Оскар Уайльд - Портрет Дориана Грея

В солнечный летний день талантливый живописец Бэзил Холлуорд принимает в своей мастерскойстарого друга лорда Генри Уоттона — эстета-эпикурейца, «Принца Парадокса»,по определению одного из персонажей. В последнем без труда узнаются хорошо знакомыесовременникам черты Оскара Уайльда, ему автор романа «дарит» и преобладающее число своихпрославленных афоризмов. Захваченный новым замыслом, Холлуорд с увлечением работает надпортретом необыкновенно красивого юноши, с которым недавно познакомился. Тому двадцать лет;зовут его Дориан Грей.Скоро появляется и натурщик, с интересом вслушивающийсяв парадоксальные суждения утомлённого гедониста. Юная красота Дориана, пленившая Бэзила,не оставляет равнодушным и лорда Генри.

Но вот портрет закончен. Присутствующие восхищеныего совершенством. Златокудрый, обожающий все прекрасное и нравящийся сам себе Дориан мечтаетвслух. «Если бы портрет менялся, а я мог всегда оставаться таким, как есть!»Растроганный Бэзил дарит портрет юноше.Игнорируя вялое сопротивление Бэзила, Дорианпринимает приглашение лорда Генри и, при деятельном участии последнего, окунаетсяв светскую жизнь. Посещает званые обеды, проводит вечера в опере. Тем временем, нанеся визитсвоему дяде лорду Фермеру, лорд Генри узнает о драматических обстоятельствах происхожденияДориана. Воспитанный богатым опекуном, он болезненно пережил раннюю кончину своей матери,наперекор семейным традициям влюбившейся и связавшей свою судьбу с безвестным пехотнымофицером (по наущению влиятельного тестя того скоро убили на дуэли).Сам Дориан между темвлюбляется в начинающую актрису Сибилу Вэйн — «девушку лет семнадцати, с нежным, какцветок, лицом, с головкой гречанки, обвитой тёмными косами.

Глаза — синие озера страсти,губы — лепестки роз». Она с поразительной одухотворённостью играет на убогихподмостках нищенского театрика в Ист-Инде лучшие роли шекспировского репертуара. Всвою очередь Сибиле, влачащей полуголодное существование вместе с матерью и братом,шестнадцатилетним Джеймсом, готовящимся отплыть матросом на торговом судне в Австралию,Дориан представляется воплощенным чудом — «Прекрасным Принцем», снизошедшимс заоблачных высот. Её возлюбленному неведомо, что в её жизни тоже есть тщательнооберегаемая от посторонних взглядов тайна. И Сибилла, и Джеймс — внебрачные дети,плоды любовного союза, в свое время связавшего их мать — «замученную, увядшуюженщину», служащую в том же театре, с человеком чуждого сословия.Обретшийв Сибиле живое воплощение красоты и таланта, наивный идеалист Дориан с торжествомизвещает Бэзила и лорда Генри о своей помолвке.

Будущее их подопечного вселяет тревогув обоих. Однако и тот и другой охотно принимают приглашение на спектакль, гдеизбранница Дориана должна исполнить роль Джульетты. Однако, поглощённая радужными надеждамина предстоящее ей реальное счастье с любимым, Сибила в этот вечер нехотя, словнопо принуждению (ведь «играть влюбленную — это профанация!» — считает она)проговаривает слова роли, впервые видя без прикрас убожество декораций, фальшь сценическихпартнёров и нищету антрепризы. Следует громкий провал, вызывающий скептическую насмешку лордаГенри, сдержанное сочувствие добряка Бэзила и тотальный крах воздушных замков Дориана,в отчаянии бросающего Сибиле. «Вы убили мою любовь!»Изверившийся в своихпрекраснодушных иллюзиях, замешенных на вере в нерасторжимость искусства и реальности,Дориан проводит бессонную ночь, блуждая по опустевшему Лондону.

Сибиле же его жестокоепризнание оказывается не по силам. Наутро, готовясь отправить ей письмо со словамипримирения, он узнает, что девушка в тот же вечер покончила с собой. Друзья-покровителии тут реагируют на трагическое известие каждый по-своему. Бэзил советует Дориануукрепиться духом, а лорд Генри — «не лить напрасно слез о Сибиле Вэйн». Стремясьутешить юношу, он приглашает его в оперу, обещая познакомить со своей обаятельной сестройледи Гвендолен. К недоумению Бэзила, Дориан принимает приглашение. И лишь подаренный емунедавно художником портрет становится беспощадным зеркалом назревающей в нем духовнойметаморфозы. На безупречном лице юного греческого бога обозначается жёсткая морщинка.Не на шутку обеспокоенный, Дориан убирает портрет с глаз долой.И вновь ему помогаетзаглушить тревожные уколы совести его услужливый друг-Мефистофель — лорд Генри.

По советупоследнего он с головой уходит в чтение странной книги новомодного французскогоавтора — психологического этюда о человеке, решившем испытать на себе все крайностибытия. Надолго заворожённый ею («казалось, тяжёлый запах курений поднимался от её страници дурманил мозг» ), Дориан в последующие двадцать лет — в повествовании романа ониуместились в одну главу — «все сильнее влюбляется в свою красоту и всес большим интересом наблюдает разложение своей души». Как бы заспиртованный в своейидеальной оболочке, он ищет утешения в пышных обрядах и ритуалах чужих религий,в музыке, в коллекционировании предметов старины и драгоценных камней, в наркотическихзельях, предлагаемых в притонах с недоброй известностью.

Влекомый гедонистическимисоблазнами, раз за разом влюбляющийся, но не способный любить, он не гнушаетсясомнительными связями и подозрительными знакомствами. За ним закрепляется слава бездушногосовратителя молодых умов.Напоминая о сломанных по его прихоти судьбах мимолетныхизбранников и избранниц, Дориана пытается вразумить Бэзил Холлуорд, давно прервавший с нимвсякие связи, но перед отъездом в Париж собравшийся навестить. Но тщетно. В ответна справедливые укоры тот со смехом предлагает живописцу узреть подлинный лик своего былогокумира, запечатлённый на холлуордовском же портрете, пылящемся в темном углу. ИзумленномуБэзилу открывается устрашающее лицо сластолюбивого старика. Впрочем, зрелище оказываетсяне по силам и Дориану.

Полагая создателя портрета ответственным за свое нравственноеповедение, он в приступе бесконтрольной ярости вонзает в шею друга своих юных дней кинжал.А затем, призвав на помощь одного из былых соратников по кутежам и застольям, химикаАлана Кэмпбела, шантажируя того некой позорной тайной, известной лишь им обоим, заставляет егорастворить в азотной кислоте тело Бэзила — вещественное доказательство содеянногоим злодейства.Терзаемый запоздалыми угрызениями совести, он вновь ищет забвенияв наркотиках. И чуть не гибнет, когда в подозрительном притоне на самом «дне»Лондона его узнает какой-то подвыпивший матрос. Это Джеймс Вэйн, слишком позднопроведавший о роковой участи сестры и поклявшийся во что бы то ни стало отомститьеё обидчику.Впрочем, судьба до поры хранит его от физической гибели.

Но —не от всевидящего ока холлуордовского портрета. «Портрет этот — как бы совесть.Да, совесть. И надо его уничтожить», — приходит к выводу Дориан, переживший всеискушения мира, ещё более опустошённый и одинокий, чем прежде, тщетно завидующий и чистотеневинной деревенской девушки, и самоотверженности своего сообщника поневоле Алана Кэмпбела,нашедшего в себе силы покончить самоубийством, и даже… духовному аристократизму своегодруга-искусителя лорда Генри, чуждого, кажется, любых моральных препон, но непостижимополагающего, что «всякое преступление вульгарно».Поздней ночью, наедине с самимсобой в роскошном лондонском особняке, Дориан набрасывается с ножом на портрет, стремясьискромсать и уничтожить его.

Поднявшиеся на крик слуги обнаруживают в комнате мёртвоетело старика во фраке. И портрет, неподвластный времени, в своем сияющем величии.Таккончается роман-притча о человеке, для которого «в иные минуты Зло было лишь однимиз средств осуществления того, что он считал красотой жизни»..