Божья Коровка

Мифологическое значение Б. К. Проясняется из анализа её наименований в разных языках и фольклорных текстах. Наиболее распространённый вариант наименования Б. К. Указывает на скот, принадлежащий богу или некоему божественному персонажу. Рус. Божья коровка, болг. Божа кравица (кравичка), польск. Bo¿a krówka, литов. Diçvo karvýtë, румынcк, vaca domnului [«корова (-ка) бога»], серб.-хорв. Божjа овчица, нем. Herrgottschaffchen (т. Е. «овечка бога»), франц. Bête à bon Dieu («животное бога»), poulette a Dieu («курочка бога»). Другой способ наименования Б. К. Указывает на её связь с солнцем (которое тоже иногда обозначается как божье. Верхнелужицк. Бože stónèko, укр. Сонечко, нем. Sonnen-Käfer («солнечный жук»), Sonnen-Kälbchen («солнечный телёночек»).Названия первого типа связывают Б.

К. С распространённым мотивом похищения коров (скота) бога его противником, названия второго типа [с внутренней формой «солнце (солнышко) бога»], основанные на внешнем виде Б. К. (летающее насекомое выпуклой, округлой формы, чаще всего красного или жёлтого цвета),- с сюжетом «небесной свадьбы», особенно отчётливо засвидетельствованным в балтийской традиции, где солнце (или солнцева дочь) выступает как положительный персонаж. Образу солнца в этом цикле соответствует Б. К. Она связана с богом, летает к небу и передаёт просьбы. Приносит детей, помогает разыскивать стадо (т. Е. В какой-то степени дублирует мотивы, связанные с громовержцем), предупреждает об опасности, предсказывает урожай, срок человеческой жизни.Вместе с тем мифологический образ Б.

К. Сохраняет следы тех трансформаций, которые произошли в мифе с отрицательным женским персонажем - женой громовержца, изменившей ему. Ср. Мотив превращения жены громовержца в солнцеподобное насекомое (Б. К.) при аналогичном и, несомненно, более распространённом мотиве, когда согрешившая жена даёт начало вредоносным насекомым (комары, москиты, мухи и т. П.), трактуемым в этом случае как её дети, или превращается в одно из них. В этом же контексте нужно рассматривать и опалённость Б. К., соответствующую мотиву поражения жены громовержца карающим небесным огнём-молнией (ср. «Божья коровка. Улети на небо, принеси нам хлеба, чёрного и белого, только не горелого...»). Ещё очевиднее эта тема наказания огнём выступает в ряде фольклорных текстов (в частности, детских), построенных по такому типу.

«Божья коровка, лети домой, твой дом в огне, твои дети горят» (ср. Нередкую в ряде языковых традиций формулу захода солнца. «солнышко в божий домик идёт», что сопоставимо и с названием Б. К. Как божьего солнышка). Мотив горящих детей, наказанных за некий грех матери («не свои» дети) или за нарушение запрета позволяет с большим вероятием заключить, что Б. К. - не что иное, как «превращённая» жена громовержца, несущая на себе следы наказания огнём. Такой вывод подтверждается, в частности, другими названиями Б. К. - латыш. Mârite (при том, что Мара сочетает черты жены громовержца и богоматери девы Марии), литов. Diçvo marýtë («божья Марьюшка»), нем. Marienkäfer («жук Марии»), англ. Lady-bird («птица богоматери»), lady-bug («жук богоматери»), представляющими собой христианизированную перекодировку в соотношении с богоматерью (т.

Е. Как бы женой бога). Отсюда возникает и связь Б. К. С темой детей наказанной жены громовержца. Первый план развития этой темы актуализирует образ детей солнца, воплощающихся в днях недели, из которых седьмой отмечен как день солнца (ср. Англ. Sunday, нем. Sonntag, «воскресенье»). Второй план подчёркивает мотив наказания огнём детей Б. К., которых семеро (как и дней недели) - по числу пятнышек на её спинке. Ср. Многочисленные названия Б. К. Как «семипятнышковой», «семиточечной», а также строгий запрет убивать Б. К.Оба эти плана соотносятся с темой детей громовержца в «отцовских» версиях мифа. Ср., например, представления о семи детях громовержца в литовской традиции, из которых отмечен именно седьмой, самый младший - только он выдерживает испытание огнём и водой и оказывается «своим» сыном громовержца.

Причастность младшего сына к огню и воде объясняет, почему к Б. К., которая в данном случае выступает именно в этой ипостаси, обращают традиционный вопрос о том, будет ли дождь или хорошая погода, вёдро. Не случайно и то, что с младшим сыном связывается идея вечного возвращения, воскресения, богатства, прямая линия преемственности с солнцем. Те же ассоциации характеризуют в народных верованиях и Б. К. Она нередко связана с переходом от старого к новому году. Слово «бедрик», являющееся одним из украинских названий Б. К., присутствует и в ритуальных текстах, приуроченных к сочельнику (ср. «Дай, боже, и на бедрик!» или «Щедрик-бедрик. Дайте вареник» при «Щедрий вечiр» как обозначение кануна нового года). Наличие варианта ведрик (бедрик) помогает, видимо, объяснить связь Б.

К. С ясной погодой (вёдро).Существуют и прямые свидетельства связи Б. К. С громовержцем и с т. Н. Основным мифом индоевропейской мифологии. Древнеиндийское название Б. К. Indragopa («та, чей пастух Индра») отсылает к мифологическому мотиву коров громовержца . Возвращение похищенных коров вызывает оплодотворяющий природу дождь и солнце.Лит. Топоров В. Н., Балтийские и славянские названия божьей коровки (Coccinella septempunctata) в связи с реконструкцией одного из фрагментов основного мифа , в кн. Этнолингвистические балто-славянские контакты в настоящем и прошлом, М., 1978.В.Н. Топоров.(Источник. «Мифы народов мира».).