Макаров Николай Павлович

(20 декабря 1886, Харьков, – 1 октября 1980, Москва). Из семьи служащего. По окончании в 1911 экономического отделения юридического факультета Московского университета оставлен при кафедре экономики для подготовки к профессорскому званию, которую вскоре покинул в знак протеста против нарушения автономии университета министром просвещения Л.А. Кассо. В 1914 – 18 заведующий кафедрой политической экономии и статистики Воронежского сельскохозяйственного института. За работу "Крестьянское хозяйство и его эволюция" удостоен звания профессора (1918). После Февральской революции 1917 член распорядительного комитета Лиги аграрных реформ, в мае избран членом Совета Главного земельного комитета. Полагал, что будущее не за капиталистическим сельским хозяйством, а за крестьянским, развитие которого "ведёт за собой развитие и оживление всего русского народного хозяйства" ("Крестьянское хозяйство и его интересы", М., 1917, с.

107 – 08). Считал, что в условиях России " власть народа" означает в значительной мере власть крестьянства, защиту интересов которого должна взять на себя особая "действительно - крестьянская" партия с широкой программой государственной сельскохозяйственной политики (там же, с. 79, 81). Формулируя в этой связи задачи земской общественной агрономии, писал, что необходимо "помочь крестьянству как новой политической силе в самосознании своих политико-хозяйственных интересов и задач. Продумывание вместе с народом его интересов, его задач в плоскости сельскохозяйственной политики, выделение вопросов местной сельскохозяйственной политики и активное участие в их проведении в местной жизни через новые народные земства, выделение вопросов государственной сельскохозяйственной политики и вознесение их, как голос и мнение народа, до государственной высоты – вот те новые широкие задачи и перспективы, которые возникают перед русской агрономией" ("Общественная агрономия и аграрная проблема", "Вестник Сельского Хозяйства", 1917, № 17, с.

4). Выступал против стихийных захватов земли и "чёрного передела" (см. «Пролог к драме "Земельная реформа"», там же, № 21-22, с. 5). Участвовал в разработке вопроса о нормах наделения и отчуждения земель, с докладом по которому выступил 24 июня на 2-м Всероссийском съезде Лиги аграрных реформ ("О нормах обеспечения сельского населения землёй", там же, № 39 – 44). При обосновании нормы землепользования исходил из порайонных организационно-хозяйственных особенностей и экономической природы крестьянского хозяйства. Полагал, что "после того как государство подойдёт со своей нормой к дверям волости или даже отдельного сельского общества, дальше к отдельным хозяйствам оно подойти не может и не должно. Ибо думать, что по одной норме можно снабдить землёй все хозяйства и этим поставить их в равное положение – является довольно утопичным" ("О нормах расширения крестьянского землепользования", " Труды 2-го Всероссийского съезда Лиги аграрных реформ", в.

2, М., 1917, с. 48). Был противником запрещения наёмного труда и аренды в сельском хозяйстве (там же, с. 49). Считал, что право собственности на распределяемую землю должно быть у органов местного самоуправления, которые в свою очередь сдают её в долгосрочную аренду общинам или хозяйствам. Излишки же земли (сверх районной нормы) поступают в общегосударственное распоряжение для организации переселения и прочего ("Крестьянское хозяйство и его интересы", с. 97). Признавал необходимость умеренного выкупа за отчуждаемые земли за счёт всего " класса капиталовладельцев" (там же, с. 100 – 02). С критикой "мечтателей" об уничтожении товарного оборота земли выступил 6 ноября на 3-м съезде Лиги аграрных реформ. «И сколько бы всеми "основными законами о земле" в наступающем политическом периоде русской жизни мы не уничтожали "частной собственности на землю" и "товарного оборота земли...", экономическое содержание возмездных сделок в области земельного оборота неустранимо, неотвратимо и неуничтожаемо» ("Оборот земли в крестьянском хозяйстве", "Труды 3-го Всероссийского съезда Лиги аграрных реформ", в.

1, М., 1918, с. 17, 44 – 47). Для регулирования процесса социальной дифференциации предлагал дать право общинам и сельским обществам не допускать скопления земли в одних руках свыше установленной нормы. Однако замечал. "Насколько эти мероприятия нужны самому населению, покажет то, насколько оно само воспользуется предоставленным ему правом" (там же, с. 29). В вопросе о судьбе крестьянской общины придерживался позиции, что "всякая личность, не желающая жить в общине, должна иметь право выхода", но без нанесения ущерба последней ("Крестьянское хозяйство и его интересы", с. 98 – 99). Выступал за сохранение "культурных" помещичьих хозяйств ("О нормах расширения крестьянского землепользования", "Труды 2-го Всероссийского съезда Лиги аграрных реформ", в.

2, М., 1917, с. 1). Не отрицал и "хозяйственно-прогрессивного" значения крупно-крестьянских полукапиталистических хозяйств («Пролог к драме "Земельная реформа"», "Вестник Сельского Хозяйства", 1917, № 21-22, с. 4). Октябрьский переворот связывал с восстанием бедноты и гибелью революции, однако в будущее смотрел с оптимизмом. В марте 1918 утверждал, что проникнутые христианско-этическим настроением славянофилов идеи равенства и социальной справедливости народничества потерпели крах при соприкосновении с жизнью. « Социальный " большевизм" выступил гораздо раньше большевиков с их переворотами и восстаниями. Русские социалисты-революционеры были первыми максималистами, первыми большевиками, которых узнала вторая русская революция.

Они провозгласили во всей чистоте свои лозунги, требуя чистоты их осуществления. Но, перейдя в широкие массы, эта психология превратилась из тонкой, интимной религии в упрощённую грубую религиозную обрядность масс. В те же самые социалистически-народнические понятия массы. Вкладывают иное содержание. Сохранилась форма, оболочка лозунга, но. Исчезало настроение его» ("Социально-этические корни в русской постановке аграрного вопроса", Харьков, 1918, с. 22-23). Необходима новая идеология, – подчёркивал Макаров, – связанная со "здоровым" трудовым крестьянским хозяйством. Утверждал, что примат производственного начала, а не распределительного – главный фактор народного богатства при крестьянских формах сельского хозяйства.

Цель – в создании "блага" для личности, её раскрепощении, "забыта была сама личность человека, о благе которой пекутся, полюбили лишь форму тех путей, которыми мечтали достичь благ для личности" (там же, с. 29). Задачей интеллигенции считал не "страдание за народ", а участие в "действительном творчестве жизни" – "службу" у народа и "работу" с народом (там же, с. 27). Важную роль в развитии крестьянского хозяйства отводил сельскохозяйственной кооперации. С декабря 1918 товарищ председателя президиума Сельскосовета. В 1919 – 20 профессор МГУ и Московского кооперативного института. Летом 1920 выезжал в заграничную командировку для ознакомления с опытом организации сельскохозяйственного производства США и Западной Европы.

С 1924 профессор, затем декан экономического факультета Московской сельскохозяйственной академии им. К.А. Тимирязева, член президиума Зем-плана Наркомзема РСФСР. Участвовал в работе над "пятилеткой Кондратьева". Выступал за форсированное развитие сельского хозяйства как базы индустриализации и экономического подъёма страны в условиях нэпа. В 1930 репрессирован (реабилитирован в 1987). После освобождения работал в 1935-47 агрономом, плановиком совхоза и МТС, участник антифашистского подполья. С 1948 профессор Ворошиловградского сельскохозяйственного института, в 1955 – 73 – Всесоюзного сельскохозяйственного института заочного образования. Сочинения. О нормах земельного обеспечения при предстоящей земельной реформе.

Стенограмма доклада комиссии Земельного комитета, П., 1917. Агроном и кооператор на распутье современности, "Вестник С. Х-ва", 1918, № 9 – 10, с. 3 – 5. Литература. Яковлев Б.И., Н.П. Макаров, "Вестник сельскохозяйственной науки", 1987, № 12, с. 137-39. Лунден И.Л., Н.П. Макаров, в книге. Истоки, в. 2, М., 1990, с. 314-18. Н.Д. Кондратьев, Н.П. Макаров, А.В. Чаянов, А.Н. Челинцев. Указ. Литературы, М., 1988. И.Л. Лунден.