Аркадий Аверченко - Широкая Масленица

К Кулакову должен прийти «нужный» гость, считаться с затратами не приходится. И вотон стоит перед хозяином гастрономического магазина. «Шесть с полтиной. С ума сойтиможно. Мы, Михайло Поликарпыч, сделаем тогда вот что… Вы мне дайте коробку зернистойв фунт, а завтра по весу обратно примете… Что съедим — за то заплачу.У нас-то её не едят, а вот гость нужный на блинах будет, так для гостя, а?»Хозяин, проклиная про себя жадного покупателя, соглашается.Кулаков подвел гостя к столуи сказал, потирая руки:— Водочки перед блинками, а? Вот эту рюмочку, побольше. Гостьопытным взглядом обвел стол.— Нет-с, я уж коньячку попрошу. Вот эту рюмочку,побольше. Хозяин вздохнул и прошептал:— Как хотите. На то вы гость.И налилрюмку, стараясь не долить на полпальца.— Полненькую, полненькую! — веселозакричал гость…— Ну-с, ваше здоровье.

А я простой выпью. Прошу закусить. Вотгрибки, селедка, кильки…— Те-те-те! — восторженно закричал гость. — Чтовижу я! Зернистая икра, и, кажется, очень недурная. А вы, злодей, молчите!—Да-с, икра… — побелевшими губами прошептал Кулаков. — Конечно, можнои икры… Пожалуйста, вот ложечку.— Чего-с. Чайную. Подымай выше. Зернистая икрахороша именно тогда, когда её едят столовой ложкой. Ах, хорошо. Попрошу ещё рюмочку коньяку.Да чего вы такой мрачный. Случилось что-нибудь?Хозяин придвинул гостю тарелкус селедкой и страдальчески ответил:— Жизнь не веселит. Всеобщий упадок дел…Дороговизна предметов первой необходимости, не говоря уж о предметах роскоши…Да, так, к слову сказать, знаете, почем теперь эта зернистая икра. Шестьс полтиной!Гость зажмурился.— Что вы говорите.

А вот мы её за это!На шесть гривен… на хлеб… да в рот… Гам. Вот она и наказана.Хозяин сжалпод столом кулаки и, стараясь улыбнуться, жизнерадостно воскликнул:— Усиленнорекомендую вам селедку. Во рту тает.— Тает. Скажите. Таять-то она, подлая, тает,а потом подведет — изжогой наделит. Икра же, заметьте, почтеннейший, не выдаст.Бла-агородней-шая дама!— А что вы скажете насчет этих малюток. Немцы считаюткильку лучшей закуской!— Так то немцы, — резонно заметил гость. —А мы, батенька, русские. Широкая натура. А коньяк хорош. С икрой.Хозяин заглянулв банку, погасил в груди беззвучный стон и придвинул гостю ветчину.— Выпочему-то не кушаете ветчины… Неужели вы стесняетесь?— Чтовы! Я чувствую себя как дома!«Положим, дома ты бы зернистую икру столовой ложкойне лопал», — хотел сказать вслух Кулаков, но подумал это про себя, а вслухсказал:— Вот и блины несут.

С маслом и сметаной.— И с икрой,добавьте, — нравоучительно произнес гость. — Икра — это Марфа и Онега всегоблинного, как говаривал один псаломщик. Понимаете. Это он вместо Альфы и Омеги говорил…Марфа и Онега. Каково. Хе-хе!Потом гость тупо посмотрел на стол и удивленновоскликнул:— Черт возьми. Икра как живая. Я её придвигаю сюда, а она отодвигаетсятуда… Совершенно незаметно!— Неужели? — удивился печальный хозяини прибавил: — А вот мы её опять придвинем.И придвинул грибки.— Да этогрибки, — добродушно сказал гость.— А вы… чего же хотели?— Икры. Там ещёесть немного к блинам.— Господи! — проскрежетал Кулаков, злобно смотряна гостя.— Что такое?— Кушайте, пожалуйста, кушайте!— Я и ем.Зубыхозяина стучали, как в лихорадке.— Кушайте, кушайте.

Вы мало икры ели, ещё кушайте…Кушайте побольше.— Благодарю вас. Я её ещё с коньячком. Славный коньячишка.—Славный коньячишка. Вы и коньячишку ещё пейте… Может быть, Вам шампанского открыть,ананасов, а? Кушайте!— Дело. Только вы, дружище, не забегайте вперед… Оставимместо и для шампанского и для ананасов… Пока я — сию брюнеточку. Кажется, немного ещёосталось?— Куш… кушайте! — сверкая безумными глазами, взвизгнул хозяин. —Может, столовая ложка мала. Не дать ли различительную. Чего же вы стесняетесь —кушайте. Шампанского. И шампанского дам. Может, вам нравится моя новая шуба. Берите шубу. Жилеткавам нравится. Сниму жилетку. Забирайте стулья, комод, зеркало… Деньги нужны. Хватайте бумажник,ешьте меня самого… Не стесняйтесь, будьте как дома.

Ха-ха-ха!И, истерически хохочаи плача, Кулаков грохнулся на диван. Выпучив в ужасе и недоуменье глаза, смотрелна него гость, и рука с последней ложкой икры недвижно застыла в воздухе..