Грановский

Тимофей Николаевич [9(21).3.1813, Орёл, — 4(16).10.1855, Москва], русский историк и общественный деятель, представитель левого крыла буржуазно-либерального направления. Из дворян. Окончил юридический факультет Петербургского университета (1835). Профессор всеобщей истории Московского университета (1839—55). Русская действительность, увлечение свободолюбивым творчеством Пушкина, Шиллера влияли на формирование антикрепостнических настроений Г. С 1837 до 1839 Г. Занимался в Берлинском университете у Л. Ранке, Ф. К. Савиныи, К. Риттера и др., изучал философию Гегеля. В 1839 читал в Московском университете первый в России курс истории западноевропейского средневековья, заложив основы его научной разработки. Принадлежал к кругу западников (См.

Западники), активно выступал против реакционной идеологии, полемизировал со славянофилами (См. Славянофилы), подчёркивая общность исторического развития России и Западной Европы. Стремился науку связать с жизнью, поставить её на службу общественным интересам. Показывая в лекциях закономерность и прогрессивность исторического процесса, подводил слушателей к выводу о преходящем характере крепостнических порядков, об их исторической обречённости. Прогресс понимал идеалистически, выражение его видел прежде всего в развитии идей, в распространении просвещения, в «нравственном совершенствовании людей». Уже в первых курсах, пользуясь материалами истории прошлого, Г. Выступил с кафедры университета против насилия над крепостным крестьянством, против деспотизма.

Принимая диалектику Гегеля, в то же время отвергал некоторые реакционные черты его философской системы. Выступал против национализма, расизма. Вопреки Гегелю, подчёркивал историческую роль славянства, необходимость изучения жизни народов Востока. Демократические тенденции в творчестве Г., «пропаганда историей» послужили основой для сближения его с А. И. Герценом и Н. П. Огаревым (См. Огарёв), хотя Г. Не достиг уровня их материалистических и революционных идей. В 1843—44 Г. Читал свой первый публичный курс, который Герцен оценил как крупное общественное событие, второй курс — в 1845—46, третий — в 1851 (опубликован в 1852). Г. Как историк-просветитель покорял аудиторию не только ораторским талантом и глубокой разработкой исторических проблем, но и идейной направленностью лекций.

Он подчёркивал необходимость разработки истории народа, одного «из самых живых вопросов современной науки», С нищетой и «пауперизмом», с обезземеливанием крестьян, с восстаниями рабов и колонов Г. Связывал кризис поздней Римской империи. Яркие картины феодального быта, рассказы о тяжёлой судьбе рабов или французских виланов наталкивали слушателей на сопоставление с русской крепостнической деревней. Проявляя интерес к истории средневекового города, Г. Подчёркивал его внутренние социальные противоречия. С особым интересом изучал т. Н. Переходные эпохи. В лекциях 1845 отмечал неизбежность таких исторических периодов, когда противоречие «может быть уничтожено только насилием». В то же время опасался решительных революционных действий народа и, полемизируя с Белинским, отдавал предпочтение не якобинцам, а жирондистам, т.

Е. Не революционерам, а силам, тормозившим революцию. Эта же противоречивость сказывалась в оценке роли государства в развитии общества, в идеализации отдельных государственных деятелей, в попытках увидеть в рыцарстве и церкви силы, способные смягчить антагонизм между феодалами и крестьянами. В то же время Г. Внимательно изучал конституционные формы правления, выступал против монархического деспотизма, обличал католическую церковь, душившую просвещение и науку. В конце 40-х гг. Переживал творческий подъём. Возросла полемичность его лекций, усилилось внимание к проблемам социальной и экономической истории, к народу, как создателю богатств «для немногих», борцу против национального порабощения. Г. Возмущался расправой реакции с французскими пролетариями в 1848.

С особой силой в пору реакции конце 40-х гг. Звучали слова Г. В защиту крепостного крестьянства, против принижения человеческой личности, против гонения на свободную мысль. «...Встречая Грановского на кафедре, — писал Герцен, — становилось легче на душе. “Не все еще погибло, если он продолжает свою речь”, — думал каждый и свободнее дышал» (Собр. Соч., т. 9, 1956, с. 122). Г. Стремился самостоятельно решить ряд теоретических проблем. В речи 1852 «О современном состоянии и значении Всеобщей истории» Г. Искал новые основы для своей методологии истории, оставаясь, однако, идеалистом. Критиковал Гегеля за его «произвольное построение Всеобщей истории», поставил вопрос о влиянии естественных условий на жизнь общества. В работе «О родовом быте у древних германцев» (1855), сохраняющей научное значение и поныне, Г.

Полемизировал с немецкой шовинистической историографией. Анализируя древнегерманскую общину, подчёркивал общность развития различных племён. Работы Г. Были высоко оценены Чернышевским и Герценом. Чернышевский видел в Г. Оригинального исследователя, прокладывавшего новые пути в науке, «просветителя своей нации». Герцен, создавший яркий образ Г. В «Былом и думах», отмечал, что кафедра Г. В своё время выросла «в трибуну общественного протеста». Г. Оказал большое влияние на развитие русской исторической науки. Соч. Сочинения, 4 изд., М., 1900. Письма Т. Н. Грановского, «Звенья», 1935, [№] 5, 1936, [№] 6. Лекции по истории позднего средневековья, М. 1971. Лекции Т. Н. Грановского по истории средневековья, М., 1961. Лит. Ветринский Ч. (В. Е. Чешихин), Т.

Н. Грановский и его время, 2 изд., СПБ, 1905. Косминский Е. А., Жизнь и деятельность Т. Н. Грановского, «Вестник МГУ», 1956, № 4. Асиновская С. А., Из истории передовых идей в русской медиевистике (Т. Н. Грановский), М., 1955. Алпатов М. А., Труды Т. Н. Грановского, в кн. Очерки истории исторической науки в СССР, т. 1, М., 1955. Т. Н. Грановский [Сб. Ст.], М., 1970. Т. Н. Грановский, Библиография (1828-1967), М., 1969. С. А. Асиновская. Т. Н. Грановский..