Лермонтовм.ю. - Восточная Повесть

С космической высоты обозревает дикий и чудный мир центрального Кавказа. Как грань алмаза, сверкает Казбек, львицей прыгает Терек, змеею вьется теснина Дарьяла - и ничего, кроме презрения, не испытывает. Зло и то наскучило духу зла Все в тягость. И бессрочное одиночество, и бессмертие, и безграничная власть над ничтожной землей. Ландшафт между тем меняется. Под крылом летящего Демона уже не скопище скал и бездн, а пышные долины счастливой Грузии. Блеск и дыхание тысячи растений, сладострастный полуденный зной и росные ароматы ярких ночей. УВЫ, и эти роскошные картины не вызывают у обитателя надзвездных краев новых дум. Лишь на мгновение задерживает рассеянное внимание Демона праздничное оживление в обычно безмолвных владениях грузинского феодала.

Хозяин усадьбы, князь Гудал сосватал единственную наследницу, в высоком его доме готовятся к свадебному торжеству.Родственники собрались загодя, вина уже льются, к закату дня прибудет и жених княжны Тамары - сиятельный властитель Синодала, а пока слуги раскатывают старинные ковры. По обычаю, на устланной коврами кровле невеста, еще до появления жениха, должна исполнить традиционный танец с бубном. Танцует княжна Тамара. Ах, как она танцует. То птицей мчится, кружа над головой маленький бубен, то замирает, как испуганная лань, и легкое облачко грусти пробегает по прелестному яркоглазому лицу. Ведь это последний день княжны в отчем доме. Как-то встретит её чужая семья. Нет, нет, Тамару выдают замуж не против её воли.

Ей по сердцу выбранный отцом жених. Влюблен, молод, хорош собой - чего более. Но здесь никто не стеснял её свободы, а там. Отогнав , Тамара снова улыбается. Улыбается и танцует. Гордится дочерью седой Гудал, восхищаются гости, подымают заздравные рога, произносят пышные тосты. Демон и тот залюбовался чужой невестой. Кружит и кружит над широким двором грузинского замка, словно невидимой цепью прикован к танцующей девичьей фигурке. В пустыне его души неизъяснимое волненье. Неужели случилось чудо. Воистину случилось. Ну, и как же поступит вольный сын эфира, очарованный могучей страстью к земной женщине. УВЫ, бессмертный дух поступает так же, как поступил бы в его ситуации жестокий и могущественный тиран. Убивает соперника.

На жениха Тамары, по наущению Демона, нападают разбойники. Разграбив свадебные дары, перебив охрану и разогнав робких погонщиков верблюдов, абреки исчезают. Раненого князя верный скакун (бесценной масти, золотой) выносит из боя, но и его, уже во мраке, догоняет, по наводке злого духа, злая шальная пуля. С мертвым хозяином в расшитом цветными шелками седле конь продолжает скакать во весь опор. Всадник, окавший в последнем бешеном пожатье золотую гриву, - должен сдержать княжеское слово. Живым или мертвым прискакать на брачный пир, и только достигнув ворот, падает замертво.В семье невесты стон и плачЧернее тучи Гудал, он видит в случившемся Божью кару. Упав на постель, как была - в жемчугах и парче, рыдает Тамара.

И вдруг. Голос. Незнакомый. Волшебный. Утешает, утишает, врачует, сказывает сказки и обещает прилетать к ней ежевечерне - едва распустятся ночные цветы, - чтоб . Тамара оглядывается. Никого. Неужели почудилось. Но тогда откуда смятенье. Которому нет имени. Под утро княжна все-таки засыпает и видит странный - не первый ли из обещанных золотых. - сон. Блистая неземной красотой, к её изголовью склоняется некий . Это не ангел-хранитель, вокруг его кудрей нет светящегося нимба, однако и на исчадье ада вроде бы не похож. Слишком уж грустно, с любовью смотрит. И так каждую ночь. Как только проснутся ночные цветы, является. Догадываясь, что неотразимою мечтой её смущает не кто-нибудь, а сам , Тамара просит отца отпустить её в монастырь.

Гудал гневается - женихи, один завиднее другого, осаждают их дом, а Тамара - всем отказывает. Потеряв терпение, он угрожает безрассудной проклятьем. Тамару не останавливает и эта угроза. Наконец Гудал уступает. И вот она в уединенном монастыре, но и здесь, в священной обители, в часы торжественных молитв, сквозь церковное пенье ей слышится тот же волшебный голос, в тумане фимиама, поднимающемся к сводам сумрачного храма, видит Тамара все тот же образ и те же очи - неотразимые, как кинжал.Упав на колени перед божественной иконой, бедная дева хочет молиться святым, а непослушное ей сердце - . Прекрасная грешница уже не обманывается на свой счет. Она не просто смущена неясной мечтой о любви, она влюблена. Страстно, грешно, так, как если бы пленивший её неземной красотой ночной гость был не пришлецом из незримого, нематериального мира, а земным юношей.

Демон, конечно же, все понимает, но, в отличие от несчастной княжны, знает то, что ей неведомо. Земная красавица заплатит за миг физической близости с ним, существом неземным, гибелью. Потому и медлит. Он даже готов отказаться от своего преступного плана. Во всяком случае, ему так кажется. В одну из ночей, уже приблизившись к заветной келье, он пробует удалиться, и в страхе чувствует, что не может взмахнуть крылом. Крыло не шевелится. Тогда-то он и роняет одну-единственную слезу - нечеловеческая слеза прожигает камень.Поняв, что даже он, казалось бы всесильный, ничего не может изменить, Демон является Тамаре уже не в виде неясной туманности, а воплотившись, то есть в образе хотя и крылатого, но прекрасного и мужественного человека.

Однако путь к постели спящей Тамары преграждает её ангел-хранитель и требует, чтобы порочный дух не прикасался к его, ангельской, святыни. Демон, коварно улыбнувшись, объясняет посланцу рая, что явился тот слишком поздно и что в его, Демона, владениях - там, где он владеет и любит, - херувимам нечего делать. Тамара, проснувшись, не узнает в случайном госте юношу своих сновидений. Не нравится ей и его речи - прелестные во сне, наяву они кажутся ей опаснымиНо Демон открывает ей свою душу - Тамара тронута безмерностью печалей таинственного незнакомца, теперь он кажется ей страдальцем. И все-таки что-то беспокоит её и в облике пришлеца и в слишком сложных для слабеющего её ума рассуждениях. И она, о святая наивность, просит его поклясться, что не лукавит, не обманывает её доверчивость.

И Демон клянется. Чем только он не клянется - и небом, которое ненавидит, и адом, который презирает, и даже святыней, которой у него нет. Клятва Демона - блистательный образец любовного мужского красноречия - чего не наобещает мужчина женщине, когда в его . В он даже не замечает, что противоречит себе. То обещает взять Тамару в надзвездные края и сделать царицей мира, то уверяет, что именно здесь, на ничтожной земле, построит для нее пышные - из бирюзы и янтаря - чертоги. И все-таки исход рокового свидания решают не слова, а первое прикосновение - жарких мужских уст - к трепещущим женским губам. Ночной монастырский сторож, делая урочный обход, замедляет шаги. В келье новой монахини необычные звуки, вроде как .

Смутившись, он останавливается и слышит. Сначала стон, а затем ужасный, хотя и слабый - как бы предсмертный крик.Извещенный о кончине наследницы, Гудал забирает тело покойницы из монастыря. Он твердо решил похоронить дочь на высокогорном семейном кладбище, там, где кто-то из его предков, во искупление многих грехов, воздвиг маленький храм. К тому же он не желает видеть свою Тамару, даже в гробу, в грубой власянице. По его приказу женщины его очага наряжают княжну так, как не наряжали в дни веселья. Три дня и три ночи, все выше и выше, движется скорбный поезд, впереди Гудал на белоснежном коне. Он молчит, безмолвствуют и остальные. Столько дней миновало с кончины княжны, а её не трогает тленье - цвет чела, как и при жизни, белей и чище покрывала.

А эта улыбка, словно бы застывшая на устах. Таинственная, как сама её смерть. Отдав свою пери угрюмой земле, похоронный караван трогается в обратный путь. Все правильно сделал мудрый Гудал. Река времен смыла с лица земли и высокий его дом, где жена родила ему красавицу дочь, и широкий двор, где Тамара играла дитятей. А храм и кладбище при нем целы, их еще и сейчас можно увидеть - там, высоко, на рубеже зубчатых скал, ибо природа высшей своей властью сделала могилу возлюбленной Демона недоступной для человека..