Галломания и галлофобия

В русской жизни и литературе были явлениями, с одной стороны, подражательности, проистекавшей из знакомства с Западной Европой, с другой стороны — оппозиции в консервативной части общества, возбужденной переделками русской жизни на иностранный лад. Со вступлением на престол Елисаветы Петровны жизнь верхних слоев русского общества подпадает под французское влияние. Внешним образом это выразилось в неумеренной роскоши, в стремлении к блеску и в том, что французский язык стал разговорным языком салонов. В галломании эпохи Екатерины II следует различать два течения. Одно было развитием подражательности Елисаветинской эпохи, расплодило еще более щеголих и "птиметров", поддерживало циничность в отношениях полов друг к другу и создало богатую порнографическую литературу, отчасти переводную, отчасти оригинальную, вроде романа М.

Д. Чулкова "Пригожая повариха, или похождения развратной женщины" (1770). Другое течение было серьезнее. Оно выражалось в глубоком уважении к французским мыслителям и публицистам дореволюцюнной эпохи (особенно к Вольтеру, см.) и в стремлении, — правда, слабом — провести их учения в русскую жизнь. Плодом этого течения были "Наказ" и "Инструкция кн. Н. И. Салтыкову" импер. Екатерины II, доклады Бецкого, "Путешествие" А. Н. Радищева, "С.-Петерб. Журн." И. П. Пнина и т. Д. Внешняя подражательность первая вызвала литературных противников. Еще Кантемир в одной из своих сатир осмеял щеголя Медора. Фонвизин преследовал галломанию комедией "Бригадир" (1764), в лице Иванушки и советницы. Галлофобией отличаются также его произведения "Выбор гувернера", "Разговор у княгини Халдиной" и "Письма из-за границы".

Из других комедий того же направления отметим. Веревкина — "Так и должно" (1786), Лукина — "Мот, любовию исправленный" (1765), Николева — "Самолюбивый стихотворец" (1775), Хвостова — "Русский парижанец" (1788). Те же цели преследовали журналы, особенно "И то и сио" и "Смесь". Самый серьезный вопрос, которого касаются указанные произведения, это — воспитание. Мода требовала, чтобы оно было во французском духе, и чтобы воспитателями были преимущественно французы. Но при этом совершенно отсутствовало понятие о том, какие качества должен иметь воспитатель. И вот, по свидетельству Массальера, воспитателями в России бывали французы, "которые, по большей части побывавши в переделке у парижской полиции, явились заражать собою страны севера".

Дидро назвал петербургских французов "сволочью, какую можно только себе представить". Реакция против увлечения французскими философами началась после Революции. Помимо административных и цензурных мер, она отразилась в целом ряде литературных произведений (опускаем из них переводные и направленные против Вольтера). "Дифирамв, изображение ужасных деяний французской необузданности, или плачевная кончина царственного мученика Людовика XVI", соч. Павла Икосова (1793-95). "Дух гражданина и верного подданного, в стихотворстве никогда не упражнявшегося, на старости злодеяниями французских бунтовщиков возмятенного" (1794). "Разговор Людовика XVI с французами в царстве мертвых" (1794). "Изображение мечты равенства и буйной свободы с пагубными их плодами", Ив.

Лопухина (1794). "Благость и преимущество единоначалия", его же (1795). При императоре Павле галломания исчезла, при Александре I она возродилась, но вскоре внешние обстоятельства вызвали новый литературный поход на французов. Начался он с комедии "Высылка французов" (1807). Наиболее крупными деятелями в духе галлофобии были гр. Ф. В. Ростопчин и С. Н. Глинка. Первый, под именем Силы Андреевича Богатырева, написал "Мысли вслух на красном крыльце" (1807). Произведение это, формою напоминающее нынешние газетные "раёшники" малой прессы, имело большой успех и создало ряд подражаний. "Мысли не вслух у деревянного дворца Петра Великого, или послание Силы Сидоровича Правдина к Силе Андреевичу Богатыреву" (1807). "Мысли для всех от сердца и души, или послание украинского помещика, отставного капитана Трифона Сидоровича Правоговорова, к старому сослуживцу своему и приятелю Никите Севастьяновичу Праворусскому" (1813).

Ростопчин написал еще в том же духе ком. "Вести, или убитый живой" (1807) и повесть "Ох, французы" ("Отеч. Зап." 1842, № 10). С. Н. Глинка для борьбы с галломанией основал журнал "Русский Вестник" (1808-24), пользовавшийся, по сознанию самого издателя, очень кратковременным успехом и скоро обратившийся в ряд сереньких учебников по русской истории. Из других явлений галлофобии отметим. "Модная лавка" и "Урок дочкам" (1807), ком. И. А. Крылова, и басни его. "Крестьянин и Змея", "Червонец", "Ворона и Сыр" и др. "Семейство Старичковых", др. Ф. Иванова (1808). Сатиры кн. Д. П. Горчакова, сатиры А. Н. Нахимова ("Словесные обезьяны", "Пурсониада", "Мерзилкин"). Сферы галлофобии исключительно литературной касаются "Письма из сожженой Москвы", И.

М. Муравьева-Апостола ("Сын Отечества", 1813-15 гг.). Выражением галлофобии явилась и "Беседа любителей российской словесности". Осмеянию французов были посвящены гравюры И. И. Теребенева и рисунки И. А. Иванова и А. Г. Венецианова, выходившие в СПб. В 1812 г. Наконец, дань галлофобии отдал и Грибоедов, обличительной тирадой Чацкого о "французике из Бордо".Ср. А. Незеленова, "Литературные направления в Екатерининскую эпоху" (СПб., 1889). С. Бородина, "Галлофобия в нашей литературе прошлого века" ("Наблюдатель", 1887, №№ 10 — 11).М. Мазаев..