философских собраниях в Петербурге, я и решил отправиться, чтобы оглянуться посторонам, узнать, что думают мудрые лесные старцы. Так началось мое путешествие в невидимыйград.Весна. В черном саду поют соловьи. Крестьяне в поле словно ленивые светлые боги. Повсюдуразговоры о японской войне, о грядущем «кроволитии». В Алексеевку пришли сектанты — «бродилигде-то крещеные и веру потеряли», пугают геенной огне..

Действие происходит в наши дни в большом городе.Комната в стиле пятидесятых годов. Вечерний чай. В кресле бабка Валентины, рядом Валина мать, узеркала — Женя, старшая сестра. Ждут Валю. Мать возмущается. Ей кажется, что Валя слишкомраспущена. В метро та шла в обнимку с молодым человеком. Мать думает, что Валя бросит институт,искалечит себе жизнь, будет голодать, плодить нищих. Женя пытается ей объяснить, что еще ничегострашного не происходит, что так все сейчас ходят, но мать не хочет ничего слу..