Даль Владимир Иванович

Известный лексикограф. Род. 10 ноября 1801 г. В Екатеринославской губ., в Луганском заводе (отсюда псевдоним Д.:Казак Луганский. Отец был датчанин, многосторонне образованный, лингвист (знал даже древнееврейский яз.), богослов и медик. Мать — немка, дочь Фрейтаг, переводившей на рус. Яз. Геснера и Ифланда. Отец Д. Принял русское подданство и вообще был горячим русским патриотом, действуя на детей в том же направлении. Окончив курс в морском корпусе, Д. Несколько лет служил во флоте. Но, не вынося моря, вышел в отставку и поступил в Дерптский унив. На медицинский факультет. Походная жизнь его, как военного доктора, сталкивала его с жителями разных областей России, и материалы для будущего "Толкового словаря", которые он начал собирать очень рано, все росли.

В 1831 г. Д. Участвовал в походе против поляков, при чем отличился при переправе Ридигера через Вислу у Юзефова. За неимением инженера Д. Навел мост, защищал его при переправе и затем сам разрушил его. От начальства он получил выговор за неисполнение своих прямых обязанностей, но имп. Николай I наградил его орденом. По окончании войны Д. Поступил ординатором в СПб. Военно-сухопутный госпиталь. Однако медицина не удовлетворяла Д., и он обратился к литературе, причем близко сошелся с Пушкиным, Жуковским, Крыловым, Гоголем, Языковым, кн. Одоевским и др. Первый опыт ("Русские сказки. Пяток первый", СПб. 1832 — пересказ народн. Сказок) обнаружил уже этнографические наклонности Д. Книга эта навлекла неприятности на автора. По доносу Булгарина она была запрещена и Д.

Взят в III отделение, но в тот же день выпущен благодаря заступничеству Жуковского. Тем не менее Д. Долго не мог печататься под своим именем. Семь лет он прослужил в Оренбурге. За это время сопутствовал в 1887 г. Наследнику (покойному имп. Александру) в его поездке по краю и участвовал в несчастном Хивинском походе 1839 г. В 1836 г. Он приезжал в СПб. И здесь присутствовал при трагической кончине Пушкина, от которого получил его перстень-талисман. Все это время Д. Не оставлял в медицины, пристрастившись особенно к офтальмологии и гомеопатии (одна из первых статей в защиту гомеопатии принадлежит Д. "Современник" 1838, № 12). В 1834-39 г. Он выпустил свои "Были и небылицы". В 1838 г. Д. Был выбран (за свои естественноисторические работы) в члены-корреспонденты Имп.

Акд. Наук. В 1841 г. Назначен секрет. К Л. А. Перовскому, товарищу мин. Уделов, а потом заведовал (частно) особой канцелярией его, как министра внутренних дел, причем вместе с Н. Милютиным составлял и вводил "Городовое положение в СПб.". За это время им напечатаны статьи. "Полтора слова о нынешнем русском языке" ("Москвитянин", 1842, I, № 2) и "Недовесок" к этой статье (т. Же, ч. V, № 9), брошюры "О скопческой ереси" (1844, редкость [Другая записка Д. О законодательстве против скопцов напечатала в "Чтениях общ. Ист.и др." 1872. Кн. IV.] и "Об убивании евреями христианских младенцев" (1844), повесть "Похождения X. X. Виольдамура и его Аршета" (1844). В г. 1846 вышли "Сочинения Казака Луганского". В то же время Даль составил для военных заведений учебники ботаники и зоологии и напечатал ряд повестей и очерков в "Библиотеке для чтения", "Отечест.

Записках", "Москвитянине" и сборнике Башуцкого "Наши", в том числе статьи "О русских пословицах" ("Современник", 1847, кн. 6), "О поверьях, суевериях и предрассудках рус. Народа ("Иллюстр.", 1845-46, 2-е изд. СПб., 1880). В 1849 г. Д. Назначен управляющим Нижегородской удельной конторой и прослужил на этом посту, доставившем ему возможность наблюдать разнообразный этнографический материал, до 1859 г., когда вышел в отставку и поселился в Москве. За это время напечатаны статьи и сочинения Д. "О наречиях русского яз." ("Вестн. Имп. Г. Общ.", 1852, кн. 6. Перепечатана в "Толковом Словаре"), "Матросские досуги", написанные по поручению вел. Кн. Константина Николаевича (СПб., 1853), ряд статей о вреде одной грамотности без просвещения ("Рус.

Беседа", 1856, кн. III. "Отеч. Зап.", 1857, кн. II. "СПб. Вед.", 1857 № 245) и целая серия очерков (100) из русской жизни (отдельное издание "Картины из русского быта", СПб., 1861). В Нижнем Д. Приготовил к изданию свои "Пословицы" и довел обработку словаря до буквы П. Вскоре после переселения Д. В Москву начал выходить в свет его "Толковый слов." (1-е изд. 1861-68. Второе изд. СПб. 1880-82) и напечатан другой капитальный труд всей жизни Д. "Пословицы русск. Народа" (М., 1862. 2 изд. СПб.,1879). За это время появились в печати сочинения и статьи Д. "Полное собр. Соч." (СПб., 1861. 2 изд. СПб., 1878-1884), "Повести" (Спб., 1861), "Солдатские досуги" (2 изд. СПб., 1861), "Два сорока бывальщинок для крестьян" (СПб., 1862), записка о русск. Словаре ("Русск.

Беседа", 1860, № 1), полемика с Погодиным об иностранных словах и русск. Правописании ("Русский", 1868, №№ 25, 31, 39, 41). В 1861 г. Д. За первые выпуски "Словаря" получил константиновскую медаль от Имп. Геогр. Общ., в 1868 выбран в почетные члены Имп. Акд. Наук, а по выходе в свет всего словаря удостоен Ломоносовской премии (см. Подробные разборы Грота, Шренка и Рупрехта в отчете о 4-м присуждении Ломоносовской премии, Прил. К XVII т. "Зап. Имп. Акд. Наук" 1870. Статью А. Н. Пыпина в "Вестн. Евр." 1873, кн. 12. Котляревского в "Беседах общ. Люб. Росс. Слов." 1868, вып. 2. Заметки Николича в "Филол. Зап.", Воронеж, 1871, № 6, 1875 № 3, 1876 № 2. Дополнения и заметки Шейна. "Прилож. К XXV т. "Зап. Имп. Акд. Наук", 1878, и Наумова, СПб., 1874. Грота и Жизневского в "Отчете о присуждении Ломоносовской премии").

Собранные им песни Д. Отдал Киреевскому, сказки — Афанасьеву. Богатое, лучшее в то время собрание лубочных картин Д. Поступило в Имп. Публ. Библ. И вошло впоследствии в издания Ровинского. В последние годы жизни Д. Увлекался спиритизмом и сведенборгианством, занимался переложением первых книг Библии на простонародный язык ("Бытописание". См. Его историю в воспоминаниях Мельникова), печатал новые "Картины русского быта" в "Русском вестнике" (1867-1868). Умер 22 сент. 1872, приняв еще в 1871 г. Православие (до тех пор Д. Был лютеранином). Материалы для биографии Д. Ст. П. Б. "В. И. Д." ("Р. Арх." 1872, № 10). Автобиограф. Записка Д. (не окончена, там же № 11. Ср. Заметку о ней Дм. Завалишина, "М. Вед.", 1872, № 290). "Воспоминания о В. И. Д." (с извлечением из его писем и другой полной автобиогр.

Запиской), Я. К. Грога ("Зап. И. Акд. Н.", 1873, т. XXII). "Из воспоминаний о покойном В. И. Д." ("Церк. Летоп.", 1873, № 37). "Воспоминания о Д." П. И. Мельникова ("Русск. Вестн." 1873 г. Поправка в "Моск. Вед." 1873 г., № 72). Биография Максимова с подробной библиографией в "Справ. Энциклопед. Словаре" Старчевского (СПб., 1855, т. IV). "Дневники Т. Г. Шевченка" ("Основа", 1861-62) и А. В. Никитенка ("Русск. Старина", 1889-90). "Д., по воспоминаниям его дочери, Е. Даль" ("Русск. Вестн.", 1879, № 7). Подробной биографии Д. До сих пор нет. Самая полная характеристика деятельности Д. У А. Н. Пыпина. "История русской этнографии" (т. I). О его отношении к крестьянскому вопросу см. У В. И. Семевского ("Крестьянский вопрос", т. II, стр. 273-278). Главное значение Д. — собирателя-этнографа.

Ни морской корпус, ни медицинский фак. Не могли дать ему надлежащей научной подготовки, и он до конца дней остался дилетантом-самоучкой. На свой настоящий путь Д. Попал чисто инстинктивно, и собирание материалову него шло сначала без всяких определенных научных целей. Только личные отношения с писателями пушкинской эпохи, а также с московскими славянофилами помогли ему сознать свое настоящее призвание и поставили определенные цели деятельности. С другой стороны, в природе Д., несмотря на естественноисторическое образование, полученное в Дерптском унив., было что-то мешавшее ему сделаться спокойным и точным ученым. Причиной этому была отчасти беспокойная бродячая жизнь, отчасти наклонность к поэтическому творчеству, отчасти, быть может, некоторый коренной, органический недостаток во всем духовном складе Д.

(вспомним его увлечения гомеопатией, спиритизмом, Сведенборгом и т. Д.). Его словарь, памятник огромной личной энергии, трудолюбия и настойчивости, ценен лишь как богатое собрание сырого материала, лексического и этнографического (различные объяснения обрядов, поверий, предметов культуры и т. Д.), к сожалению, не всегда достоверного. Д. Не мог понять (см. Его полемику с А. Н. Пыпиным в конце IV т. Словаря), что ссылки на одно "русское ухо", на "дух языка", "на мир, на всю Русь" при невозможности доказать, "были ли в печати, кем и где говорились" слова в роде пособ, пособка (от пособить), колоземица, казотка, глазоем и т. Д., ничего не доказывают и ценности материала не возвышают. Характеристичны слова самого Д. "с грамматикой я искони был в каком-то разладе, не умея применять ее к нашему языку и чуждаясь ее не столько по рассудку, сколько по какому-то темному чувству, чтобы она не сбила с толку" и т.

Д. (напутное слово к Словарю). Этот разлад Д. С грамматикой не мог не сказаться на его Словаре, расположенном по этимологической системе "гнезд", разумной в основе, но оказавшейся не по силам Д. Благодаря этому у него дышло (заимствованное из нем. Deichsel) стоит в связи с дыхать, дышать, простор — с простой и т. Д. Тем не менее, Словарь Д. До сих пор является единственным и драгоценным пособием для каждого занимающегося русск. Яз. Д. Один из первых занимался также русской диалектологией и был превосходным практическим знатоком русских говоров, умевшим по двум-трем сказанным словам определить местожительство говорящего, но никогда не мог воспользоваться этим знанием и дать научную характеристику знакомых ему диалектических особенностей.

Как писатель-беллетрист, Д. Теперь почти совсем забыт, хотя в свое время высоко ставился такими ценителями, как Белинский, Тургенев и др. Многочисленные повести и рассказы его страдают отсутствием настоящего художественного творчества, глубокого чувства и широкого взгляда на народ и жизнь. Дальше бытовых картинок, схваченных на лету анекдотов, рассказанных своеобразным языком, бойко, живо, с известным юмором, иногда впадающим в манерность и прибауточность, Д. Не пошел, и главная заслуга его и в этой области заключается в широком пользовании этнографическим материалом. Своей этнографической цены некоторые очерки Д. Не утратили и до сих пор. C. Булич..