Клопшток

(Friedrich-Gottlieb Klopstock) — один из важнейших немецких поэтов. Род. 2 июля 1724 г. В Кведлинбурге, сын чиновника. Религиозное настроение было для него и отечественным, и семейным преданием. В Кведлинбурге была в то время сильная партия пиетистов, а об его отце рассказывают, что, находясь однажды в обществе людей, слишком вольно говоривших о религии, он ударил рукой по шпаге и сказал. "Господа, кто намерен говорить против Бога, тот будет иметь дело со мной". Он был также восторженным поклонником Фридриха II. К. Провел раннее детство в деревне. Будучи в школе, он зачитывался критическими и эстетическими статьями Бодмера и Брейтингера (см.), и когда начались разногласия между "швейцарцами" и Готшедом (см.), он вполне сознательно стал на сторону первых, в патриотически-религиозном настроении которых находил выражение собственных убеждений.

Рано он задумал осуществить собой мечтания Бодмера о близком появлении великого немецкого эпика. Сперва хотел остановиться на историческом лице — Генрихе Птицелове, потом стал разрабатывать план "Мессиады". В йенском и лейпцигском университетах он занимался и теологией, и филологией, но не желал сосредоточиться на какой-нибудь специальности, так как собирался быть только поэтом. Первые песни "Мессиады" он написал еще в Йене, сначала прозой. В Лейпциге он сошелся с издателями журнала "Bremische Beiträge" и напечатал там в 1748 г. 3 первые песни своей поэмы, без подписи автора. Они возбудили большой интерес в публике и критике. Бодмер приветствовал их восторженно, найдя в лице К. Осуществление своего идеала, немецкого Мильтона.

Готшед и его партия, которым не нравился и сам Мильтон, отнеслись к новой поэме более чем холодно. В том же 1748 г. К. Принял место домашнего учителя в Лангензальце, где влюбился в свою кузину, которую воспевал под именем Фанни. В 1750 г. Он, по приглашению Бодмера, поехал в Цюрих и пробыл там около полугода. Но личное знакомство между главой литературной партии и наиболее талантливым ее представителем скорее отдалило, нежели сблизило их. Бодмер в это время был уже далеко не молод и довольно педантичен. Он воображал, что К. Будет проводить все время с ним и умственно питаться его наставлениями, — а К. Был полон жизни, любил вино и женское общество. Они расстались очень недовольные друг другом, что, впрочем, не повлияло на их отношения, как поэта и критика.

В 1751 г. К. Поехал через Гамбург в Копенгаген, так как датский король Христиан V, по ходатайству министра Бернсторфа, назначил ему 400 талеров ежегодной пенсии впредь до окончания "Мессиады". В Гамбурге он познакомился с даровитой девушкой Маргаритой (Метой) Моллер, которую он позднее воспевал под именем Сидли и на которой он женился в 1754 г. (она умерла в 1758 г., и К. В 1759 г. Издал ее сочинения). "Мессиада" подвигалась вперед довольно медленно, но многочисленные (часто писанные белыми стихами) оды К. Любовные, патриотические, религиозные, небольшие поэмы и "бардиэты" — лирико-драматические пьесы из древнегерманской жизни (впрочем, с очень слабым колоритом эпохи) — приобретали ему симпатии публики и благотворно действовали на пробуждение немецкого самосознания.

Когда Бернсторф вышел в отставку и переехал в Гамбург, туда за ним последовал и К. (1771), продолжавший получать датскую пенсию. Здесь в 1773 г. Он окончил "Мессиаду" и издал последние 5 ее песен. В конце 1774 г. Он, по приглашению маркграфа баденского, поехал в Карлсруэ, откуда через год вернулся в Гамбург с пенсией. В 1792 г. Он женился на вдове фон Винтгем (Winthem). Умер 14 марта 1803 г., не пережив своей известности, но пережив популярность."Мессиада" составляет славу К. Но уже во времена Гёте и даже при жизни самого К. Справедливо говорили, что ее больше хвалят, чем читают. Немецкая нация гордилась ей как великой эпопеей в новом роде, но уже в самом начале XIX в. Более наслаждалась сознанием, что у нее есть такая эпопея, нежели чтением ее.

Проникнутая искренней религиозностью, блистающая многими глубоко поэтическими эпизодами, поэма К. В общем — мертворожденное чадо, и главная причина этого в том, что К. — по природе своего таланта, не эпик, а лирик, только приурочивший свой лиризм к эпическому сюжету. Принимаясь за свою поэму, он не изучал ни Палестины, ни людей вокруг себя, а черпал все из своего чувствительного сердца и связывал свои излияния воображением и вкусом, развитым посредством изучения Мильтона и др. Эпиков. По справедливому замечанию В. Шерера. "Мессиада" более походит на ораторию из Нового Завета, нежели на поэму. Более непосредственное и сильное влияние оказал К. Своими небольшими поэтическими произведениями, которые поражали современников и формой, и содержанием.

Язык К. Несравненно богаче и свободнее языка всех его предшественников. Он — великий мастер одним существительным или эпитетом не только дать ясное и поэтическое представление о предмете, но и возбудить то же настроение, какое было в его душе. Далее, К. Почти совсем отказался от рифмы и допускал поразительную свободу размера, причем, однако, благодаря поэтичности, силе и благозвучию его языка, стихи его никогда не бывают похожи на прозу, напечатанную короткими строчками. В отношении содержания К. — первый по времени национальный поэт новой Германии, глубоко преданный своей стране и гордый ею. Слепое поклонение древнему миру, не говоря уже о современной Франции или Италии, в его представлении — грех и позор для немца.

Он своим примером положил конец рабской подражательности и пустозвонной риторике. Он изгнал из лирики классические божества и взамен их (совсем без богов и богинь обойтись тогда не считали возможным) ввел божества немецкого, вернее — скандинавского Олимпа, хотя сам недавно познакомился с ними, а читателей должен был наставлять посредством подстрочных примечаний. Если его патриотизм был напускным, эта новая мифология и восторженное "поклонение предкам" были бы смешны. Но К. Писал только тогда, когда был вдохновлен, и только о том, что вдохновляло его. На миссию поэта он смотрел с глубоким уважением и сумел внушить таковое же публике. С XIV в. И до К. В Германии только в духовной песне находили себе выражение искренняя, сильно возбужденная чувствительность и идеализм, как возношение души над землей.

К. Перевел их в разнообразные сферы душевной деятельности, в разнообразные формы поэтического творчества. Вот почему в минуту полного духовного блаженства Вертер и Лотта выражают свое настроение его именем. Полные издания его сочинений. Лейпциг, 1798-1817, 1823-1830, 1839, 1844 и 1855. Критического издания до сих пор нет. Важны. Schmidlin, "Ergänzungen zu K's Sämmtl. Werken" (Штутгарт, 1839) и Vetterlin, "K's Oden u. Elegien mit erklärenden Anmerkungen" (Лейпциг, 1833).Ср. Döring, "K's Leben" (Веймар, 1825). Mörikofer, "K. In Zürich" (Цюрих, 1851). Strauss, "K's Jugendgeschichte" (в "Kleine Schriften". Новое изд., Берлин, 1866). Erich Schmidt, "Ueber K." (I т. "Neue Reich", 1881, №№ 2 и 3). Muncker, "Lessings persönl. U. Litt. Verhältniss zu K." (Франкфурт, 1880).В России в XVIII столетии и начале XIX произведения К.

Охотно помещались в сборниках и журналах. В 1807 г. В. Филимонов перевел его трагедию "Смерть Адама" (М., отд. Изд.). "Мессиаду" перевел прозой Алексей Кутузов (М., 1785-1787. 2-е изд., 1820-1821). Новый перевод стихами С. И. Писарева (СПб., 1868).А. К..