Культовые Мифы

Условное название мифов, в которых даётся объяснение (мотивировка) какого-либо обряда (ритуала) или иного культового действия. К. М. Существовали, вероятно, у всех народов, хотя и не везде изучены. Нет ни одного религиозно-магического обряда, который не имел бы эксплицитного или имплицитного обоснования в виде мифа о происхождении данного обряда. Миф, включённый в обряд, выступает как существенный элемент обряда, без которого последний не действителен. Но эта тесная связь обряда и мифа не является двусторонней. Есть много мифов, не связанных с обрядом (ср. Мифы о происхождении мира, человека, явлений природы, предметов человеческого быта, брачных правил и пр.), но не существует обряда без сопровождающего его мифа.Английский этнограф Э.

Тайлор и другие исследователи 19 в. Полагали, что древние люди, верившие в существование духов, богов, демонов и слагавшие о них мифы, постепенно начали устраивать для их умилостивления обряды, жертвоприношения и пр. Иного взгляда придерживался У. Робертсон-Смит, английский историк религии, первым установивший приоритет культового обряда над связанным с ним мифом, который, по его мнению, в большинстве случаев представляет собой толкование и обоснование этого обряда. К взгляду Робертсона-Смита («ритуальной теории») примкнули многие выдающиеся этнографы и религиоведы - Дж. Фрейзер, А. Ван Геннеп, Б. Малиновский, Дж. Харрисон, Ф. Рэглан, С. Хаймен и др. До недавнего времени - вплоть до появления «структуралистской» точки зрения, провозгласившей независимость мифологии от каких бы то ни было человеческих действий (К.

Леви-Строс), «ритуальная теория» занимала господствующие позиции в науке. Хотя эта теория, в её крайней и односторонней формулировке (Рэглан, Хаймен), не может объяснить всего разнообразия мифов всех эпох и народов, в отношении собственно К. М. Она подкрепляется обильным и вполне убедительным фактическим материалом.Наиболее примитивные К. М. - это тотемические мифы аборигенов Австралии, сопровождающие исполнение тотемических обрядов. Исполнители обряда, выступающие в роли тотемических предков, в ходе рецитации мифа (одновременно с обрядом или позже) как бы локализуют действия предка, указывая на место его передвижения, охоты, исполнения священного обряда, ухода под землю и т. П. Для женщин и непосвящённых текст мифа - такая же тайна, как и сам обряд.

В ходе посвятительных обрядов иницианту впервые сообщают содержание священных мифов.Уже на этой ранней ступени общественного и культурного развития К. М. Составляют, таким образом, не просто священные, но тайные (эзотерические) знания. Вместе с тем у тех же аборигенов отмечен и другой, экзотерический, круг К. М., рассказываемых специально для непосвящённых. Рассказы о страшных духах-убийцах, которые будто бы совершают инициацию мальчиков, пожирая и вновь оживляя их. Посвящённые сами не верят в существование этих духов-страшилищ, но запугивают ими непосвящённых - женщин и подростков. У других народов, примерно такого же уровня развития (огнеземельцы, бушмены, пигмеи и др.), отмечается столь же резкое деление К.

М., связанных с возрастными инициациями, на эзотерические и экзотерические. Однако скудость источников не всегда даёт возможность судить о том, к какой из этих двух категорий принадлежит тот или иной миф. Западногерманский этнограф А. Йенсен вообще не делит К. М. На эзотерические и экзотерические, а противопоставляет их в целом (как «истинные») простым «этиологическим» мифам.Типичными К. М., по сообщению Б. Малиновского, являются все или почти все мифы жителей островов Тробриан в Океании, повествующие о древних предках и тесно связанные с совершением религиозно-магических обрядов. Единственный смысл их - обосновать право данной социальной группы на совершение данного обряда.Яркие образцы К. М. Описаны также у американских индейцев.

«Песня Вабино» племени оджибва представляет собой серию мифологических рисунков, вырезанных на деревянной дощечке. Пояснительный текст к ней поёт мужчина, посвящённый в ритуал тайного общества «Вабино». У индейцев племени навахов описан сложный многодневный обряд лечения больного, включающий молитвенные обращения к божествам, изображения которых делаются на ровной площадке цветным песком (миф здесь представляет собой сложное повествование о сотворении мира и его разрушении). В Индии некоторые мифы также были связаны с культовой практикой (и, может быть, с тайными культами), многочисленные мифологические образы (богов, демонов) постоянно упоминаются при заклинаниях.В мифологиях классического Востока К.

М. Обычно выступают в своей типичной форме, и связь их с религиозным ритуалом не подлежит никакому сомнению. В Египте самая богатая и разнообразная мифология была связана с культом Осириса и Исиды - божеств очень сложного облика и происхождения. Почитание их принимало и чисто народные формы земледельческой обрядности, и официальные, жреческие и государственные формы. Сложный ритуал культа воспроизводил поиски Исидой тела убитого Осириса, скорбь и плач народа, а затем воскрешение бога и радость народа.К К. М. Относят и ряд ветхозаветных эпизодов. Предписание об обязательном обрезании новорождённых мальчиков (Быт. 17, 10-14), рассказ о получении Моисеем на горе Синае божьих законов и запретов (Исх. 19, 1-25. 20, 1-26 и след.), рассказ о принесении Авраамом в жертву богу своего сына Исаака (Быт.

20, 1-18). Последний может быть истолкован как обоснование ритуальной практики обязательного символического посвящения богу перворождённых сыновей.В древнем Средиземноморье аналогичный ритуал был посвящён богу растительности Аттису, о насильственной смерти которого - от дикого кабана или от самооскопления - повествовали мифы. Ритуал культа растительного божества Адониса включал в себя обязательное оплакивание его смерти женщинами, а затем ликование при его воскресении. [Ср. Ритуалы, связанные с шумеро-аккадскими циклами мифов Инанна (Иштар) - Думузи (Таммуз).] Культ Диониса, связанного с виноградарством и виноделием, вмещал в себя оргиастические действия, которые соотносились с мифологическим рассказом о юном Дионисе, растерзании Диониса- Зогрея титанами и последующем его воскресении.

Ещё нагляднее связь ритуала с земледельческим мифом, посвящённым богине Деметре и её дочери Персефоне, в Элевсинских мистериях (Аттика), символически воспроизводивших горе Деметры, её странствия в поисках дочери, связь между жизнью и смертью.Все эти К. М. Переплетались между собой в ходе растущего средиземноморского религиозного синкретизма и создали канву, на которой в первые века н. Э. Сложилось христианское вероучение. Идея смерти и воскресения божества, излагавшаяся в мифах и инсценировавшаяся в обрядах, была приурочена к биографии одного из проповедников «царства божия» в Палестине, в результате чего оформился образ Иисуса Христа, обогащённый многочисленными мифологическими чертами, заимствованными из древневосточных К.

М. Дж. Роберт-сон, Дж. Фрейзер полагали, что всё содержание Евангелий есть в сущности К. М., повествующий в нарративной форме о ритуале. О реальном или символическом умерщвлении человеческой жертвы, страдающего и воскресающего бога. Лит. Фрэзер Дж., Золотая ветвь, 2 изд., в. 3, М.-Л., 1931. Fontenroee J„ The ritual theory of myth. Berk.-Los Ang„ 1966. Foucart P., Les mystères d'Eleusis, P., 1914. Van Gennep A., Mythes et légendes d'Australie, P., 1906. Его же. La formation des légendes. P., 1910. Harrison J. E., The religion of Ancient Greece, L., 1908. Jensen A., Mythos und Kult bei Naturvölkern, Wiesbaden, 1951. Robertson-Smith W., Lectures on the religion of the Semites, 3 ed„ L„ 1927. Stevenson J., Ceremonial of Hasjeltl-Dailjts, Wash., 1891.С.А.

Токарев.(Источник. «Мифы народов мира».).