Георгий Владимов - Три Минуты Молчания

Сенька Шалый (Семен Алексеевич) решил поменять свою жизнь. Хватит. Ему уже скоро двадцать шесть —вся молодость в море осталась. В армии на флоте служил, демобилизовавшись, решил передвозвращением домой подзаработать в море, да так и остался на Атлантике «сельдяным» матросом.Морская жизнь его мало походила на то, о чем мечталось в отрочестве, — три месяца тяжелейшейработы на промысле, тесный кубрик, набитый такими же, как и он, работягами-бичами, в каждом рейсеновыми. И почти всегда сложные — из-за Сенькиного независимого характера — отношения с боцманомили капитаном. Между рейсами неделя-две на берегу, и снова — в море. Зарабатывал, правда, прилично,но деньги не задерживались — вылетали в компаниях со случайными собутыльниками.

Бессмысленностьтакой жизни томила Сеньку. Пора жить всерьез.Уехать отсюда и увезти с собой Лилю. Знакомством с этой девушкой Сенька дорожил — это перваяженщина, с которой он мог говорить всерьез о том, что его мучило.Но повернуть судьбу не получилось. Во время прощального обхода порта прилипли к нему двабереговых бича-попрошайки, куртку помогли купить, пошли вместе обмывать. И захмелевшему Сенькестало вдруг жалко двух попрошаек. С этой Сенькиной жалости, над которой посмеивались многие, все ипошло. Сенька пригласил их на вечер в ресторан, отметить его уход с моря. И только что встреченную встоловой буфетчицу Клавку, красивую, языкастую, — из породы хищниц, как показалось сразу Сеньке, —тоже позвал. И в институт забежал, где работала Лиля, сообщить о своем решении и пригласить навечер.

Но праздника не получилось. Сенька оглядывался на дверь, ожидая Лилю, а она все не шла.Сеньке совсем стало тошно сидеть с этими чужими для него людьми, слушать насмешливые репликиКлавки. Бросив компанию, он ринулся в дальний пригород к безответной и верной Нинке. У Нинки жесидел молоденький солдатик, и видно было, что им хорошо вдвоем. Даже морду бить солдатику незахотелось — не за что. Да и Нинку жалко. И снова Сенька оказался на ночной промерзшей улице. Идтибыло некуда. Здесь-то и нашли его недавние собутыльники, повезли догуливать к Клавке. Что былопотом, Сенька вспоминал уже в милиции. Помнит, что пили, что он объяснялся Клавке в любви, что билиего там, выбросили на улицу, он скандалил, приехала милиция. И еще обнаружил Сенька, что от техтысячи двухсот рублей, полученных за последний рейс, на которые он собирался новую жизнь начать,остались у него сорок копеек.

Ограбили его бичи с Клавкой… На следующее утро Сенька метался покабинетам пароходства, оформляясь в рейс на траулере «Скакун». Снова — в море.На «Скакуне» никого, кроме деда, старшего механика Бабилова, знакомых не оказалось. Но не страшно— вроде все свои люди. С радистом Сенька даже пытался выяснить, плавали они вместе или нет, оченьуж знакомыми друг другу показались — и судьба одна, и та же душевная маета, и мысли мучают одни. Чтонужно человеку, чтобы жизнь была настоящая. Работа, друзья, женщина. Но к своей непомерно тяжелой иопасной работе Сенька любви не испытывал. Отношения с Лилей крайне неопределенные. А настоящийдруг один — дед, Бабилов, да и тот Сеньке вроде отца. Но долго сосредоточиваться на душевной маетене позволяла работа.

Сенька быстро втянулся в тяжелую и по-своему увлекательную промысловуюжизнь. Монотонность её была разбита заходом на плавбазу, где удалось увидеть Лилю. Встреча непрояснила их отношения. «Я так и думала, что твои слова о перемене жизни останутся словами. Тытакой, как и все, — обыкновенный», — чуть свысока сказала Лиля. Случилась на плавбазе еще болееудивительная встреча — с Клавкой. Но та не только не смутилась, увидев перед собой Сеньку, но какбы даже обрадовалась. «Что ж ты, миленький, волком на меня смотришь?» — «За что вы меня били. За чтоограбили?» — «Ты что, меня считаешь виноватой. Но то были твои друзья, не мои. А денег твоих, сколькосмогла, отобрала у них, для тебя спрятала». И Сенька вдруг засомневался. А вдруг она говоритправду?Во время стоянки у плавбазы «Скакун» крепко «приложился» кормой к носу соседнего траулера иполучил пробоину.

На траулер прибыл начальник из пароходства Граков, давний враг деда. Граковпредложил команде после незначительного ремонта продолжить плавание. «Что за паника. Мы в нашевремя и не в таких условиях работали». Насчет пробоины дед не спорил с Граковым. Заварить — и вседела. Гораздо серьезнее другое. От удара могла ослабеть обшивка судна, и потому нужно срочновозвращаться в порт для ремонта. Но деда не послушали, капитан и команда согласились спредложением Гракова. Пробоину заварили, и судно, получив штормовое предупреждение, отошло отбазы, прихватив — это уж Сенька устроил — и Гракова. Отдавая концы, Сенька сделал вид, будто незнает, что Граков все еще на судне. Ничего, пусть попробует нашей жизни. Граков не смутился, и когдаэхолот показал близость большого косяка рыбы, по его инициативе капитан принял решениевыметывать сети.

Делать этого в шторм не следовало бы, но капитану хотелось показать себя передначальством. Сети выметали, а когда пришло время поднимать их на палубу, шторм усилился, работатьстало невозможно. Более того, выметанные сети представляли серьезную опасность, лишая судноманевренности в шторм. По-хорошему их следовало бы отрубить. Но брать на себя такуюответственность капитан не решался… И вот тут случилось то, о чем предупреждал дед, — отошлаобшивка. В трюм стала поступать вода. Попробовали вычерпать её. Но обнаружилось, что вода уже вмашинном отделении. И нужно останавливать машину, холодная вода повредила её, нужен срочныйремонт. Капитан воспротивился, и дед своей волей остановил машину. Потерявшее управление суднотащило к скалам.

Радист дал в эфир сигнал SОS. Смерть, казалось, была совсем близко. И Сенькарешается на единственное, что он еще может сделать, — самовольно перерубает трос, удерживающийвыметанные сети. Заработала на малых оборотах машина, но судно по-прежнему не справлялось светром. Надежда на то, что плавбаза подойдет к ним раньше, чем их выбросит на скалы, таяла. И в этойситуации дед вдруг предложил капитану идти на помощь тонувшему рядом норвежскому траулеру. Люди,уже опустившие руки в борьбе за собственную жизнь, начали делать все, чтобы спасти тонущихнорвежцев. Удалось подойти к гибнущему траулеру и по переброшенному с судна на судно тросупереправить на «Скакуна» норвежских рыбаков. И настал самый страшный момент — их судно потащило кскалам.

Сенька, как и все, приготовился к гибели.Но смерть прошла мимо — «Скакуну» удалось проскочить в узкий проход, и он оказался в заливчикесо спокойной водой. На следующий день к ним подошел спасательный катер, а затем — плавбаза. Послучаю банкета в честь спасенных норвежцев рыбаки со «Скакуна» поднялись на плавбазу.Проходившая по коридору мимо смертельно уставших людей Лиля даже не узнала Сеньку. Зато егоразыскала всерьез напуганная известиями о бедах «Скакуна» Клавка. На банкет Сенька не попал, онизаперлись с Клавкой в её каюте. Наконец-то он увидел рядом с собой по-настоящему умную и любящуюего женщину. Только расставание получилось тяжелым — надорванная прежними неудачами Клавкаотказалась говорить о том, что может их ждать дальше.Судно вернулось в порт, так и не закончив рейса.

Сенька бродил по городу в привычном одиночестве,пытаясь осознать то, что открылось ему в этом рейсе. Оказывается, работа, которую он почтиненавидел, люди, бичи и рыбаки, которых он никогда особенно всерьез не принимал, а только терпелрядом, и есть настоящая работа и настоящие люди. Ясно, что он потерял Лилю. А может, её и не былововсе. Грустно, что счастье, которое подарила ему судьба, сведя с Клавкой, оказалось коротким. Но вего жизни есть все, по чему он тосковал, нужно только уметь увидеть и правильно оценить реальность.И кажется, Сенька обрел способность это видеть и понимать.Случайно на вокзале, где он сидел в буфете, Сенька снова увидел Клавку. Она собралась кродственникам, и, провожая её, Сенька нашел простые и точные слова о том, что значила для него ихвстреча.

Слова эти решили все. Они вместе вернулись в Клавкину квартиру. Все-таки удалось емупоменять свою жизнь, пусть не так, как хотелось, но удалось..